Хозяйка Айфорд-мэнор (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 12

— Вспомнил вот, что сговаривался с трактирщиком из Тальбота о продаже бочонка светлого пива. Он должен сегодня приехать…

Девушка так поразилась самому его виду, опрятному, с гладко выбритой бородой, и неожиданному смирению (неужели Бенсон вдруг передумал и решил вернуться к работе?), что с трудом сдерживала так и рвущуюся наружу восторженную улыбку. Но демонстрировать ее все же не стала, отозвалась лишь:

— Неужели дела настолько плохи, что мы продаем запасы собственной кладовой?

И Бенсон опустил голову.

— Полфунта, госпожа, нам точно не помешают. Хозяйство, как вы, верно, успели заметить, в полном упадке, доходы с поместья столь мизерны, что о них не стоит и говорить.

— И все же расскажи мне, — попросила Аделия, а сама присела на стул. И кивнула, позволяя сделать то же и управляющему…

Он сел.

— Я, право, не знаю, с чего и начать, — начал тот с нервной улыбкой, — вы, госпожа, должно быть, не привыкли к таким разговорам…

И вот это Аделии совсем не понравилось: она нахмурила брови и сцепила сложенные на юбке руки.

— Позволь мне решать, на какие темы я хочу и могу говорить — холодным тоном отозвалась она. И спросила несколько мягче: — Ты, я правильно понимаю, желаешь вернуться на прежнее место?

— Если позволите, госпожа.

— Позволяю, — сказала она, выдержав краткую, но заметную паузу. И кивнула: — Так что с делами поместья? Каков у нас годовой доход?

— Чуть больше ста фунтов. Это все, что мы получаем с земли…

— Сто фунтов?! — ахнула девушка и даже в лице переменилась. — Но как? У Айфордов акры земли, почему столь ничтожен доход?

Бенсон кивнул, осознавая, как тяжело принять эту истину с первого раза, это как глотнуть горькой полынной настойки.

— Бывший хозяин, моя госпожа, сделал упор на овец, — начал объяснять он положение дел, — прогнал многих вилланов, огородив земли под овечьи пастбища. И теперь, когда овцы почти все распроданы, земли пустуют, и платить с них оброк некому, как вы понимаете. Те несколько акров, что все еще сдаются в наём, приносят жалкие крохи…

— Как же тогда… — Все эти званые вечера, драгоценности и дорогие подарки, хотелось добавить Аделии, но она не сумела. От ужаса перехватило дыхание… — Как же…

Бенсон понял ее состояние, потому что сказал:

— Летом мы собирали фрукты в саду и продавали их, выручая хоть какие-то деньги. В имении чудный сад, требующий немалой заботы… — пояснил он. — Садовник, отпущенный на зиму, скоро вернется, а значит расходы опять возрастут. Мы платим ему восемь пенсов в день без еды и одежды. А еще течет крыша… Который год уж. Верхний этаж в плачевнейшем состоянии: штукатурка сыплется прямо на голову. Кровельщиков бы нанять, да это тоже обойдется в полкроны, не меньше. А еще скоро стрижка овец… Стригали и телеги для шерсти будут стоить не меньше двух крон. Ну и питание…

— А еще здесь нужно убраться, — присовокупила Аделия, — дом в ужаснейшем состоянии. К тому же проданы многие вещи… — Она взглянула на Бенсона.

Тот замялся.

— Мне пришлось, госпожа. После свадьбы остались долги, а хозяин, уехав в Лондон, на мои письма не спешил отвечать.

— И где они? — спросила девушка. — Все эти вещи…

— В лавке ростовщика.

Аделия губы поджала: нет ничего более стыдного, чем отданные торгашу вещи из своего дома.

— Мы должны их вернуть, — произнесла она тоном, не терпящим возражений.

И все-таки Бенсон воскликнул:

— Как, госпожа? Где взять деньги?

Девушка сделала вид, что задумалась, но на самом деле решение пришло к ней вчера.

— Мы продадим карету, ту, на которой я сюда прибыла. Сколько дадут за нее?

— Вряд ли больше десяти фунтов, — замялся Бенсон, прекрасно зная, каково ее состояние.

— Она сломана, — предупредила Аделия.

— Тогда восемь или того меньше.

— А упряжь?

— Еще фунта четыре сверх того, госпожа.

— Этого хватит, чтобы нанять кровельщиков, стригалей и сносную камеристку?

— Полагаю, что да.

— А выкупить наши вещи?

Бенсон вышел из-за стола и метнулся по комнате.

— Госпожа, я сделаю, все, что смогу, но я далеко не волшебник… — сказал он, схватившись за голову. — Даже если наймем стригалей, после шерсть придется свести в Манчестер и продать по хорошей цене. И даже если вдруг продадим… ваш муж… он может потребовать деньги, и тогда нам снова нечем будет платить. Есть ли смысл выкупать вещи обратно, если придется снова с ними расстаться? — спросил он, дернув растрепанной головой.

Аделия тоже поднялась.

Она прежде не ощущала в себе подобного чувства, но сейчас поняла, что не даст Айфорд-мэнор превратиться в руины. Не для того она столько перенесла: муштру матери с пяльцами и вёрджинелом, унижение Шерманов на свадебном торжестве, пренебрежение собственного супруга и издевательство Валентайан — все это было не для того, чтобы стать хозяйкой нищего дома.

— Я больше не допущу их продажи, — сказала она. — Сделаю все, что придется, но Айфорд-мэнор станет достойным домом для меня и… ребенка.

Бенсон снова взлохматил волосы на затылке, казалось, темные мысли одолевали его.

— Я сделаю, что смогу, — отозвался он наконец и выложил из кармана кольцо, оставленное Аделией в его доме. — Вот, это ваше, мне оно ни к чему.

И девушке пришла в голову новая мысль: можно заложить украшения. На время, чтобы только подняться, а после выкупить их обратно… Как ни крути, ковер в холле важнее каких-то там побрякушек. Он придаст дому уют, которого ему ох как не достает…

— Я сейчас, подожди меня. — И Аделия, выйдя из кабинета, буквально побежала к себе. Открыла шкатулку с украшениями и окинула те внимательным взглядом… Броши, серьги и ожерелья, но лучше всех нитка жемчуга, та самая, которую Джон подарил девушке в день помолвки. И на которую, как оказалось, ушел доход целого года… Будет весьма символично заложить его в первую очередь.

Она схватила длинную нить, заколебалась было (она любила эти жемчужины), а после с решительным видом направилась к Бенсону.

— Заложи их в счет будущего дохода, — велела она управляющему. — Этих денег должно хватить на все ближайшие траты. И привези наши вещи…

— Вы уверены, что хотите с ними расстаться?

— Это только на время, — отозвалась Аделия. — Позже я верну ожерелье обратно. А пока у нас есть более важные нужды, чем украшения…

И Бенсон сказал:

— В таком случае я отправлюсь в Тальбот прямо сейчас. Займусь продажей кареты и зайду в лавку ростовщика…

На том они и условились, и Аделия, направляясь к завтраку, едва могла скрыть нетерпение и восторг, хотелось бежать, подпрыгивая, словно ребенку.

Бенсон вернулся, а значит, наладится и все остальное…

— Вижу, у вас отличное настроение, — заметила Глэнис, завидев хозяйку. — Неужели Бенсон взаправду вернулся?

— Вернулся.

— Чудеса, да и только. — Служанка головой покачала. — Он клялся всеми святыми, что ноги его здесь больше не будет… — И поторопила Аделию: — Да садитесь же, госпожа, я вам блинчиков приготовила со сметанкой.

Аделия села

— Ему, должно быть, было непросто нести на себе ответственность за поместье, — вступилась она за управляющего, — вот он и бросил все, полагая, что смысла нет дальше стараться… А теперь… когда у Айфорд-мэнор появилась хозяйка, все станет иначе. Вот увидишь, Глэнис, мы еще заживем!

Женщина хмыкнула, пододвигая к ней блюдце с вареньем.

— Я ж разве против, — сказала она, — сердце болит глядеть на все это. — И указала глазами на стены.

— Кстати, об этом, — тут же, едва успев прожевать откусанный блинчик, подхватила Аделия, — я хотела бы навести в доме порядок. Да и стирка нам тоже не помешает… Не знаешь девушек порасторопнее, что смогли бы помочь нам?

Глэнис задумалась.

— Уборка и стирка… Есть кое-кто на примете. — И тут же спросила: — Но можем ли мы себе это позволить, моя госпожа?

Аделия улыбнулась довольной улыбкой: