Бродячий цирк (СИ) - Ахметшин Дмитрий - Страница 24

— Да в конце концов! — взрывается воительница, и щёки её становятся цвета недозрелых томатов, а грудь под блузой колышется, словно два паровых молота. — В конце концов! Мы требуем вернуть нам то, что ты присвоил абсолютно незаконно!

— Я ничего не присваивал, — убитым голосом возражает Аксель. — Я нашёл! Искать клады не запрещено законом.

— Нет! Довольно отговорок! — Король вскакивает, и тут же, словно устыдившись порыва, пригвождает себя обратно к стулу. — Воровство это самое… это плохо, понимаешь, друг? Я в в… выз…

Чем дальше, тем сильнее Король стесняется общего внимания и пытливого взгляда Анны. Слова вянут под нёбом, как будто пытающаяся прорости в сыром погребе картошка. Мышик подбирается, чтобы его обнюхать, и он подскакивает, почувствовав прикосновение собачьего хвоста. Я подумал, как, должно быть, сложно работать ему актёром. А потом подумал, как превосходно играет он свою роль.

— Ты меня вызываешь на что-то? — заканчивает Аксель.

— Именно так!

— На что же?

— На со… — он всплескивает руками в полнейшем бессилии, — сос…

— На состязание по магическому искусству?

— Похоже, все они слегка двинутые, — говорит Марина, и только это помогает мне не стать невольной декорацией театра, что воздвигся сейчас из обыденных предметов. Шатёр куполом небесного свода вздымается над головой, декорации объёмны и чудовищно реальны, до того, что даже оплётший стену «Зелёного камня» виноград не кажется пластиковым, а видя отражённый в лужах багряный свет, хочется поверить, что то на самом деле где-то выглянувшее в просветах туч солнце, а не искусно замаскированный прожектор… Сам же я едва не почувствовал себя третьестепенным актёром, застывшим в переигранном напряжении в ожидании развития событий, и только Мара, выпадающая из этого действия, как листочек из познавательной книги о солнечной системе и движении планет в книжке сказок братьев Гримм, становится отдушиной, через которую проникает свежий воздух.

Аксель театральным жестом вынимает из-за уха, из отросших патлов сигарету. Бледность распространяется по его лицу от округлостей очков. Кульминационный момент подступает, подгоняемый, словно барабанным боем, стуком вилки Юзефа.

— Что же, да будет так, — говорит Аксель именно таким голосом, которого от него ждут. — Мы сразимся, как настоящие волшебники.

Кажется, что прожектор подсвечивает лицо капитана снизу, через зеркала на полу, будто бы набрасывает на его фигуру красноватую прозрачную ткань: плащ на гордую фигуру римского полководца или же мушкетёра, перед тем, как он скажет: «Всё! Стреляться! Вызываю вас на дуэль!»

Он обвёл нас взглядом и добавил внушительно:

— Сразимся, как братья, что оказались врагами. Кстати, познакомьтесь, вон там стоит мой секундант. Нет, вон там, за автобусом… его зовут Костя. В случае моей смерти он возьмёт в руки оружие и довершит начатое.

— А вот мой… — Король останавливает выбор на няне; она старается придать своему лицу высокомерное и каменное выражение. — Кстати, все, что вы сказали в конце, не входит в обязанности секунданта. Если не верите, можете перечитать Дюма. Или историю. Когда кто-то из противников погибает, дуэль считается завершённой.

— Да? — Аксель трёт брови. — Как пожелаете. Я знаю здесь рядом отличное место.

— Вот это как раз решают секунданты, — подсказывает Король.

— А из-за чего сыр-бор? — тихо спрашивает Анна.

— Мой согласен! — говорит Аксель, не взглянув на Костю.

— Нужно ещё посмотреть, что это за место, — ворчит воительница.

Капитан подлетает к женщине, хватает её под руку и с видом заправского коммивояжера начинает втолковывать:

— Лучше места вы всё равно не найдёте. Кроме того, что там есть всё для дуэлей, есть ещё и замечательный бар!

Я с трудом удерживаюсь, чтобы не захлопать в ладоши, вспомнив в последний момент, что сам вроде как на сцене. И тут же слышу аплодисменты за спиной — там три женщины, разместились на скамейке, привлечённые этой импровизированной сценкой.

Аксель ныряет под руку к королю, и таким образом, обняв друг друга за плечи, они кланяются зрительской «трибуне». Даже Юзеф поднимает голову и степенно кивает; его шея наливается кровью.

— Они и правда будут драться? — спросил я у Марины. Она уже вернулась к прерванной работе; вооружившись отвёрткой, чтобы отколупывать с покрышек грязь, осматривает колёса повозок и каждое смазывает из маслёнки.

— Правда. Хотя, я бы не спешила называть это дракой. Можешь сходить посмотреть, но лучше бы остался и помог.

Костя не проявляет никакого интереса к дуэли, руки по локоть под радиаторной решёткой, автобус распахнул перед ним рот, как человек в кресле дантиста, и Аксель поворачивается ко мне:

— Шелест! Спасай. Ты будешь отличным секундантом. Ты ведь читал все эти приключенческие книжки и знаешь что к чему, верно?.. Вот и отлично, вот и идём. Надеюсь, ты не боишься крови.

Мы вчетвером — Юзеф остался вылизывать тарелки, и я был очень этому рад — проследовали по каким-то хитрым улочкам, углубляющимся в сплетения бельевых верёвок. К моему изумлению, никто не проявил должного внимания к предстоящей дуэли: Марина и Костя занимались подготовкой транспортных средств к дороге, Анна чистила копыта лошадям. Джагит высунулся из повозки со своими змеюками и спросил, что такого интересного откопал Аксель. Я навострил уши, но в их тихом трёпе ничего не разобрал.

— Здесь! — сказал Аксель, и мы остановились перед старинным кирпичным зданием с заложенными кирпичом окнами. «Бросай монетку!» — гласила неоновая вывеска.

— Хороший выбор, — одобрил король. Сейчас, его голос немного окреп, но всё равно оставался нежен, как растекающееся по ломтю хлеба масло.

Мы вошли внутрь. Зала окружила нас духотой, темнотой и миганием сотни лампочек, и я сразу вообразил, что мы оказались в машинном отсеке космического корабля. Гул и правда стоял машинный, и лампочки, многочисленные экраны перемигивались так, как будто общались друг с другом какой-то хитрой морзянкой. Тощий парень с косичкой подошёл к нашей странной компании, чтобы взять плату за вход («пять злотых с носа, и по пятьдесят грошей каждая из этих волшебных машинок!»), и я, наконец поняв, куда мы попали, едва не заорал от радости.

О да, здесь были десятки разнообразных игровых автоматов. Не «одноруких бандитов», в которых опасные дядьки в американских фильмах пытаются сколотить миллионы, а другого пошиба. В этих можно поиграть в гонки или полетать на истребителе, подгоняя на пузатом экранчике крестовину прицела под вражеские самолёты, состоящие из нескольких кубиков.

— Итак, — сказал Аксель, запихав руки в карманы брюк и переваливаясь с пятки на носок, похожий в окружении подмигивающих роботов на щуплого угловатого подростка. — Какое оружие выбираете?

— Павел! — взвопила женщина. — Ты же не будешь с ним играть в игрушки!

Король сконфуженно улыбнулся.

— Но Симми. Это всего лишь дуэль. Современные дуэли — лазерные пистолеты.

— Если вы думали, что мы будем доставать тут шпаги из воздуха, как какие-нибудь средневековые шуты, то вы сильно ошибаетесь, — насмешливо подтвердил Аксель.

— Но он вор! Он у нас кое-что украл!

— По-моему, он и не отрицает. Не волнуйся, меня же не убьют.

— Украл не что-нибудь там, а деньги!

— Какие ещё деньги?

— Мне-то что с того, убьют, и ладно. Ты всегда был легкомысленным, но насколько ты легкомысленен, я и представить не могла.

— Погодите, друзья-ребятушки… — Аксель появился меж ними, словно чёрный астероид, выплывший из первозданного течения млечного пути. — Помолчи, Симона. Вы тут толкуете про деньги, а я ничего не понимаю.

Женщина как никогда сейчас похожа на воительницу, раздувается и надувает щёки, будто болотная жаба. Я на секунду представил, как она выдирает своими огромными ручищами из пола эти хитрые машинки, похожие на роботов из Звёздных Воин, как они рассыпают искры, как во все стороны щебёнкой из-под автомобильных колёс летят клёпки. Мальчишка-кассир наконец разглядел в темноте, что гости к нему пожаловали совсем не обычные, и затих в конуре своей коморки, вытаращив глаза.