Наследие Чернотопья (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 2

Остается не решенным вопрос, что это за тварь такая, что разбирается в истории Аркейна, знает заклинания, о которых здесь никто не слышал, и при этом умеет ими пользоваться.

Ему нужно было зарядить меч, и Киррэл пришел сюда. Заодно рассказал, где взять такой же.

А я, как дурак, побежал сражаться с врагом, который походя перебил два с половиной десятка высших демонов, да еще и бросил Дию с Марком в доме Блэкландов, засветив перед Салэм свой «Тоннель».

Это я в принципе тупой, или просто ночное нападение так повлияло?

— Зато с тобой интересно! — прекрасно слышавший мои мысли демон нагло оскалился.

Народа вокруг не было ни души. Даже самые ранние жители городка еще досыпали в теплых постелях. Это хорошо, чем меньше свидетелей встречи двух внешне одинаковых баронов, тем лучше.

Правило одного дара никто не отменял, значит, двойник — условный магистр Воды, у более слабого пупок бы развязался колдовать подобную магию. Этот дар — семейный для Шварцмарктов, но они не единственные чародеи этой стихии.

— Мне нужно посмотреть портреты предков, — сказал я, немного успокоившись.

Мизинг сказал, что они с Юргеном ровесники, но сам Байрон намеренно не позволил магии сохранить графу молодость. И при встрече со мной Мизинг даже решил, что видит перед собой моего прадеда.

Что если они с дедом не померли, а просто ушли порталом, обойдя ограничения своего дара так же, как я, будучи демонологом, создаю артефакты любой стихии? И отсиживались где-то все это время, чтобы вмешаться, когда понадобится. Да, звучит немного бредово, но другого объяснения у меня нет.

Я ведь тоже заметил, что двойник не похож на прежние подделки. Так, может быть, дело в том, что это и не двойник вовсе?

Со старого полотна на меня взирал покрытый морщинами седой старик. Единственное, что могло роднить его с сегодняшним визитером — глаза. Этот взгляд был мне знаком очень хорошо, я видел его всю свою жизнь в зеркале, еще там, на Земле.

Возможно, именно так я бы и выглядел, если бы дожил до почтенных лет. Но двойник был все равно моложе, и ничуть не уступал мне габаритами, а на портрете красовался глубокий старик, высохший, но все еще крепкий.

— Ну что, убедился? — Ченгер маячил за моей спиной, ожидая, когда мне надоест разглядывать холст.

Кивнув, я повесил картину на место. Ориентироваться на конкретно этот портрет бессмысленно. Но это же не значит, что он единственный.

— Нужно поговорить с Мизингом и другими лордами, знавшими моих предков, — высказал мысль я.

— И что они скажут? — насмешливо хмыкнул демон. — Оба сидели в своем имении и не спешили показываться на приемах.

— Юрген женился не в Чернотопье, да и дед взял в жены женщину с даром Воды, — возразил я. — Уверен, что-то дальняя родня подсказать сможет.

Ченгер помолчал недолго.

— Мы с тобой оба знаем, что это всего лишь отговорка, Киррэл, — сказал он. — Не нужно бегать по всему Эделлону, чтобы подтвердить догадку. У нас есть твоя кровь, знания магии…

— Предлагаешь зачаровать собственную кровь? — хмыкнул я. — Это опасно…

— Ты просто боишься получить однозначный ответ, — возразил демон. — Даже я понимаю, что в этом деле все не так просто, как хотелось бы. И если сегодня мы встретили твоего предка, настоящего, дожившего до наших дней, это многое меняет.

Например, я больше не буду последним членом древней семьи. А с учетом того, что предок мог оказаться не только сохранившим молодость, но и возможность размножаться, вероятно, где-то обитает другая линия моей родни.

Однако то, как он говорил, слова, которые подбирал… Вряд ли та ненависть, которую он испытывал к темным магам, была напускной. Он видел во мне угрозу и не скрывал этого. Но все равно отступил, когда сделал то, зачем пришел.

— Я думаю, что твой прадед спрятался, разыграв собственную смерть, а следом за ним ушел твой дед, — проговорил Ченгер. — Что-то в твоей семейке нечисто, у вас был семейный секрет, который нужно было хранить в тайне до тех пор, пока Аркейн не ослабнет и не превратится в пародию на самого себя. И, насколько мы с тобой оба помним, времена рождения твоей семьи — это имперские времена. Чувствуешь, куда все идет?

Он даже демонстративно принюхался.

— Ну нет, — усмехнулся я. — Это было бы слишком нелепо.

— Зато все прекрасно объясняет, Киррэл. Почему твоя семья никуда не лезла, не участвовала в политике северных королевств, откуда взяла деньги на свои предприятия в клане. Все сходится, Киррэл, все сходится.

Я покачал головой, не соглашаясь с демоном. Хотя, конечно, и такое было возможно, но мне слабо верилось, что Шварцмаркты были связаны с империей в таком ключе. Задавить в себе на гордость и терпеть окружающий хаос, выжидая, когда же наступит момент, чтобы вернуть прошлое — это слишком далеко идущий и слишком ненадежный план.

Откуда они вообще могли знать, что придет время вернуться и взять то, что принадлежит семье по праву крови? Сидеть в Чернотопье, никуда не влезая, чтобы сохранить себя и не раствориться в поколениях новых чародеев и аристократов, как все остальные кланы и семьи. Даже для долгоживущих магов это чересчур — с момента краха империи миновало уже сколько, тысяча лет?

— Просто признай, Киррэл, — продолжал нашептывать Ченгер, — это единственное объяснение всему, что творится с твоей родней. Единственное и потому именно оно — верное.

— Это ничего не меняет, — возразил я со вздохом. — Даже если ты прав, и Шварцмаркты действительно те, за кого ты их принимаешь, для меня это значит ровным счетом ничего. У меня свои цели, свои желания, я не собираюсь следовать этой бредовой идее.

— Салэм уже подсказала тебе, как можно получить доступ к арсеналам Аркейна, а мы с тобой оба знаем, сам по себе орден не защитится. Сейчас любой король может перебить всех искоренителей и захватить это оружие, — он выдержал короткую паузу, а затем продолжил: — Что ты скажешь тогда? Начнешь клепать копии темных артефактов, чтобы разбогатеть? Нет, Киррэл, у твоих врагов появится инструмент, с помощью которого можно будет уничтожить тебя и твою… как там ты назвал?

— Корпорацию, — подсказал я.

— Не важно, — отмахнулся демон. — Ты же и сам понимаешь, что Аркейн стал причиной раздора. Он ослаб, многие захотят ему отомстить. Никакой Хиба с его культом не понадобится, чтобы разобраться с орденом. Достаточно будет одному лорду захватить арсеналы Аркейна, даже самые мелкие и безвредные, как Эделлон содрогнется от новой войны. И кто знает, быть может, в этот раз Катценауге покажется детскими играми в песочнице.

Соглашаться с Ченгером не хотелось. Но умом я понимал, что он прав. Появление темных чародеев в среде аристократов пошатнуло равновесие, устанавливающееся столетиями. А теперь, когда выяснится, что скрывают склады Аркейна, все это время копившего опасные и сильные артефакты, ими пожелают воспользоваться.

То, что я делал до сих пор, все эти амулеты и чары — до тех пор, пока они выходят только из одних рук, не так опасны. Светлые маги на данный момент не имеют толковой защиты от меня и других темных. Но если в тех арсеналах, о которых говорил двойник, действительно есть вещи, подобные «Ловцу душ», вопрос будет стоять иначе.

— Мы знаем, на что способны темные чародеи, — продолжил демон. — А оружие, созданное для уничтожения темных, могут использовать все, кто пожелает. Начнется хаос, война на истребление…

— И чего ты от меня хочешь? — наконец не выдержал я. — Я не спаситель мира и даже не герой. Мне проблемы Эделлона, и тем более Аркейна — не важны. Я не собираюсь в очередной раз бежать на другой конец света, чтобы убивать кого-то слишком уверенного в своих силах и праве их применять. Я барон Чернотопья, а не контролер. Хотят лорды резать друг друга и орден? Да пусть подавятся.

Ченгер усмехнулся.

— Если ты — не последний Шварцмаркт, то кто знает, а такой ли ты барон на самом деле? — задал он вопрос. — Ведь стоит твоему двойнику предъявить свою кровь, я уверен, ты мгновенно окажешься выставлен вон. А истинный хозяин Чернотопья займет твое место. Ты сам точно так же прогнал Марка Вайссерманна.