Врачебные предписания - Дуэйн Диана - Страница 41
- Предыдущая
- 41/60
- Следующая
— Нервничаете, сэр?
Доктор почувствовал на себе взгляды персонала, обслуживающего мостик. Все смотрели на него с интересом, но неназойливо. Лаусон и Титов сидели в рубке на связи с отделами вооружения и навигации. Казалось, они полностью поглощены своим делом, но доктор понял по их напряженным спинам, что они внимательно прислушиваются к разговору. Паркер и Норт в отделе науки и коммуникаций переглянулись.
Маккой хохотнул, точнее, всего лишь резко выдохнул:
— Итак, я наполовину готов уже откусить себе локти, но вряд ли в этом есть какой-то смысл. Наоборот, они могут мне еще понадобиться.
— Никаких намеков, — произнес Титов, повернувшись в сторону доктора. — Нет и намеков на их приближение.
— Пока никаких намеков, — уточнил Маккой. — Но ведь они не обязаны действовать по расписанию. Это не имеет для нас значения. Мы подготовились.
Он откинулся в кресле и постарался придать своему лицу уверенное и решительное выражение. Обычно с этим делом у него не было никаких проблем.., пока он был в лазарете. Его самообладание у постели больного всегда было предметом зависти его сокурсников. Но все было довольно просто — нужно только руководствоваться принципом: никогда не следует лгать своим пациентам, нужно говорить им только правду, однако, при этом напоминать, что еще не все законы Вселенной открыты и что здоровые силы организма в состоянии победить самые серьезные болезни, если им дать шанс и немного веры.
И всегда основной проблемой становилась именно вера. Люди так привыкли в своей жизни к определенным, однозначным вещам: смерти, налогам, боли, — что возникающая порой необходимость поверить во что-то без доказательств оказывается для них за пределами возможностей. Больные, обладающие способностью верить и не заботящиеся о том, что окружающие могут посчитать их глупцами, всегда поправлялись быстрее и выживали, бывало, даже при отсутствии каких-либо шансов. Тела, в конце концов, — это ведь только натренированные мышцы. Перед определенностью, основанной не на знания а на вере, тело и заключенные в нем болезни безнадежно проигрывали.
Вопрос стоял таким образом: достаточно ли сильна его вера в то, что «Энтерпрайз» выживет в такой обстановке? Или эта вера обессилела и остановилась на той стадии, когда только начинаешь убеждать самого себя; «Я верю, я верю!» А на самом деле веры нет и в помине? Вселенную не одурачишь.
В итоге доктор остался недоволен сам собой. В конце концов, в эту проблему оказались втянутыми и другие персоны с их волей и верой. И вполне вероятен такой разворот, что их вера подчинит себе его веру и вытащит весь воз… Что команда «Энтерпрайза», столько раз бывавшая в аналогичных неприятных ситуациях, будет вести себя так же, как и всегда, и он выживет вместе с ней.
Каждое такое испытание всегда воспринимается, как впервые…
— Доктор, — заволновалась Девлин. — С вами все в порядке? Он слабо улыбнулся.
— Все в порядке. Мне просто захотелось, чтобы в эту комнату вошел капитан. Если бы вы знали, как неудобно сидеть в командирском кресле!
— Мне бы хотелось узнать это, — ответила Девлин с нескрываемой завистью.
— Все вы тут тертые калачи, — сказал Маккой, — хотя каждый глуп по-своему. Эта штука ничем не подбита сзади, со стороны спинки и внизу. — Он поднялся и показал пальцем на слишком тонкий слой подложенного поролона. — Теперь послушайте меня. У вас у каждого свое кресло получше этого. Если бы вы посидели в моем более часа, вам обязательно захотелось бы пройтись. Теперь мне понятно, почему Джим все время прогуливался по мостику туда-сюда. Это чертово кресло довело его до безумия. На мостике все засмеялись.
— Если кто-то из вас действительно хочет мне угодить, то пусть принесет подушку помягче, — добавил Маккой.
— Она должна быть обязательно с вышивкой? — спросила Паркер со своим невозмутимым восточно-британским акцентом. Доктор вздохнул.
— Необязательно. Подойдет подушка для предупреждения пролежней. — Он дотянулся до своего пульта управления и нажал кнопку. — Командир вызывает лазарет.
— Лазарет слушает. Это Аэлло. — Ответил бодрый голос.
Пэт Аэлло, ночная сестра, крупная темноволосая женщина, всегда отвечала бодро. И се округлое лицо всегда выглядело довольным.
«Чем вы занимаетесь в ночное время? Почему не спите?» — подумал Маккой.
— Пэт, — обратился он к ней. — У вас есть свободная подушка под ягодицы?
— Даже несколько.
— Пусть срочно доставят мне одну. Это центральное кресло было спроектировано Торквемадой. Надеюсь, вы поняли меня?
— Естественно. Очень удобная вещь для некоторых людей, которые только и делают, что протирают собственную задницу целый день, а честным труженикам в это время приходится вкалывать… — обиженным тоном ответила Пэт. Доктор не мог не засмеяться.
— Возможность пофилософствовать предоставьте мне, а от вас требуется только подушка.
Через пару минут со свистом открылись двери турболифта. В кабине стоял Спок. У него был вид человека, ужасно спешившего, но которого вдруг остановили и которому вручили нечто совершенно ему непонятное. Он держал в руках небольшую плоскую подушку.
— Доктор, — произнес он, — мне думается, что это предназначается вам.
— Спасибо. — Маккой поднялся и принял у него ценный груз.
— Ваша ночная сиделка, — сказал Спок, подойдя к своему пульту, — женщина немногословная, но хорошо освоившаяся с крепкими выражениями.
— Есть какие-нибудь новости? — спросил доктор.
— Сейчас посмотрим. Хочу кое-что вам показать, — сказал Спок и сел в свое кресло. Паркер в спешке отошла в сторону.
— Доктор, — обратился Спок, запустив просмотр данных с персонального компьютера, находившегося в его каюте. — Как вы помните, мы уже говорили об особенностях радиоактивного распада, больше похожих на типичные артефакты от прохождения быстрых ионов, чем на что-либо другое.
— Прекрасно помню, — ответил Маккой, глядя на экран за спиной Спока.
— Просматривая новые данные, я обнаружил большое количество подобных артефактов. И снова эти явления нельзя связать с какими-то определенными событиями, происходящими на планете. Но если пытаться сопоставить сразу все случаи этих распадов во времени и пространстве…
Спок сделал паузу, ожидая, пока компьютер закончит расчеты. И вот на экране появилось схематичное изображение малой поляны на планете — вид сверху. Здесь Маккой встречался с эт.
— Теперь смотрите, доктор, — произнес он. -Случайно у нас сохранилась самая первая сканограмма этой местности, снятая с борта корабля еще до того, как вы и капитан попали на эту поляну. К нашему счастью, она оказалась довольно подробной. Вот здесь. На поляне появились более освещенные участки, иногда даже пятна, переходящие затем в толстые, нечеткие линии.
— Это похоже на следы оленей, — сказал Маккой.
— Светом помечены зоны наибольшей вероятности таких распадов частиц, — прокомментировал Спок. — Теперь давайте посмотрим на те же зоны после исчезновения капитана.
На экране появилось большее число тропиноклиний, но меньшого размера, пересекавшихся с более толстыми линиями. Маккой улыбнулся.
— Джим, — произнес он.
— Эти данные, конечно, не содержат абсолютных доказательств, — сказал Спок. — Но смотрите. Теперь сравним эти же диаграммы, но через разные временные интервалы. Группа высадки клингонов…
Их следы получились добавленными к уже изображенным на экране частотным линиям артефактов, связанных с быстрыми ионами. Новые следы появлялись там, где исчезали артефакты, и вели на север, в сторону холмов. Через небольшой временной интервал следы выходили за пределы сканированной территории.
— Понятно, — Маккой продолжал улыбаться. — Так значит, вот где они. И что теперь? Спок выпрямился, вид у него был удрученный.
— Доктор, не все так просто. Их следы находятся там только в реальном масштабе времени, а на самом деле их нет. Эти частицы в момент распада указывают на то, что в данный момент происходит явное смещение временных рамок, но в какую сторону — к прошлому или к будущему — это я не могу вам сказать. Но даже если бы я и смог это определить, то все равно не имел бы ни малейшего представления, как действительно найти капитана. Конечно, уже легче, что мы теперь знаем — он жив или совсем недавно был жив.
- Предыдущая
- 41/60
- Следующая
