Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна - Страница 9

— Да, это ваша станция, — кивнул он.

— Спасибо большое!

— Ну, что вы, я ничего не сделал. Удачи!

— И вам тоже!

Девушка попрощалась с проводницей и сошла с поезда.

Состав тронулся, и Ниа замахала рукой доктору Залюберу. Он добродушно улыбался ей, снова превращаясь в пожилого торговца воздушными шариками.

Когда поезд скрылся вдали, Ниа огляделась. Впереди — на сколько хватало глаз — простиралось поле, поросшее высокой травой и дикими цветами. С другой стороны стоял лес. На платформе, кроме неё, никого не было — и как ей узнать дорогу?

Ниа пошла к кассе.

— Извините, — заглянув в окошко, сказала она по-албалийски.

Там сидел дедушка в синей форме и дремал. Не хотелось его будить, но выбора не было.

— Извините, — повторила она и постучала по стеклу.

Дедушка вскинул голову и потёр глаза.

— До какой станции? — спросил он по-албалийски, но с сильным акцентом.

— Я только приехала, я хотела узнать…

Он встал с кресла, открыл дверь и вышел на платформу.

— Я-то сквозь сон слышал, что поезд едет, но на этом редко кто приезжает, — извинился он.

— Вы начальник станции? — спросила Ниа.

— И начальник, и билеты продаю — станция ведь небольшая. А ты, поди, в университет приехала?

Девушка кивнула.

— Тут недавно тоже четыре студента приехали.

— Вообще-то я преподаватель, — улыбнулась Ниа.

— Вон оно как… — удивлённо протянул начальник станции.

— Вы не могли бы объяснить, как добраться до университета? — попросила Ниа.

— Почему не могу? Тут дорога есть асфальтированная. Но это если бы ты на машине ехала, а так далеко, она ведь несколько раз долину огибает. Я тебе сейчас покажу. Вон, видишь ту тропинку? — он указал на поле.

— Да.

— Вот иди по ней прямо, не сворачивая. Только осторожно, дорога местами крутая.

— А долго идти?

— Да уж, путь неблизкий, но ты молодая, дойдёшь.

— Спасибо вам большое, — Ниа низко поклонилась.

— Не за что, — улыбнулся дедушка. — Удачи тебе!

Ниа ещё раз поблагодарила его и пошла к полю. Трава там была высокая, в половину человеческого роста. Над полем стоял запах отцветающего лета и стрёкот кузнечиков. Девушка окунулась в это гудящее ароматное море и поплыла. Все мысли и страхи исчезли. Она словно стала одной из этих травинок, протягивающих свои стебли к солнцу.

Вдруг поле кончилось, и Ниа чуть не покатилась вперёд. Теперь она поняла, почему начальник станции назвал это место долиной. Перед ней была огромная чаша, покрытая полями, лесами, озёрами, пересечённая тонкими реками. На одном из склонов примостилась небольшая деревня. Университета девушка не увидела, наверное, он находился в самом центре долины.

Присмотревшись, Ниа разглядела между деревьев серое серпантинное шоссе. Да, пойди она по этой дороге, встреча с университетом состоялась бы только ночью. Но и через поля дорога была долгой. Ниа начала осторожно спускаться по узкой тропинке. Несколько раз она чуть не упала и уже начала думать, что, возможно, шоссе было не таким уж плохим вариантом: по крайней мере, добралась бы целая.

Через некоторое время тропинка разделилась на две.

— И которая из них означает «прямо»?

Она решила выбрать ту, что пошире.

Прошло уже несколько часов с тех пор, как они пили чай с доктором Залюбером. Желудок просил есть, но Ниа хотела поскорее попасть в конечную точку своего путешествия, поэтому не стала устраивать привал.

Солнце замерло на краю чаши, освещая всё мягким золотистым светом, — и она снова забыла обо всём. Дорога больше не казалась ей длинной, а сумки — тяжёлыми. Здесь не было ни времени, ни веса, ни расстояний. Даже её самой не было. Только огромная светящаяся чаша.

Солнце закатилось, и Ниа вспомнила, что надо идти.

Тропинка сворачивала в лес. Она опасливо вглядывалась в просветы между деревьями: кто знает, какие звери там водятся. Да и растения бывают иногда опаснее животных. Разглядеть среди палой хвои тропинку было трудно, Ниа несколько раз сбивалась с пути. В долину начали спускаться сумерки. Выйдя из леса, она поняла, что потеряла дорогу.

Девушка поставила сумки на землю. Ну, что это такое? Скажешь кому-нибудь — засмеют: заблудилась по дороге на работу! Неужели ей придётся ночевать здесь?

Тут впереди послышался стук колёс. Ниа схватила сумки и бросилась бежать.

За деревьями была широкая грунтовая дорога, по которой медленно ехала телега. Девушка побежала к ней.

— Извините! Извините!

Крестьянин натянул поводья, останавливая телегу, снял соломенную шляпу и оказался морщинистым старичком с загорелой, как земля, кожей.

— Извините! — повторила Ниа. — Я… мне нужно в Университет языков, но я не знаю дороги, — от волнения у неё получались только самые простые фразы.

— Университет языков? — переспросил крестьянин с ужасным акцентом.

— Да! — Ниа усиленно закивала. — Я заблудилась.

Он с сомнением посмотрел на неё, а потом подвинулся, освобождая ей место.

— Вещь — туда, — он показал на телегу.

Ниа быстро закинула свои сумки в телегу и села рядом с крестьянином. Тот снова взялся за вожжи, и лошадка побежала вперёд.

Подпрыгивая на неровной дороге, Ниа вспоминала, как бабушка просила её не садиться в машину к незнакомым людям. Но это была не машина, да и старичок не походил на разбойника.

— Рустик викту, — сказал крестьянин.

— Простите? — не поняла Ниа.

— Рустик Викту, — повторил он, показывая на себя.

— А, это ваше имя! Рустик Викту? — обрадовалась девушка.

Старичок кивнул.

— А меня зовут Ниа Вирго.

— Ния, — повторил он.

— Что-то вроде того, — улыбнулась девушка. — А вы живёте, наверное, в той деревне? Я видела, когда приехала.

— Деревня-деревня, — с серьёзным видом проговорил дедушка Викту. Видимо, он понял только это слово.

— Здесь очень красиво, — сказала Ниа. — Красиво, — она показала рукой на поля, которые они проезжали.

— Да, красиво, — согласился старичок. А потом заговорил на языке, которого она не знала. Но, даже не различая ни одного слова, Ниа понимала, что он рассказывает об этом месте, о своей деревне, о том, как давно живёт здесь и что здесь умрёт. Она любовалась пейзажем и слушала, слушала странные, непривычные звуки.

Вдруг телега остановилась, и дедушка Викту сказал:

— Университет.

— Где? — Ниа оглядывалась по сторонам, но вокруг был только лес.

— Там, — он показал куда-то в сторону.

— За деревьями? — она боялась снова заблудиться.

— Там дорога сейчас плохо. Я — прямо, ты — туда, — сопровождая объяснение жестами, сказал старичок.

Ниа послушно слезла с телеги, взяла свои вещи.

— Спасибо большое! Может, мы ещё увидимся, я теперь буду вашей соседкой.

— Соседка! — дедушка Викту тихо рассмеялся, помахал рукой на прощание и поехал.

Ниа проводила взглядом удаляющуюся телегу, потом посмотрела на лес. Выбрав место, где деревья росли не так густо, она направилась туда. Путаясь в траве, ловя подолом юбки репейник и божьих коровок, Ниа пошла вперёд. И когда лес остался позади, увидела…

Солнце ещё не зажгло луну, и она белой долькой дыни висела на небе, почти сливающемся в сумерках с зеленью растений. Ниа показалось, что она заключена в огромную сферу, сердцем которой был университет. Пятиэтажное здание из коричневого кирпича, над входом и по краям — небольшие башни. Прямые строгие линии, каждый камень словно вырезан специально для того, чтобы стать этими стенами, каждый камень словно означает что-то.

Ниа почувствовала, как у неё начинают дрожать колени. Что она, ещё вчера сидевшая за партой и отвечавшая у доски, делает здесь? Наверное, это какая-то ошибка. Она не может находиться здесь, она совсем не достойна. Ниа достала пропуск и в тысячный раз посмотрела на него. Нет, там по-прежнему её имя. Значит, надо идти.

Она подошла к высоким дверям, схватилась за тяжёлую медную ручку — и на неё обрушился звук голосов, говоривших на десятках языков. Юноши, девушки, мужчины, женщины — с разным цветом кожи и разрезом глаз, кто в обычной одежде, кто в коричневых мантиях — разговаривали, смеялись.