Полюбить Ареса (СИ) - Абель Ава - Страница 14

На террасу через арку, увитую плющом, вышла Саша. Она переоделась в синий комбинезон, у которого была закрытая горловина, но зато слишком короткие шорты. Вот совсем бесстыжие, если честно. Специально, что ли, довести хочет? Проверяет его силу воли?

— …так что?

— М-м? — Он не услышал заданного вопроса, отвлекшись.

— Останетесь до завтра у нас? Мы только называем это место дачей, а на самом деле для меня это и есть дом родной. В Звенигороде я мало жил, все больше в переездах годы проводил с родителями. Мой предок построил эту усадьбу своими руками, но во времена деда ее сожгли. Отец из пепла восстановил, и я при первой возможности тоже лепту внес. Для меня корни многое значат.

— Увы, не могу разделить ваши чувства. У меня нет корней.

— Захочешь — пустишь.

— Это вряд ли, — скептически ответил Стас, глядя, как Саша расставляет чайный сервиз.

Они сидели в тени, но лучи солнца пробивались через листву яблони и ласкали лицо девушки.

«Остынь, убогий», — дал себе мысленный подзатыльник Архипов и отвернулся. Увы, чтобы забыть вкус ее губ, недостаточно просто не смотреть. Нужно, например, сломать себе ногу или руку, чтобы отвлечься на боль.

— Саша может остаться, если хочет, — наконец ответил он на вопрос. — Я вернусь за ней в шесть утра и отвезу на учебу. Мне сегодня еще нужно обсудить дела с охраной.

— Ребята надежные, можешь не волноваться. Их Тимошка подбирал, — Прохоров затянулся сигаретой и, сощурив глаза, выпустил дым. — Курю, не могу бросить. Вернее, не хочу. Работа нервная, — он засмеялся и проводил восхищенным прищуром жену, которая прошла мимо. — Сильные у меня девчонки, до сих пор не верю, что нас жизнь столкнула. Судьба явно потребует уплату за такое счастье.

— Какие-то проблемы? — правильно истолковал слова Стас.

— Да вот, знаешь… Саня западает людям в душу. Павел на стену лезет, говорят. Я своим ребятам позвонил вечером, его в Питер сопроводили под конвоем. Никуда не делся, уехал… Но удивил он, конечно. Такое рвение… Если он до Сани доберется, то в кандалы закует в каком-нибудь подвале. Я видел его глаза в суде. Он на нее как на собственность смотрит. Уже тогда стало ясно, что мы с ним не разойдемся по-хорошему. Достанет он ее рано или поздно, если до того в тюрьму не успеем засадить.

— Со мной не достанет, — ровно сказал Стас, а у самого нутро клокотало от желания выпотрошить ублюдка первым. Стереть его с лица земли за то, что Саша принадлежала ему когда-то, за то, что хотела его. — Вы мне спасли жизнь, Валентин Геннадьевич, а я постараюсь спасти ее. Это называется «отработать карму».

— Нет, Стас, — Прохоров снова затянулся табаком. — Это называется простым человеческим достоинством. Редкое явление, между прочим.

— Да ладно вам…

Валентин Геннадьевич усмехнулся:

— Знаешь, что сильнее всего задевало твоего начальника в тюрьме?

— Что я — богатенький сынок?

— Нет. Что, даже когда у тебя ничего не осталось, тебя невозможно было унизить. Его слова отскакивали от тебя, как щебенка от бампера. Ты непробиваемый, Стас. Ты можешь думать о себе что угодно, но мне и так с тобой все ясно.

И снова дух взбунтовался. Когда хвалили, Стасу хотелось встать и кричать, что это ошибка. Зачем они придумывают о нем то, чего нет?! Зачем постоянно заставляют чувствовать себя подонком?! В такие моменты хотелось сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы заглушить внутренний протест и удовлетворить демонов.

Стас отодвинул от себя фарфоровую чашку и сказал:

— И что вам ясно? Я, между прочим, Сашу ночью чуть не изнасиловал.

Прям груз с души упал, и Архипов выдохнул. Он никогда не имел привычки врать, хотя сейчас и сам был в шоке от собственной прямолинейности. «Ты первоклассный идиот», — постановил разум, зато душа ликовала.

Прохоров просканировал его взглядом и покачал головой.

— Не верю.

— Ну хорошо… насилия не было, конечно, но я ее поцеловал. Так что о чести и достоинстве это вы переборщили.

Прохоров стряхнул пепел с кончика сигареты и оглянулся, выискивая взглядом Сашу. Та стояла неподалеку, задумчиво срезая розы с куста.

— И она тебе позволила?

Такого вопроса Стас не ожидал. Он искренне надеялся, что Прохоров набьет ему морду и выкинет в кювет, погибать от деградации.

— Валентин Геннадьевич, вы слышали, что я вам сказал?

— Да, со слухом у меня все в порядке. А у тебя не очень, оказывается. Саня никогда в жизни не позволила бы обнимать себя против воли.

— Если вы думаете, что четвертый дан — это панацея от придурков, то заблуждаетесь.

— Да бог с ним, с поясом. Аттестацию на каждый уровень нужно проходить, количество приемов ограничено… Саня! — девушка, услышав, оглянулась. — Будь добра, на минутку.

Она отложила садовые ножницы, взяла корзину с белыми розами и подойдя, поставила ее на стол.

— Что случилось?

— Ты же понимаешь, что заводить отношения с собственным телохранителем — дело неблагодарное и крайне опасное?

Если Саша и удивилась или обиделась из-за болтливости Архипова, то не подала виду. Невозмутимая, однако.

— Вы меня за этим позвали? Между мной с Аресом — исключительно деловые отношения. Кстати, я буду называть его «Арес».

— Вот же хитрая, — рассмеялся Прохоров. — Смотри, как ловко вывернулась. Я уже и забыл, о чем разговор. Запомнил только, что тебя теперь нужно звать Арес… Ну да ладно. Я рад, что вы все уладили. Санька, рассуди спор. Я пытаюсь доказать Стасу, что без твоего согласия он не коснулся бы тебя. А он не верит. Считает себя насильником.

Саша отошла чуть подальше, на газон, и поманила Архипова, мол, иди-ка сюда, дитя нерадивое, которое растрепало взрослым о поцелуях.

Стас приблизился, с интересом ожидая какого-нибудь приемчика от девушки, но… давайте говорить прямо: она хрупкая, среднего роста. А Стас в единоборствах не последний человек, умело обращался с огнестрельным, холодным оружием, обладал навыками боев без правил. Ну как она может его свалить на…

…Очнулся Стас, видимо, быстро, раз еще не стемнело. Над ним стояла обеспокоенная Саша, которая — и он это помнил наверняка — его даже не коснулась; она лишь посмотрела на него холодно, отстраненно-сосредоточенно, как будто видела насквозь, и взмахнула руками.

Лежа на траве, глядя в бездонные глаза, которые могли принадлежать ангелу, Стас понял, что пропал. Девушка, которая постигла искусство бесконтактного боя, — это же несбыточная мечта идиота по фамилии Архипов.

— После того случая в Питере отчим познакомил меня с уникальным человеком, он легенда разведки, — объяснила Саша, опустившись рядом на землю и позволяя ему устроить голову у нее на коленях. Так бы и лежал до конца дней.

— Лавроновым, что ли? — удивился Стас.

— Он самый. Прости, я не стала бы применять подобный прием, все-таки небезопасно для твоей психики… Она у тебя и так расшатанная.

— Благодарю.

— Не за что. Так вот. У меня очень редко пока получается войти в контакт, сложная это наука. Но ты изначально сдался мне, сделал себя уязвимым.

— Зачем тебе вообще телохранитель нужен? — риторически спросил он.

— Чтобы я могла его защитить, — шутливо ответила Саша, отводя челку с его лба.

«А еще потому, что Василиск не подойдет близко на этот раз, не повторит глупость. Он расстреляет кого угодно — прохожих, охрану, но не Сашу. Ее он заберет живой», — закончил мысль Архипов.

И стало ясно, почему девушка живет одна, а не у родителей. Она за них боится.

Отныне Стас решил всегда брать бронежилет на выезды, даже если идет в магазин. А Прохоровой бронежилет не поможет, ее спасет только чудо.

Завершение дня было не таким примечательным, как начало, и Саня старалась выбросить из головы объятия Архипова и прочую ерунду, которая сбивала корабль с курса.

Вечером, когда они вернулись в Москву, Володя потребовал объяснений ее поведению, и Саня почувствовала себя подлой изменницей. Они встретились в ресторане неподалеку от дома, чтобы поужинать, и Санька призналась скрепя сердце: