Во имя справедливости (СИ) - Большаков Алексей Владимирович - Страница 13

Мы гарантируем амнистию всем гвардейцам, военнослужащим и охранникам, которые не будут сопротивляться освободительной армии, сложат оружие и перейдут на сторону Добра.

Мы сделаем вас свободными! А теперь я передаю слово атаману Непомнящему, он расскажет, как можно присоединиться к нашей освободительной армии.

Саша охотно сменил меня у микрофона. Громким голосом он начал свою речь:

— Слушайте меня, братья и сестры! Высшие силы повелевают быть нам всем вместе. Мы объединимся и создадим единое войско, которое сбросит иго и установит царство свободы. Чтобы сокрушить врагов, нам следует, как пальцы руки, сжаться в единый кулак…

Далее Саша предложил всем рабочим, неприкасаемым и обычным мещанам организовывать отряды самообороны на местах, а при активном их подавлении и сопротивлении властей, бежать в лес. Конечно, он не сказал, где конкретно находится наш лагерь, но пообещал, что все беглецы смогут присоединиться к освободительной армии.

Потом мы быстро покинули радиоцентр, вскочили на коней и помчались к себе в лес. Гвардейцы Нитупа не успели нас перехватить, без потерь и происшествий мы вернулись в лагерь. Саша был доволен.

— Я же говорю: боги нам помогают, — сказал он мне. — Наши речи произведут эффект разорвавшейся бомбы. Теперь сторонников и бойцов у меня заметно прибавится.

Что же, первую вылазку, действительно, можно было считать вполне успешной. Лиха беда — начало!

В нашу освободительную армию стало активно прибывать люди, недовольные властью и откликнувшиеся на призыв атамана Непомнящего. Один из них, высокий, мощный человек, косая сажень в плечах, сказал, что хочет сообщить атаману важную новость. Мы пригласили его в свой шатер. Мужчина пояснил, что вскоре после нашего набега на радиоцентр в эфире выступил прокуратор города, который пообещал арестовать, прилюдно выпороть и пожизненно посадить в карцер самозванца Алексея и атамана Непомнящего. А также наказать всех, кто примкнет к так называемой освободительной армии.

Александр спросил исполина:

— Как звать тебя, браток?

Тот ответил просто:

— Мирон!

Александр похвалил мужчину за то, что он сразу пришел в отряд с этой новостью. Мирон ушел, а Саша обратился ко мне:

— Пока они не организовали наше полномасштабное преследование надо захватить прокуратора и прилюдно его выпороть. У меня в отряде есть человек, который делал ремонт в замке прокуратора. Он знает план помещений и даже кладовку, из которой ведет подземный ход за пределы замка.

— Что же, давай готовиться к захвату, — сказал я. — Что там у прокуратора с охраной?

— Не слабее будет, чем в радиоцентре. Не менее тридцати человек охраняют этого упыря. Правда, работают посменно. Человек по десять одновременно.

— Так тридцать — не триста, а с десятью сладим легко, — сказал я. — Возьмем проверенных бойцов и нагрянем в гости к прокуратору.

— Правильно! — одобрил атаман. — Там можно будет поживиться трофеями, прокуратор — один из богатейших людей города.

— Саша! — ответил я. — Мы же договорились: больше никаких разбоев!

— Ладно, там посмотрим, — не стал спорить со мной брат. — Возьмем с собой мушкеты, захваченные у охранников. С ними будет проще.

— Что же, зови бойцов, станем готовиться к захвату.

— Надо бы успеть закончить все уже к утру. Пока прокуратор в своем имении в элитном поселке за пределами города.

— Инструктаж с бойцами проведу, и ночью выступим, — ответил я атаману.

— Хорошо! — сказал Саша. — Тебе не обязательно участвовать на этот раз, не стоит рисковать опять.

Я не согласился:

— Нет, я пойду, мне нужно руководить бойцами. Обещаю быть осторожным.

Выступили глубокой ночью, когда полная луна вышла из-за леса и стала освещать нам путь. На этот раз я взял с собой больше бойцов, чем на штурм радиоцентра.

Шли пешком, двигались быстро, но осмотрительно, временами прислушивались, чтобы не напороться случайно на какой-нибудь гвардейский разъезд. Они после штурма радиоцентра стали активно патрулировать лесные массивы, не исключено, что даже в ночное время. Гвардейцы не рисковали углубляться вглубь леса, но на окраине пытались ловить беглых рабов, а в последнее время и свободных местных жителей, бедняков, которые решили присоединиться к освободительной борьбе.

Мы обошли вышку с лучниками и вскоре вышли к имениям местной знати. Даже при тусклом лунном свете просматривались шикарные замки и дворцы со статуями, фонтанами. Рядом с элитным поселком находились плантации, на которых помимо ягод и фруктовых деревьев выращивали свеклу, картошку, морковь. В дневное время на полях трудилось множество рабов, за которыми наблюдали надсмотрщики. Разумеется, рабов было намного больше, некоторые из них бежали в леса и присоединились к отряду атамана Непомнящего. Несколько человек, работавших здесь на плантациях и в обслуге у господ, я взял на этот раз с собой.

Обычно разбойники по негласной договоренности с властями на имения и дворцы знати не нападали, за что их не особенно рьяно преследовали гвардейцы и регулярная армия. Но теперь мы переросли статус разбойников и заявили о себе, как об освободителях.

Нам предстояло действовать слаженно и быстро.

Шикарное строение главного прокуратора располагалось на холме, возвышаясь над остальными особняками соседей. Замок выглядел мрачно и неприступно. Узкие окна-бойницы, высокие стены, имелся даже ров с перекидным мостом, который поднимался с помощью автоматической лебедки. Подступы к замку освещали здешние фонари, состоящие из толстых свечей.

Внешний вид замка говорил о том, что его хозяин — суровый феодал, входящий в элиту здешней власти.

Возле перекидного моста прохаживались два сонных ночных охранника. К ним подкрались незаметно я и Гром, сняли быстро, без шума и крови.

Служивший здесь ранее Тарас помог опустить мост и постучал в дверь. Долго никто не отвечал. Настойчиво постучали опять.

Все же, спустя несколько минут, послышался недовольный женский голос:

— Вам чего?

— Срочное донесение от Нитупа для господина прокуратора! — сказал Гром.

Опять последовала длительная томительная пауза. Потом тот же женский голос сообщил:

— Ждите, сейчас подойдет ординарец господина прокуратора.

Через какое-то время из-за закрытой двери послышался грубый мужской голос:

— Почему ночью? Что за донесение?

— Наше дело холопье, нам приказали срочно доставить под расписку секретный документ, — ответил Гром. — Примите и распишитесь.

Наконец-то массивная дубовая дверь медленно пришла в движение. Мы были наготове. Вместо донесения ординарец прокуратора получил точный удар ребром ладони по шее. Через приоткрытую дверь я и мои люди ворвались в холл спящего замка. Гром первым выстрелил в целившегося в него из мушкета охранника, сопровождавшего ординарца. Охранник с грохотом повалился на пол. В холле осталась только прислужница, отвечавшая нам из-за двери. Она с ужасом взирала на происходящее.

— Прокуратор у себя? — спросил я.

— Д-да, — заикаясь ответила прислужница, — спит.

— Его спальня на втором этаже, — сказал Тарас.

— Сколько в замке охранников и где они? — спросил я.

— О-о-коло д-д-вух д-д-есятков, — слегка заикалась от страха ответила прислужница. — С-с-пят в с-с-лужебке, а остальные в к-комнате возле опочивальни ш-ш-ефа.

— Ворвемся в служебку и обезвредим спящих, а потом в опочивальню? — спросил меня Гром.

— Сколько возле опочивальни стражников? — поинтересовался я у прислужницы.

— Человек пять, — ответила женщина и спросила:

— А вы кто?

— Освободительная армия атамана Непомнящего, — ответил Гром.

— Ой! — всплеснула руками прислужница. — Слышали…

— Дверь в служебку можно заблокировать, — сказал Тарас.

— Тогда так: блокируем дверь, оставляем людей с дубинками на тот случай, если стражники проснутся и попробуют вырваться, остальные в опочивальню, — отдал приказ я.