Корзина желаний (СИ) - Смирнов Андрей - Страница 65

– Но вы ведь не знаете, где он? – На всякий случай еще раз уточнил Вийон. – А если бы знали, где бы вы стали его искать?

Тэсин задумался.

– Никто из нас – его учеников – не знает, где Айнри, – сказал он наконец. – Но есть кое-кто еще, кто может знать. Ей Айнри, без сомнения, доверяет больше всех… Да, ей он мог бы и сказать. Может быть даже, время от времени он прерывает свои поиски и навещает ее иногда…

– «Ее»? О ком вы говорите, господин?

– О матери Айнри, Ирцине Тозол.

– Она живет где-то здесь? – Взволнованно спросил Вийон. – В Дангилате? В Верхнем городе? Или во дворце?

Тэсин отрицательно покачал головой.

– Никто не знает, где она живет. Собственно говоря, она и вовсе не живет. Она умерла лет десять тому назад.

– Но… вы сказали, что…

– Я знаю, что я сказал! – Перебил Вийона Тэсин. – Не нужно повторять мне то, что я сам же и сказал. Да, она умерла. Ну и что? Айнри Тозол не даром считается величайшим чародеем в империи. Он был нежно привязан к своей матери и не позволил ее душе попасть в мир мертвых. Он соткал для нее тонкий сон из прошлых ее воспоминаний, украсив образами вещей и тенями людей, которые некогда доставляли ей радость. Нельзя сказать, что получился полноценный рай – но, по словам Айнри, вышло вполне себе неплохо, особенно с учетом того, что мы, свободные и просвещенные люди, подчинившие себе силы природы, пока еще, к сожалению, не можем добраться до настоящего рая.

– Не может быть… – Пробормотал Вийон.

– Вы что, хотите сказать, что я лгу? – Тэсин строго посмотрел на корзинщика.

– Нет-нет, господин, что вы!.. Как вы могли такое подумать… Я человек простой, неученый, у меня в голове не укладывается то, что вы говорите…

– Это потому, дражайший Вийон, – Тэсин назидательно поднял вверх указательный палец. – Что вы зачем-то полезли не в свое дело. Совершенно не в свое. Не вашего уровня, и близко не вашего!.. Забудьте об Айнри, держите рот на замке, и возвращайтесь к своей жизни. Наслаждайтесь тем, что имеете, пока еще можете, и не думайте о том, чего не в силах изменить, даже и не лезьте в это. Вы меня поняли?

– Да, но… что вы имели в виду, когда сказали «пока еще можете»?

– Не вашего ума дело, Вийон. Вам стоит поменьше думать и побольше работать, как и надлежит человеку вашего достоинства и положения…

– Да, господин, вы правы… Могу я идти?

– Можете… Впрочем, нет, подождите.

Вийон замер и стал терпеливо ждать. Молодой аристократ устроился поудобнее в кресле, положил одну ногу на другую, приставил указательный палец левой руки к виску, а остальными пальцами, сжатыми вместе, подпер скулу и некоторое время рассматривал Вийона столько же пристально, как и в начале беседы.

– Во всем этом, – произнес наконец Тэсин. – Я не могу понять только одного. Айнри перед тем, как уйти наложил заклятье, которое никому не удалось преодолеть. Вообще, если быть точным, цель заклятья была не просто в забвении как таковом, а… нет, что толку вдаваться в тонкости магии, вы все равно ничего не поймете. Просто примем, в самом упрощенном виде, что это было заклятье забвения, сильнейшее из всех, что когда-либо произносились в этом мире, и лишь мы, сорок четыре стража в сорока четырех снах не попадали под его действие. Айнри исчез, его не просто не помнят, его невозможно найти, он как будто бы стерт из всех миров, будто бы не жил никогда – и так будет до тех пор, пока он не осуществит задуманное и не вернется, как я предполагаю, в тот же самый момент времени, когда начал свой путь… Ну хорошо, я могу допустить, что он оградил от заклятья свою мать, тем более что она и так мертва, и не имеет в своем распоряжении вообще ничего, кроме воспоминаний. Но вы – вы! Как, каким образом, такой человек, как вы, сумели уберечься от действия заклятья Айнри! Немыслимо!

– Мы были друзьями, – тихо ответил Вийон. – Да, были, хотя вы мне и не верите… Однажды я спас его от побоев и грабежа, а может, и от смерти, потому что в руках Джадура был нож… Вскоре после того мы поклялись друг другу в вечной дружбе, и я думаю теперь, что это были не пустые слова. Может быть, в этом все дело?

… Погруженный в свои мысли, Вийон шел по пыльным улицам Дангилаты, спускаясь от Верхнего города к Нижнему. Тэсин отпустил корзинщика, убедившись, что ничего умного или познавательного Вийон ему не сообщит; возможно, изначально он полагал, что Вийон знает нечто важное об Айнри или несет какое-то от него сообщение, но в этом высокомерного чародея из «древнего и благородного рода» ждало разочарование. Вийон же, возвращаясь к своему привычному месту обитания, прокручивал в голове недавний разговор и поражался: как же, все-таки, высоко сумел подняться тот мечтательный и наивный мальчик, который все еще жил в его памяти! Удача или у Айнри и вправду обнаружились какие-то необыкновенные таланты в волшебстве? Конечно, талант у него был, Вийон это помнил прекрасно – но придворный маг самого императора? сильнейший из чародеев Ильсильвара, быть учениками которого почитали для себя честью отпрыски старинных и влиятельных фамилий? стоящий в одном лишь шаге от обретения бессмертия, и наставляемый Безликими – особенной кастой то ли демонов, то ли особенной ветвью бессмертных богов, о которых в Ильсильваре предпочитали не говорить, ибо Безликие всегда были где-то рядом, знали все и наблюдали за всем, не имели жалости, и крали (как говорят) иногда детей из бедных семей, а иногда – людские души… Это все казалось невероятным. Да, Айнри был особенным, Вийон всегда знал это, но мир, к которому он на минуту прикоснулся во время разговора с Тэсином, потрясал размахом сил, действующих в нем, масштабом проблем и изощренностью в их решении. Это была магия какого-то совершенно иного, недостижимого для Вийона порядка.

Наверное, и в самом деле лучше не лезть во все это. Сильные и мудрые мира сего сами во всем разберутся и сами все решат, не стоит им мешать, а у корзинщика Вийона Раупа есть дела куда как более насущные, и проблемы его, пусть и несоизмеримо более мелкие, чем дела таких людей, как Айнри или Тэсин,в случае неудачного исхода для самого Вийона могут оказаться не менее, а более горькими, чем беды всеобщие.

Пройдя ворота меж Средним и Нижним городом, Вийон вспомнил о корзине желаний, остававшейся без присмотра все время, пока он отсутствовал, хлопнул себя по щеке, наказывая за нерасторопность, и побежал к бейзовскому сараю со всех ног.

Он ворвался во двор, тяжело дыша и затравлено оглядел открывшееся пространство. Майрын, Флеб и мальчишки мирно работали над своими корзинами. При появлении Вийона все поглядели на него и заулыбались. Флеб приветственно помахал рукой.

– А вот и он! – Потянул Майрын. – Где пропадал, друг? А мы тут сидим, гадаем, куда это тебя увели…

– Все потом, – оборвал товарища Вийон, по прежнему тяжело дыша. – Вы не трогали запертую корзину?

Все четверо дружно замотали головами.

– Не, мы ж не дураки какие-то, – немного обиженно ответил Майрын. – Флеб нам передал что нельзя. А раз мастер дежьена говорит, что нельзя – что ж мы ее трогать будем? Может, это правило какое-то новое или еще что, кто его знает?..

– Я вот слышал, например, что в дежьене цветочников в вазы и кувшины лягушек сажают и держат их там строго определенное время, при том ни додержать, ни передержать ни в коем случае нельзя, – поддакнул Флеб.

– Вот-вот. Я о чем и говорю.

У Вийона отлегло от сердца. На всякий случай, однако, он все равно заглянул в сарай. Корзина желаний стояла в том же углу, где он ее оставил, и, кажется, вела себя смирно. Она уже не была похожа на бешенного зверя, едва удерживаемого на цепи, а наталкивала на мысли, скорее… о спящем волке или леопарде. Все еще опасном и диком, но в данный момент не собирающимся нападать.

Вийон осторожно, чтобы не побеспокоить сумеречную корзину, набрал в сарае прутьев, вернулся во двор и занял свое рабочее место.

– Я расспрашивал всех об Айнри Тозоле, – объяснил он случившееся утром. – И кое-кого привлек мой интерес. Отсюда и все эти люди. Ничего путного я ему сообщить не смог, так что думаю, больше они тут не появятся… Все подробности расскажу как-нибудь в другой раз, а сейчас давайте займемся делом. Мне надо еще многому вас научить. Чья очередь идти на рынок сегодня – наша, Флеб? Не пойдем никуда, будем учиться, а заодно и наделаем побольше хороших корзин и продадим их потом.