Конец игры (СИ) - Подус Игорь - Страница 24

– Как там Шагин младший, после твоего наезда?

– Да как-как, снова сломал нос, и множественные переломы пальцев. Ну ничего пристёгиваться надо, и во время удара не пытаться поймать передние сидения растопыренными пальцами. Но самое главное, как мы и предполагали, к папаше он не обращался, и вместо этого после посещения частной клиники, снова заперся в исследовательском центре.

– Значит британские кураторы остались без информации?

– Да нет, навряд ли. День-два и то что мы забрали или уже утекло, или утечёт на запад через сеть. Хотя с территории исследовательского центра он это сделать не сможет, так что мои чеченские друзья продолжают следить, авось снова подловим – сказал Толик, и повернул микроавтобус в сторону городка. – Кстати, как та подрезанный банк данных, нашлось что-то полезное?

– Паша всё разобрал, и скинул предварительный отчёт. Если то что он нашёл в массиве данных, утечёт на запад, то нашим в будущем придётся совсем туго. Энергетические сферы, состоящие из силовых полей, поглощающих любое кинетическое воздействие, смогут покрывать территории в сотни квадратных километров. Дополнительный блок данных по антигравам, электромагнитному оружию, и новым композитным материалам. Это только часть того что обнаружил Паша.

Сергей Петрович ещё долго описывал разные чудеса науки, за это время Толик развёз сменившейся персонал согласно маршруту, и выехав из городка, направился в сторону ещё одного элитного посёлка. А через минуту сорок, они проехали через КПП, заехали на огороженную территорию, и подкатили к трёхэтажному особняку.

Зайдя внутрь, Толик первым делом включил отопление на всю. В это время Северский стянул прозрачные чехлы с части дорогой мебели, расставленной в уютной гостиной, напротив огромного камина.

– Когда приедет Глебов? – поинтересовался он, едва закончив.

– Должен был быть два часа назад – ответил Толик, и нахмурившись, посмотрел на наручные часы. – Ничего, телефоны молчат, значит всё идёт по плану.

– Надеюсь новости привезёт положительные – предположил Северский, и уселся в одно из кресел.

– Хорошо бы, а то ведь с каждым днём всё труднее и труднее управляться. Глебов платит моим ребятам бешеные деньги, чтобы они оставались практически на казарменном положении. Это конечно помогает, но время играет против нас.

– Это как?

– Да так. Каждого парня я отбирал лично, и уверен, что в нужный момент они не подведут, и сделают то что нужно, но понимаешь Петрович, они же работают не за идею, а за деньги, а это значит их можно перекусить. И кстати попытки уже были – признался Толик, и поморщился, будто вспомнив нечто неприятное.

– Нужно побыстрее найти, и вытащить Серого. Я надеюсь, после этого снова начнут уходить хроно-волны. Закончится этот бесконечный откат, и всё начнёт выправляться.

После слов Северского, Толик призадумался.

– Если ты указал верно, то мы знаем где он. Но вот даже попытаться его сейчас вытащить не сможем – уверенно сказал он. – Мои друзья из ГРУ, без команды с самого верха, больше не помогут, а любые нанятые наёмники, не смогут, да и не возьмутся за это сложное и крайне опасное дело. Уж больно велико влияние Английских спецслужб, в том регионе.

– Значит будем ждать Глебыча, с хорошими новостями – проговорил Северский. За месяц после пропажи Серого, он почти смерился с положением дел, и теперь с нетерпением ждал хоть каких-то подвижек.

Олигарх приехал только через два часа, первым делом открыл бар, налил себе пол стакана вискаря, и залпом проглотил. Это ничего хорошего не предвещало. Затем он налил ещё пол стакана, плюхнулся в кресло, и посмотрел на Толика.

– Восемьдесят миллионов евро, за несостоявшуюся встречу. Так меня ещё никто не кидал – зло проговорил Глебов, и выпив виски, со всех сил швырнул стакан в недавно растопленный камин. – Встречу специально сорвали, я в этом уверен.

– Как объяснили? – спросил Северский.

– Включи телевизор, и узнаешь? – грубо пробурчал олигарх. – А мне после двенадцатичасового мурыжиния объяснили, что сегодня президент срочно выехал в одну из республик Закавказья, для решения какой-то важной проблемы. Короче встречу, как бы временно переносится – последние слова Глебов прорычал, а потом вскочил, схватил бутылку, и отпил прямо из горла.

– Глебыч, уходить в запой, это не выход – проговорил Толик, и подойдя вплотную, вырвал бутылку из рук шефа.

– А что ещё делать?! – зло выпалил он. – Толя, ты что не понимаешь, что это конец нашей долбанной игры? Вчера Шагин старший первый раз появился на своём рабочем месте, а сегодня меня в самый последний момент кинули через совсем другое место, те кто брал деньги несколько месяцев в подряд, и клятвенно обещал помочь. Это значит, что этот старый козёл договорился со своими партнёрами, контролирующими государство, и вышел из опалы у главного. Так что не сегодня так завтра, за меня возьмутся спецслужбы нашей любимой родины.

– А если это не так, и президент правда в последний момент решил уехать по делам? – стараясь говорить спокойно, спросил Северский.

Выслушав учёного, Глебов невольно оскалился.

– Хорошо бы, но это не так. Одна птичка мне начирикала, что поездка сто процентов инспирирована противной стороной. Это подтверждают шаги, которые будут предприняты уже сегодня. Буквально через четыре часа у двух из трёх моих охранных фирм отзовут лицензии на проверку – уверенно заявил олигарх, и посмотрел на Толика. – Толя, я сейчас скину точные данные. Распорядись чтобы в особняке оружие сдали в ворожейку и её опечатали заранее. Затем надо оттуда убрать всё лишнее. Всех ненужных людей отправь в наш горный санаторий. Электронную документацию охранных фирм надо подчистить, а лишние бумаги сжечь.

– Выходит уже завтра, количество твоих телохранителей уменьшится в два раза, а особняк будут охранять парни с дубинками и травматическими пистолетами – объявил начальник охраны.

– Другого выхода нет. Если они хоть что-то найдут, будет хуже. – Глебов указал на Северского. – Петровича спрячь в Москве, и будь с ним. Ту группу спецов, что подготовил, тоже держи рядом. Я, временно перебираясь в Москва-Сити, на сто первый этаж. Там будет понадёжнее.

– А чем надёжнее? – спросил Северский, откровенно не понимающий почему нужно оставаться в Москве. – Может лучше пока уехать обратно в Казахстан, или куда подальше.

– Нет, ни в коем случае. Этого от меня сейчас и ждут. Дорогу до первого лица мне перекрыли основательно и надолго. Наверняка президенту что-то нашептали, и как только я пересеку границу РФ, ему доложат, что я сбежал. А потом меня достанут в любом месте, где бы я не отсиживался – уверенно сказал олигарх, и мимоходом глянул на бутылку, которую Толик по-прежнему держал в руке. – А так меня придётся брать спецгруппе ФСБ, прямо посреди Москвы. Нужных журналистов и СМИ, мигом оповестят мои адвокаты, поднимется шум.

– Даже так! Но это же невозможно? Брать то не за что. – удивлённо проговорил Северский.

– Петрович, мы же уже обсуждали. Иногда брать человека не зачти, но между тем такое происходит периодически. Ты реально думаешь, что всех, кого берут за терроризм, действительно террористы. Да большинство из взятых, или убитых при захвате, просто попали под каток всяческих разборок, связанных с перераспределением денежных потоков, и территорий влияния. Так что после моего ареста, по телевизору расскажут, что один из ненавидимых обществом олигарх, некто Глебов, тесно связан с одной из западных спецслужб, или с ближневосточной террористической организацией. Выбирай сам, что тебе больше нравится.

– Мне такой расклад совсем не нравится – честно ответил Северский.

– Петрович, мне тоже не нравится, но спрятаться не удастся.

– Но это же не правда. Как вас можно обвинить в терроризме?

– Почему же неправда. Так много денег, да ещё на нефти, просто так не заработаешь. Да я заляпался по самую глотку. – Глебов эмоционально провёл себе по шее. – Все переговоры на ближнем востоке не обходятся без ручканья со всякой нечистью, и контактов со структурами, которые сегодня считаются проправительственными, а завтра террористическими. – Олигарх тяжко вздохнул. – Так что в условиях полной победы Шагина старшего, в лучшем случае меня закроют за причастность к террористической деятельности, а затем по-тихому уберут, а в худшем кончат, прямо во время задержания.