Полюбить Ареса (СИ) - Абель Ава - Страница 8

В других журналах тоже нашлись фотографии Архипова. Реклама белья, туалетной воды, отдыха… Все для известных мировых брэндов. Издания очень старые, тогда Стас, судя по году, учился в Малверне и выглядел, как грех. В одном из номеров он рекламировал туалетную воду «Падший ангел». Очень содержательное описание его образа.

Сложись все по-иному, сейчас он жил бы в Штатах, зарабатывая кучу денег на рекламе. Повторил бы судьбу многих «золотых деток». А так… а так он лежал на полу в пустой квартире в Москве и смотрел кошмары.

Чего только не бывает в жизни.

Саня сложила пальцы в прямоугольник, имитируя видоискатель фотокамеры, и сделала мысленный снимок Архипова. Для будничного журнала «Жизнь — это жесть». Ей хотелось бы взять свою любимую камеру «Кэнон» и сфоткать Стаса по-настоящему. В будущем обязательно так и сделает. У него было настолько интересное лицо, что хотелось запечатлеть для потомков.

Фотографией Саня занималась с девятого класса, когда мама подарила первую камеру, пленочную. Тогда уже никто не пользовался пленочными аппаратами, но Сане понравилось разбираться в процессе съемки и проявления изображений. Лабораторию она устраивала в ванной комнате и ругаясь на маму, если та забывалась и включала свет.

Саня любила фотографировать людей. Не постановочные портреты, а живые эмоции. Она чувствовала себя вуайеристом, а по большому счету, просто любила изучать людей, пытаясь их понять. Ей однажды сказали в школе, что взгляд у нее тяжелый и любопытный, как у волчонка. Саня этим очень гордилась, потому что любимой историей на ночь в детстве у нее была повесть «Белый клык».

…Чем дольше Саня смотрела на Архипова, тем ярче проступала мысль: он не знает, ради чего жить. Ради себя определенно не собирается. У него с детства все было, кроме смысла существования. Вернее, смысл заключался в удовольствиях и легкодоступных целях, но они приелись. А серьезного вызова, которым бы он горел, не нашлось. У Стаса нет планов на будущее, нет мечты. Вроде бы распространенная проблема, но времени на ее решение нужно немало.

К счастью, время у них имелось в избытке.

Когда в окна проник рассвет, Стас открыл глаза и долго смотрел в потолок, чему-то едва заметно улыбаясь.

Саня к этому времени успела принять душ, почистить зубы пастой, но без щетки, чтобы не пользоваться чужой; спутанные, нечесаные волосы немного подсохли, и она разделяла пряди пальцами, придавая себе приличный вид.

— Доброе утро, — стараясь звучать невозмутимо, сказала она, и Архипов быстро поднялся. Оглядевшись, нашел футболку и натянул ее… И вот когда он ее натягивал, то наконец очнулся. Руки замерли, а потом очень медленно обтянули одежку. Стас нахмурился и посмотрел на Саню так пристально, что она не выдержала напряжения и, выбравшись из «берлоги», быстро ушла на кухню.

— Хочешь пить? — спросила громко.

— Нет. Я в душ.

Ясно, сбежал. «Ну беги, Арес, беги. Войну с собственными демонами все равно выиграть можешь только ты».

О. Какое интересное прозвище — Арес. Очень ему подходит. Архипов — Арес. Один против мира, бог войны с самим собой.

Саня переставляла пустые баночки на длинном столе, чтобы заняться хоть чем-нибудь, когда услышала шаги позади. Стас подошел вплотную и уперся руками в столешницу, заключая Саню в плен, обдавая ее ароматом мятного лосьона после бритья. Она стояла к нему спиной, и воспоминание о ночных объятиях резко кольнуло внутри.

— Не напомнишь, когда мы перешли на «ты»? — Голос у него был низкий, хриплый после сна.

Саня решила, что не дрогнет; они все обсудят и придут к соглашению.

— Ночью. — Она положила руки на гладкую, холодную поверхность, и Стас накрыл их своими ладонями, осторожно, словно боялся сломать. Он долго молчал, вдыхая аромат ее волос… которые пахли его шампунем, кстати. Потом он нежно сжал ее плечи и прошептал на выдохе:

— Прости меня.

Саня зажмурилась, чтобы не обернуться и не обнять, прижавшись щекой к горячей груди. «Ты не виноват», — сказала бы она ему. Но хотелось сохранить дистанцию, которую уже нарушили ночью.

— Стас, нам нужно поговорить. Выяснить отношения, которых у нас нет.

— Если хочешь, я найду себе замену, — предложил он предсказуемый вариант событий.

— Нет, нет… Давай сходим куда-нибудь позавтракать. Ты, наверное, очень голодный. Да и я бы не отказалась от чашки кофе.

— В этом доме хороший ресторан, открывается в шесть утра.

Она кивнула и попыталась уйти, но Стас не сразу отпустил, продолжая бережно касаться ее, безмолвно извиняясь, и она не выдержала, попросила, задыхаясь, срываясь в голосе:

— Пожалуйста, пойдем. Просто давай уйдем отсюда.

В ресторане было малолюдно, поэтому им предложили выбрать любое удобное место. Расположившись в самом дальнем углу, они молчали. Саша потягивала капучино без сахара и смотрела на Стаса, а он поглощал классический английский завтрак и смотрел на нее. Но в этом обмене взглядами не было ни страсти, ни напряжения, только неподдельный интерес.

Арес снова был в своей стильной потертой куртке, скрывая оружие, а она — в вечернем платье, из-за чего официант, конечно же, решил, что к ним с утра пораньше пожаловала парочка любовников.

— Я сегодня обязательно составлю расписание на следующий месяц и список всех, с кем общаюсь… Если еще что-то нужно, дай знать.

— Компресс на сердце, оно перетрудилось ночью и теперь ноет, — с самоиронией произнес он и снова виновато посмотрел на Саньку: — Скажи что-нибудь, иначе я изведу себя раскаянием и уйду в монахи.

— Ну-у, если в тибетские, то я тебя поддержку. Всегда мечтала побывать на Тибете.

— Договорились, возьму тебя с собой в следующий раз. Будешь прикрывать меня от разъяренных тибетцев, которые когда-то посчитали, что я — посланник Тьмы. Они бежали за мной и выкрикивали проклятия.

Саня засмеялась.

— Правду говорю, один из деревенских бросил мне в спину хвост крысы. Оказалось, согласно предсказанию, в тот день должен был явиться демон, а к ним пришел я с перепоя… Мне было семнадцать.

Саня спрятала лицо в ладонях, заглушая смех. Она была без косметики и могла вдоволь потереть глаза, чтобы смахнуть слезы веселья. Но потом тон рассказа перестал быть забавным.

— Мы туда с матерью поехали осенью, шел мой последний год в проклятом Малверне. Мать все мечтала сделать из меня человека. Такая инфантильная, как из параллельного мира. «Стас, я хочу, чтобы ты немедленно изменился!» И все ждала, что я прозрею… На Тибет модно возить деток, это как иметь в доме статую Будды. Философию хрен кто понимает, зато круто смотрится. Но что самое удивительное, я действительно проникся, впервые осознал карму, ответственность. И понял, что платить мне придется долго и упорно, и в следующей жизни, и позаследующей — потому что меняться я не собирался. Наверное, тогда у меня и поехала крыша… Начались кошмары. В общем, спасибо маме за каникулы. Она тогда купила пять статуэток Будды, друзьям на сувениры.

Он искренне посмеялся воспоминаниям и отпил воды из стакана, а Саня не знала, что сказать. Ей больше не было смешно.

— А как ты каникулы проводила? — поинтересовался Стас, чтобы сменить тему.

— Изучала карту мира, — усмехнулась она в ответ. — Мы с мамой ни разу за все мои школьные годы не ездили за границу. Мне до сих пор сложно тратить деньги, я очень бережливая. Жадная, если быть точной.

Стас помолчал, задумавшись, а потом выдал:

— Чтобы тратить, много ума не надо. Я однажды десять тысяч долларов потерял.

— Где?!

— Так откуда мне знать. Я же потерял. Знал бы где, сходил бы забрал… А может, и не стал бы заморачиваться. Но не суди меня, то была моя зарплата за рекламу, а не сбережения бабушки. Я к деньгам легко отношусь. Есть — хорошо, нет — заработаю, с голода не умру. Тем более я один.

А между строк читалось: тем более мне плевать на себя.

— У тебя много общего с моей подругой, Настей Тереховой. Она тоже о карме и бумерангах часто говорит… Кхм-кхм… Кстати. Я же придумала тебе прозвище — Арес. Надеюсь, ты не против.