Все дороги ведут к тебе - Резник Юлия - Страница 3

– Давай ближе к делу…

– Я консультировался на предмет твоего состояния…

Ну, да… Он мог. Ничего удивительного. Вижу цель – не вижу препятствий – это как раз про Чалого. Ничего удивительного в его словах не было. Удивительным было другое:

– Очень странно, что кто-то взялся тебя консультировать, не будучи в курсе моей истории болезни.

– Вообще-то эти данные мы получили.

Что?! Ах ты ж, черт… Ну, что же… Она его явно недооценила. Или переоценила врачей, для которых не существовало такого понятия, как врачебная тайна. Дерьмо.

– Я уже говорил, что выбора у тебя нет. Твое состояние здоровья запросто можно поправить. И добиться овуляции. Подлечишься немного, отъешься. И все получится. Тебя уже ждут в германской клинике. Они специализируются на этом вопросе и имеют отличную репутацию.

– Ты заставишь меня лечиться силой? – опустив взгляд на лежащий на коленях рюкзак, спросила Лия. – Ты снова станешь меня насиловать, несмотря на наши договорённости? Выходит, ты даже в этом меня обманул?

Она потирала пальцами металлическую пряжку и медленно раскачивалась на сиденье. Туда-сюда… Как какой-то чертовый маятник.

– Твою мать… – Александр резко остановился. Повернулся к ней вполоборота, хотя с его габаритами в тесном пространстве спортивной машины это и было очень непросто сделать. – Вот какого х*я ты из себя недотрогу корчишь, а? Подлатаю тебя, сделаешь свое дело и живи, как знаешь! Включи свой иссушенный мозг – мой сын может умереть!

– Страшно, правда? – отрешенно поинтересовалась Лия. Пугая его до чертиков пустыми провалами своих глаз. – Страшно, что может… Я так тебя понимаю. Нелегко ребенка терять, правда? Мягкий теплый комочек, которому ты дал жизнь, который улыбался тебе беззубым ртом и обнимал крепко-крепко маленькими ручками… С которым ты…

– Заткнись!

– Пошел ты, Чалый! Пошел ты… – Лия резко открыла дверь и попыталась выскочить. Но он её опередил. Схватил за руку, затащил обратно в салон. А у нее еще прошлые синяки не сошли… Второй рукой зафиксировал затылок, больно оттянув волосы. Черт-черт-черт… она же и так почти лысая.

– Скотина, – со всей ненавистью, на которую только была способна, выплюнула ему в лицо. – Ну, что ты со мной сделаешь, что?!

– Все, что только понадобится для того, чтобы Саша выздоровел. Абсолютно все.

– Как ты можешь? Как можешь что-то от меня требовать? Есть ли в тебе хоть что-нибудь святое?!

Нет! Не было. И она это знала. Так почему задавала такие глупые, наивные вопросы? Почему вообще позволила себе скатиться в истерику?! Не понимала. Но и прекратить не могла.

– Ты! Отнял у меня моего мальчика. Ты! Его забрал. Ты! Сказал мне, что он умер. А теперь, когда я без наркоза вырезала его из своего сердца, просишь воскресить сына?!

– Да! – рявкнул он. – Я прошу!

Первая прозрачная капля скатилась по щеке. Лия зло ее смахнула. Но можно было не трудиться. Эти слезы зрели долгие годы. Они хлынули из глаз непрерывным потоком. А ведь она давала себе обет, что Чалый никогда больше не увидит ее плачущей…

– Даже если попытаться… На это уйдет уйма времени. Лечение, беременность… Год-полтора… Это при самых лучших прогнозах. Если трансплантация нужна немедленно, моя беременность – не выход!

Она пыталась достучаться до бывшего мужа, и одновременно с этим отгородиться от мысли, что где-то там её маленькому сыночку нужна помощь. Иначе нельзя… Потому что это был ее шанс… Единственный шанс выжить.

– Послушай, у него сейчас наметилась ремиссия. Она может длиться сколь угодно долго. Болезнь вообще может не вернуться… Это невозможно спрогнозировать. Нам нужно перестраховаться на будущее. Если случится обострение.

Лия моргнула.

– Так ему лучше? Это не онкология?

Чалый покачал головой.

– Нам не сразу удалось поставить диагноз. Только в Германии. У Саши апластическая анемия.

Лия не знала, что это за болезнь, но почему-то слезы снова вернулись. Ей вообще казалось, что теперь она вряд ли сумеет их остановить. За шесть прошедших лет без сына внутри нее образовался целый океан.

– Это редкое заболевание, при котором костный мозг перестает производить достаточное количество всех основных видов клеток крови.

– Почему оно…

– Никто не знает. В подавляющем числе случаев причина заболевания неизвестна. Если хочешь, я могу организовать тебе встречу с врачами. Они расскажут обо всем более детально. Хотя, мать его, я уже, наверное, и сам мог бы написать диссертацию по этому вопросу.

Порой Лие казалось, что больше той боли, что уже была в её жизни, она просто не выдержит. Есть ведь у человека какой-то предел? Предел горечи, предел страха, предел возможностей… Она была уверена, что ее предел наступил. До сегодняшнего дня…

– Это слишком, Александр. Слишком много всего для меня.

– Я понимаю…

– Нет, вряд ли. Ты сейчас зациклен на Саше. И не думаешь о том, что будет дальше.

– Я вылечу сына.

– А что будет с ребенком, благодаря которому ты это сделаешь? – взволнованно облизнула губы Лия. – Ты подумал о нем?

Чалый пожал плечами:

– Это сейчас не главное.

– Для тебя. А я этого ребенка буду носить в себе девять месяцев. Я дам ему жизнь. Думаешь, я соглашусь на такое, досконально все не обдумав?

– Времени на раздумья нет. Тебе следует незамедлительно приступать к лечению.

Она понимала, что Александр её просто не слышит. Слова Лии, ее доводы… мусором падали им под ноги – и больше ничего. Конечно, это ведь не его устоявшийся мир в который раз разваливался на куски. Это ведь не его душа разрывалась на части… Это ведь не ему пришлось воскрешать сына, чтобы в любой момент снова его потерять… Это ведь не его кишки вспарывала боль. Мучительная, иссушивающая душу агония.

– Я ничего не могу тебе обещать. Мне нужно пару дней на размышления. Ты можешь принять мои условия, или сделать по-своему. У тебя свои методы, против которых я вряд ли что смогу предпринять… А теперь, ты не мог бы все-таки отвезти меня домой, или отпустить, чтобы я сама добралась? Я весь день на ногах и очень устала.

Чалый мазнул по ней взглядом и плавно выехал на дорогу. Дальше ехали молча. Относительно не спеша. Бликами по стеклам скользили яркие огни города. До рези в глазах Лия всматривалась в их ослепительный свет, словно не желая смотреть куда-то еще. В темноту… В неизвестность… Но тьма настигала.

Через полчаса припарковались у дома. Вопреки всем ее ожиданиям, Александр заглушил мотор и пошел за ней следом.

– Ты куда? – Лия почувствовала, как ее рот наполняется горечью – свидетельством того, что ее мужество далеко не безгранично.

– Провожу тебя. Поговорим…

– О чем? Мы ведь все обсудили… – вяло запротестовала женщина, впрочем, без особой надежды на то, что будет услышана.

Чалый вздохнул. Как-то устало, что ли… И тихо заметил:

– Не спорь. Я провожу.

Лия зажмурилась. На секунду ей показалось, что у нее в голове лопнул каждый кровеносный сосуд. Она медленно выдохнула. Он был невыносим. Но спорить с Чалым было себе дороже. Когда споры кипят – истина испаряется.

– Делай, что хочешь. Я в душ, и спать.

Она так и поступила. Разобрала сумки и, не глядя на мужчину, пошлепала в ванную. Смыть этот день. Забыть…

Когда вернулась, одетая в теплую фланелевую пижаму, Чалый открыл контейнеры с едой и подозрительно ее обнюхивал.

– Откуда это?

Лия пожала плечами:

– Осталась после свадебного банкета, на котором я работала. Если хочешь, можешь что-нибудь взять.

Она откровенно насмехалась. Знала, что он в жизни не позарится на чьи-то объедки. И наблюдать за его возмущением, что она вообще посмела такое ему предложить! – было очень забавно.

– Смеешься? – брезгливо отбросил крышку Чалый.

Лия пожала плечами. Спокойно прошла мимо него, достала тарелку. Задумчиво окинула взглядом ассортимент и положила себе на тарелку запеченный под сыром грибок с каким-то салатом.

– Так, что ты хотел? – произнесла, отправляя первый кусочек в рот.