Во все Имперские (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 11

Вот это да. Это определенно не моя мама, и даже не сестра. Сестры так не целуют.

Совершенно забыв про Дрочилу и про всё на свете, я ответил на этот поцелуй. Судя по всему, это моя жена, а если не жена — то любовница уж точно. От девушки сладко пахло летним цветочным парфюмом.

И вот это прекрасное чудо я променял на какую — то крестьянскую дочку в стогах! Подумать только! Нет, прежний владелец этого тела точно был дебилом.

Я обхватил девушку за талию, поднял и затащил в беседку, откуда несколько секунд назад она выбежала, чтобы встретить меня.

Я припал к её роскошным и упругим грудям, а потом попытался залезть ей под подол платья. Но не тут — то было. Платье было слишком узким, подол мне не давался. Порвать его что ли?

Девушка как будто прочла мои мысли и сладко простонала детским голоском:

— Да. Порви его. Порви его, братик…

Так.

Стоп.

Опять стоп.

Да ёб твою мать! Это моя сестра, что ли?

Признаюсь вам совершенно честно — я не люблю инцеста. Да, пусть это не моё тело, а эта девка — на самом деле не моя сестра. Но ведь для этого тела — то она именно сестра. Так что инцест налицо.

Я с огромным трудом оторвался от коварной сестрички и даже отступил от неё на несколько шагов назад, как напуганный охотник от голодной тигрицы.

— Братик? — удивленно захлопала глазками девушка.

Так. Надо успокоиться.

«В нашем несчастном отечестве… и без того терзаемом… Третья Сила… Мне неизвестно, как они себя называют… Но упоминались… Тьма внутри Тьмы… Оргии… Черная трансплантология… Скорейшая гибель… Пророчество о Фиолетовой Луне… ГНОСТИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАТОР… Я видел ЕГО, видел… Метро под Петербургом… Червоточины… Грядущая смерть магократии… Последнее дерево… Будет срублено…»

Из отчёта тайного агента Охранного Отделения (псевдоним — ГОВАРД), уволенного со службы в связи с острым психическим расстройством

Я растерялся, но ненадолго. Впадать в растерянность надолго я не умею, уж извините. Жизнь научила, что это довольно опасно и совсем неэффективно.

— Ты вроде должна быть в Пскове, развлекаться в клубе с каким — то барчуком, — напомнил я похотливой сестрице, — Или с ним ты уже закончила и теперь решила перелезть под меня?

Сестра еще некоторое время хлопала глазами самым невинным образом, а потом решительно сбросила с плеч свой яркий платок и двинулась ко мне.

Я отвернулся, хотя это стоило мне огромных усилий. Вот же угораздило. Мне невыносимо хотелось эту сестричку, но блин… Развлекаться с родной сестрой? Вы серьезно?

Чтобы отвлечься от своего внутреннего огня я поглядел на Дрочилу. Тот внимательно и без всякого стеснения наблюдал за развернувшейся в беседке сценой, но вопреки своему имени ничем непристойным при этом не занимался.

Сестра же не обращала на Дрочилу никакого внимания, как будто он был пустым местом. Она осторожно подошла ко мне и пальчиком с коротко стриженным ноготком постучала мне по спине, чуть ниже шеи.

— Вот тут, братик. Вот тут у меня застёжка платья. И сейчас ты повернешься и расстегнешь его. Я сама не могу. Ты же мне поможешь, да, братик?

Её слова оказались пророческими. Я действительно повернулся, но быстро, пока девушка не успела подставить мне спину со своей соблазнительной застёжкой.

Однако красавица не растерялась, она еще раз страстно засосала меня в губы, а потом схватила цепкими пальчиками мою руку и положила себе на плечо, нежно и неуклонно подводя её к застежке на спине.

Вторую мою руку девушка положила себе на покатое бедро.

Я высвободился от захватов сестрицы, обнял её, оторвал от земли, потом аккуратно поставил на пол беседки, а сам быстро отступил метра на два.

Сестрица жадно облизала собственные губы, а потом стала распускать косу.

— Спокойствие, только спокойствие, — сказал я то ли себе самому, то ли сестре. Уж точно не Дрочиле, он — то и так был предельно спокоен.

— Первое. Ты должна быть в Пскове, — доложил я сестре, которая теперь начала мять себе левый сосок под платьем, — Верный холоп прислал мне сообщение, что моя сестра там.

Второе. С нашими родителями какая — то беда, по этому поводу мне тоже пришло сообщение. А когда с родителями беда — дочь так себя не ведет.

Третье. Ты завтра должна поступать в Смольный Институт для девочек. Для девочек, обрати внимание. Но, клянусь, ты такая же девочка, как Дрочило — Император Всероссийский.

Четвертое. Я весь в крови, и мундир у меня порван. Сестра бы первым делом спросила, в какую передрягу я попал, а не бросилась трахаться прямо с порога.

Пятое. Это не твое платье. Оно тебе мало. Девушки, конечно, любят подчеркивать свои соблазнительные формы, но не настолько, чтобы испытывать при этом неудобства. А тебе в этом платье тесно…

— Ну конечно, братик! В платье тесно, сними его, освободи от него моё…

— Ну хватит уже. Ты не моя сестра.

Фальш — сестрица захлопала глазами самым милым образом. Судя по всему, невинное хлопание глазками было её коронным приемом решения любых проблем.

— Кто ты такая?

Теперь девушка надулась. Она раздумала распускать косу, накинула на плечи свой цветной платок и уселась на лавку в беседке с обиженным видом.

— Слушай, давай без этого, окей? — мягко сказал я, — У меня тут некоторые проблемы. Меня только что пытались убить холопы и немного надавали мне по башке. Так что у меня частичная амнезия, если ты знаешь, что это такое. Иначе говоря, память отшибло. Так что я правда не понимаю, кто ты такая, и какого хрена ты тут разыгрываешь этот спектакль. Эта какая — то домашняя постановка «Трёх сестер» Чехова? Я угадал?

Девушка внимательно посмотрела на меня. А потом произнесла, совершенно изменившимся голосом, в котором теперь появились грубые басовитые нотки и «аканье», характерное для местных холопов:

— Я Алёнка, барин. Меня вам ваш папка подарил. А сестрицу вы меня сами изображать заставляли. Так — то.

Чего?

Заставлял изображать сестрицу?

Похоже, я попал в тело напрочь больного ублюдка.

— Актриса, достойная «Оскара», — кивнул я Алёнке, — И имя, как у шоколадки.

— Опять шоколадкой дразнитесь? — неожиданно рассвирепела Алёнка.

Вот уж не думал, что в этом мире тоже есть шоколадка «Алёнка».

— Прости. Больше не буду, — заверил я девушку, — То, что ты не моя сестра, решает многие проблемы, на самом деле.

— Какие проблемы, барин?

— Проблему с застёжкой твоего платья, например… Точнее говоря, платья моей сестры, которое ты напялила…

Я двинулся к девушке, но та вдруг густо покраснела, опустила глаза и даже охнула.

Это еще что?

Только что эта красавица вела себя, как настоящая профессиональная соблазнительница, а теперь смущается, как девственница.

Я, конечно, повидал, и не только повидал, на своем веку много баб, но такое наблюдал впервые. Прямо пятьдесят оттенков Алёнки.

— Какие — то проблемы?

Я сел рядом и приобнял девушку за талию.

— Так я енто, барин… Я же вроде ваша сестра…

— Чего? Ты не моя сестра. Только что выяснили.

Она поехавшая что ли?

Судьба одарила её красотой и актёрским талантом, но сэкономила на разуме?

— Так енто самое, барин… — способность изъясняться на нормальном русском языке Алёнка тоже утратила, вместе с образом моей похотливой сестрицы, — Просто это ваша сестра — поблядушка. А я нет. Я девушка целомудренная…

— Слушай, Алёна. Послушай меня внимательно, — я нежно погладил её по щеке, — Я не хочу сестру. Я хочу тебя. Такую, какая ты есть. И очень хорошо, что ты целомудренная девушка. Полностью одобряю. Конечно, я барин, а ты моя собственность. Так что некоторые снобы назвали бы наши отношения патологическими…

— Чаго?

— Того, — передразнил я Алёнку, — Эй, Дрочило, хватит на нас пялиться! Иди, погуляй по саду, пробздись!