Свои и Чужие (СИ) - Антонов Сергей Петрович - Страница 5

Лола ждала последнюю потенциальную жертву, и она появилась. Из входа в бар выбежал ещё один человек, но вместо камуфляжа, девушка увидела на нем темно-синий бронежилет с надписью «ТВ» на всю спину. Он схватил израненного товарища и стал оттаскивать того в укрытие, обозначая маршрут кровавым шлейфом.

― СМИшники, а они-то что тут забыли? — яростно воскликнул снайпер, отстранившись от оптики.

― Даже не думай, оставь его, потом дерьма не оберемся, — потребовал наблюдатель.

― Пусть живет, так уж и быть… — сглотнула в горле ком Лола, сняла винтовку со стула и вдвоем со «вторым номером» покинула детскую.

[1] «Розочка»- экспансивная пуля, при попадании в мягкие ткани- раскрывается словно роза, лепестками во все стороны. Имеет неимоверное останавливающее и поражающее действие.

Круин. Раеоонский Доминион, неделей позднее.

В тесной и скудной на вид кухне сидел крупно-сбитый рыжеволосый мужчина. Размеренно и неторопливо измерял ложкой глубину тарелки с жиденьким капустным супом. Подперев широкий лоб, задумчиво смотрел телевизор. Трое суток назад, казалось бы, обычная программа забросила в голову безумные семена размышлений.

Нет, это настоящий бред, хотя….звучит очень заманчиво, надо просто узнать сколько и решить стоит ли эта гребанная авантюра свеч… — думал он. Загудел старенький холодильник, вырвал мужчину из размышлений. Суп почти остыл прекратив источать пар, тем не менее, хозяин с большим аппетитом осушил тарелку со скудной похлебкой за считанные минуты. Несмотря на всю бедность помещения, в нем царила чистота и порядок. Поднявшись с дышащего на ладан компьютерного стула синего оттенка, подошел к раковине и принялся мыть за собой посуду, сзади послышался шум приближающихся шагов.

― Алеан, всё, я побежала, обед для Иллы на второй полке и одевайтесь потеплее, сегодня прохладно, ах да…еще счета за свет пришли, я не знаю чем за них платить…

Мужчина, названный Алеаном развернулся, перед ним стояла жена — дородная женщина с жидкими русыми волосами и пухлыми губами, карие глаза требовали ответной реакции.

― Сегодня сниму заначку с ветеранки, — Алеан вытер полотенцем руки, — ничего не забыла, проезд взяла?

― Все с собой, давай, дорогой, до вечера, — жена прильнула и легонько поцеловала мужа на прощание, вышла в коридор и вскоре, после звука скрежета запираемой входной двери, мужчина остался наедине с самим собой.

Продолжая стоять, опершись спиной о раковину, окинул взглядом кухню. Создавалось впечатление, что эти стены не видели ремонта уже добрую полусотню лет, напоминали топографическую карту, где вместо паутин рек- трещены, а вместо озер- отколотые куски побелки. Он мог бы все переделать: вновь побелить стены, положить новую плитку вместо испещренного царапинами линолеума, установить новые плинтуса. Но невозможность выполнения данного действия обуславливалась тем, что его семья перебивалась с дейнера[1] на дейнер. Львиная доля средств, заработанная его маленькой ячейкой общества, шла на лечение матери Зары от онкологии и оплату обучения их старшего сына в Яиэлском гумунитарном университете, что в Гордии. На остальные, пытались выживать вместе с годовалой дочкой.

Роли супругов по многим канонам домашнего уклада среднестатистической раеоонской семьи были нестандартны. В основном, причиной служил вахтовый график Алеана: три недели в столице и неделя выходных дома. В каждый свой маленький отпуск, Алеан выполнял работу по дому, обеспечивал семью и занимался дочкой, а Зара тем временем подрабатывала медсестрой в больнице и отдыхала, освобожденная от всех обязанностей. Когда муж уезжал, то все тяготы быта взваливались на плечи женщины. Несмотря на такое непростое положение, в семье обходилось без ссор, все работало как часы и мужчина с супругой научились довольствоваться малым.

В дальнем конце квартиры раздался тонкий детский плач. Быстро достигнув спальни, достал из кровати дочку, прижал к себе, нежно поцеловал.

― Ну, красотка, что плачешь, папа тут, пошли приоденемся, покушаем и погуляем, а? — улыбнулся, посмотрел в орехового оттенка глаза малышки, та в свою очередь вытянула миниатюрные ручонки.

Покормив дочку, привел себя в порядок, умылся, начисто выбрил лицо, расчесал рыжую смявшуюся шевелюру и вышел на улицу.

Июньский день встретил их пронизывающим холодным ветром с северных гор и быстро бегущими кучевыми облаками. То и дело белые всадники заслоняли собой ласкающую теплом редагию, погружая улицы в холодные тени. Надо сказать, что для июня, такая погода в Круине — настоящий подарок. Обычно в середине первого месяца лета, столбик термометра держится на отметке пять — шесть градусов выше ноля, против двенадцати сегодняшних.

Неторопливо прогуливаясь вокруг микрорайона, Алеан периодически поправлял накидку в коляске ребенка, полной грудью вдыхал прохладный воздух, щекотавший ноздри, в то время как в голове бурлила масса тяжелых мыслей. То, что он задумал, само по себе настоящие сумасшествие, игра ва-банк, но мысль о возможной награде вселяла такую уверенность в сердце, что все объективные причины этого не делать, терялись в потоках мечтаний о лучшей жизни. Несколько дней назад, он случайно увидел новостной репортаж по телевизору, который стал настоящим шоком, тем не менее, мимика его не выдала, оставив Зару, пившую рядом чай, безучастной и ничего не подозревающей. Не заметила она, и как сильно осунулось лицо мужа в этот момент. Последние слова симпатичной дикторши посеяли в голову рыжеволосому очень опасные ростки теоретической возможности исправить семейное финансовое положение. Единственное, что его сдерживало — это вопрос суммы, если она окажется достаточной, придется как-то воплощать в жизнь это рискованное предприятие.

Оставив коляску около декоративного забора, мужчина устроил дочку в слинг на груди и направился в торговый центр. Выбрав пакет продуктов подешевле, зашел и в детский отдел, купил специального питания, на нем Алеан никогда не экономил. Можно затягивать пояса на всем, но только не на детях — так говорила еще его мать.

Подойдя к ларьку с печатью, стал внимательно изучать прессу на стелажах.

― День добрый, что-нибудь интересует? — мягко улыбнулась девушка- продавщица.

Алеан растерялся, боялся увидеть желаемую сумму, сама мысль заработка на трагедии переворачивала его изнутри.

Ну что поделать, он мертв, ничего не изменишь, а нам надо жить дальше. Если судьба даёт такую возможность, её нужно использовать. Так-так, сколько там получается?

― Здравствуйте, остался ВВФ за прошлую неделю?

― Да, конечно, — девушка скрылась в глубине прилавка, резво пошарив в стопке корреспонденции, извлекла черно-белую газету, положила перед мужчиной, — с Вас два дейнера.

Оплатив покупку, Алеан вымучено улыбнулся, пожелал хорошего дня и покинул здание. Дочка на груди с любопытством переводила взгляд из стороны в сторону, постепенно познавая такой огромный и новый мир. Переложив её в коляску и укутав, отправился домой.

Странно, почему не сказали по новостям, в «Вестнике» о таких деталях всегда пишут, прямо как в каталоге для охотников за головами. Ладно, сейчас приду, попью чаю, все посмотрю и решу, — думал Алеан, пристально рассматривая дочурку. В отличие от их старшего сына в младенчестве, малышка вела себя очень спокойно, редко капризничала, давала высыпаться по ночам.

Вернувшись к домашнему очагу, уложил ребенка спать. Поставив греться чайник, уселся за потертый ДСП стол и раскрыл газету. Искомую статью нашел быстро.

Перебегая глазами от строчки к строчке, испытывал скорбь, несколько раз даже откладывал многотиражку в сторону, делал два-три глотка чая, обжигавших нёбо и вновь возвращался к этому моральному испытанию. Под конец статьи, все-таки нашел то, что так боялся увидеть. Зрачки его расширились.