Белая грива (СИ) - "Jean Sugui" - Страница 4

Он был спокоен. Держал в руках охапку сена и смотрел на меня так, как будто совсем не ожидал увидеть.

- Монетка нагрелась так, что я обожглась. Что-то случилось?

- Ох, это… Прости, я позабыл, как этим пользоваться, и подумал, что у меня не получилось.

- Получилось. Ты меня звал?

- Да, - он вдруг забеспокоился, - Я тебя оторвал от чего-то важного?

- Мы были в Норе. Но, нет… ничего важного. Так что случилось? Зачем ты меня звал?

Он вдруг улыбнулся как-то смущенно. Как мальчишка. Такую улыбку я видела у него в последний раз еще в школе.

- Я хочу тебя кое с кем познакомить. Идем.

Он повернулся и пошел, но не в сторону дома, а в сторону дворовых построек. Впрочем, я и сама знала, что в доме нет никого. Во мне проснулось любопытство. До сих пор к Гарри не приходил никто, кого бы я сама не знала. Он старательно избегал новых знакомств. Что же изменилось сейчас?

Мы зашли в конюшню, и я сразу увидела его нового друга. В стойле стояла белоснежная лошадь. При нашем появлении она издала звонкое ржание и стукнула передним копытом по полу.

- Это Белогривка. Я купил ее сегодня утром.

Я потрясенно молчала. Это было настолько неожиданно, что найти нужные слова оказалось не так-то просто. Кроме того, это была первая лошадь, которую купил кто-то из моих знакомых.

Гарри сунул мне в руку сено и продолжил:

- Подойди, познакомься с ней. Не бойся, она добрая.

- Откуда ты знаешь? – в моем голосе явно прозвучала нервозность, - Вы сами с ней, можно сказать, только что познакомились.

- Я с ней разговаривал.

- Да? – шизофрения какая-то, - И что она тебе сказала?

- Что будет рада подружиться с моими друзьями. Давай, Гермиона, не бойся.

Он подтолкнул меня в сторону стойла. Делать было нечего, и я отважилась подойти поближе.

Она действительно была красивая. Белая, как снег, я даже не знала, что бывает такая масть. С длинной гривой, достающей до земли, и таким же хвостом. Ее глаза были похожи на две крупные спелые сливы. И еще у нее были ресницы – длинные и пушистые. Я протянула ей сено, и она деликатно взяла его бархатистыми губами. В этот момент она показалась мне верхом совершенства среди лошадей. И я вдруг поняла, что совсем ее не боюсь.

Гарри подошел и нежно погладил ее по носу.

- Белогривка, это Гермиона. Она – мой друг. Мой самый лучший друг.

Лошадь всхрапнула и ответила тихим ржанием. Гарри расплылся в счастливой улыбке.

- Она говорит, что рада познакомиться. И что ты ей нравишься.

Я отважилась, протянула руку и тоже погладила ей нос. Кожа была бархатистая на ощупь и теплая. Сливовый глаз покосился на меня.

- Я тоже рада познакомиться с тобой, Белогривка, - сказала я, чувствуя себя полной идиоткой, - И ты тоже мне нравишься.

Как ни странно, но это была правда. Гарри больше не будет один, когда меня не будет рядом. Может быть, рядом с другим живым существом он и сам начнет чувствовать себя снова живым.

После церемонии знакомства он позвал меня на крыльцо пить холодный чай. Мы сели рядом на теплые ступени. Здесь было тихо и спокойно. Только пение птиц и шелест ветра в листве деревьев. И еще – аромат цветов, которые Гарри посадил вокруг дома. Лилии и розы разных сортов чередовались широкими полосами, и это выглядело очень красиво. Гарри как-то сказал, что всегда хотел именно такую клумбу, но тетя Петуния предпочитала только цветы имени себя любимой и никакие другие.

Суета и многолюдность Норы отодвинулись куда-то далеко-далеко. Я как будто получила передышку. И все же мне пришлось собираться с духом, чтобы задать вопрос, ответ на который был для меня важен.

- И все же, Гарри… Зачем?

Он молчал довольно долго, глядя на горизонт. Я уже подумала, что он мне не ответит. Но он тихо сказал:

- Мне нужен кто-то, о ком я мог бы заботиться. Ну… чтобы чувствовать, что жизнь продолжается. Теперь я буду заботиться о ней. О моей Белогривке.

*

И Гарри начал о ней заботиться.

Где-то в Лондоне он нашел специализированный магазин, в котором можно было купить все необходимое для ухода за лошадьми, и не поскупился на расходы. Щеточки, скребки и гребешки. Несколько разных попон, седла и уздечки. Какой-то специальный корм и витамины. Все было самого лучшего качества. Хозяин магазина предложил ему на выбор несколько стеков, но Гарри отверг эту мысль со священным ужасом на лице и сказал, что со своей лошадкой уж договорится как-нибудь сам, и она будет возить его без всяких понуканий. Кажется, хозяин был в легком шоке, но Гарри этого не замечал. Потом был книжный магазин, откуда он вышел с несколькими книгами по разведению лошадей и грумингу. Впрочем, бОльшую часть тонкостей он знал и так. Я все хотела спросить, откуда, но каждый раз забывала. Белогривка стала самой обожаемой и самой ухоженной лошадью, наверное, во всей Британии.

С тех пор я почти постоянно видела их вместе. Гарри огородил клумбы магическим барьером, и Белогривка могла ходить, где угодно, по всей территории фермы. Гарри разговаривал с ней, и его глаза сияли. Почти каждый день он ездил на ней верхом, и она действительно слушалась его без всяких стеков. После войны Гарри перестал летать, у него даже метлы не было. Он отказывался говорить на эту тему, впрочем, как и на любую другую, касающуюся его лично. Думаю, что верховая езда в какой-то степени заменила ему полеты. Он становился самим собой.

Несколько раз он пытался уговорить меня прокатиться, но я каждый раз находила предлог, чтобы не делать этого. Мне-то полеты на метле никогда не доставляли удовольствие. Вот и лошадь казалась мне слишком высокой, чтобы это было безопасно. Но Гарри все подначивал меня, и однажды я согласилась. Правда, сначала пришлось выпить пару бутылок сливочного пива для храбрости.

Белогривка оказалась не настолько высокой, как я думала. Она оказалась еще выше. Кое-как взгромоздившись в седло, я почувствовала себя, как на вершине Астрономической башни. Невольно я легла лошади на шею и вцепилась в нее обеими руками. Думаю, меня просто перекосило от ужаса, потому что Гарри начал смеяться, как сумасшедший.

- Гарри, это не смешно. Я упаду.

- Не упадешь.

- А я говорю, что упаду. Сломаю себе шею, и ты будешь виноват.

- Хорошо, я буду. Давай, попробуй сесть прямо.

Легко ему было говорить. Он и на метле летал так, как будто родился с ней, и верхом у него получалось точно так же без проблем. Надо будет спросить, где он научился? Что-то я не помню, чтобы у Дурслей были лошади.

- Гермиона, потихоньку выпрямляйся. Видишь, я ее держу. Она стоит спокойно и позволит тебе сесть нормально.

- Это она сама тебе сказала? – что угодно, лишь бы он от меня отстал.

- Да.

- Нет. Я упаду.

На языке вертелось словечко покрепче, что именно я сделаю с этой лошади, но я сдержалась.

- Гермиона! – вдруг жестко рявкнул Гарри, - Сесть прямо! Быстро!

От неожиданности я резко выпрямилась и… Это оказалось не так страшно, как оно мне представлялось.

- Молодец. Теперь возьми поводья. Вот так. Спину держи ровнее. Не раздвигай ноги, это не Рон, прижмись к ней коленями и голенями. Вот видишь, все отлично получается. Правда, Белогривка? Гермиона у нас смелая девушка. Самая смелая. Видела бы ты, как она сражалась с Темным Лордом.

Впервые после войны он произнес… пусть не имя… но все же… сказал про него без запинки. Кажется, даже сам этого не заметил.

- …а если она действительно сделает с тебя то, о чем подумала, то это тоже не страшно. Я же падал, и ничего.

Я вспомнила про его дополнительные занятия со Снейпом. Не знаю, были ли они действительно настолько успешны, что Гарри смог прочитать мои мысли, или это я так громко думала. Я почувствовала, что краснею, и начала хихикать. Как первокурсница, право слово. Фу, самой стыдно вспоминать.

А Гарри все говорил и говорил какие-то милые глупости, и я сама не заметила, как мы поехали. Медленно-медленно, кругами по двору фермы. Гарри крепко держал Белогривку под уздцы, и я чувствовала себя все более уверенно. Постепенно, я расслабилась и перестала бояться. А потом мне начало это нравиться.