Не кричи...(СИ) - "Изменяя_реальность" - Страница 27

День вот-вот включится на полную. В неверных розовато-оранжевых лучах ещё дремлющего солнца вижу на его запястьях следы от пластиковых наручников, лопнувшие кровеносные сосуды и огромную рваную рану. Кожа свисает лоскутом, обнажая мышцу и сосуды. Что, чёрт побери, произошло?

— Езжай вперёд. Это 44-я северо-западная трасса. Мы недалеко от Сан-Диего, — узнаю маячащие на горизонте поля и известные мне как свои пять пальцев вешки.

Кивает, и плавно трогает машину с места.

— Морелли, ты ведь мне всё-равно не поверишь, а?

— Попробуй…

Морщится, вглядываясь в полотно дороги, по которому уже расползается розово-оранжевый настоящий рассвет. Немного пожевав губами, потирает переносицу узловатыми пальцами.

— Что ты слышала про Щ.И.Т?

— Достаточно… Ты работаешь на них, верно?

— Нет. Я ни на кого не работаю. Но у меня на руках есть кое-что, что перевернёт весь мир с ног на уши. И меня за это скоро убьют.

Он так легко и просто рассуждает о собственной жизни, будто его не убить намереваются, а в бар пригласили, пива выпить. Рамлоу не из тех, кто предаётся эфемерным мечтам и представлениям о ценности жизни, как своей так и чужой. Для него ценна та жизнь, от которой можно что-то поиметь, и он прекрасно понимает, что к нему точно такое же отношение. Потребительское. Значит, Щ.И.Т.? Что ещё скрывается за его волчьими глазами равнодушного убийцы?

— Вот так просто?

— Да. Наёмники пришли в офис и зарезали твоего заместителя и дежурного тоже. Там сейчас погром хлеще чем на скотобойне. Мне удалось убрать двоих, — кивает.

Я теряюсь. Шутит он так? Если да, то это — откровенно паршивая шутка.

— Как ты оказался в амбаре? — этот вопрос не укладывается у меня в голове, как и внезапное чудесное — иначе не назовёшь — спасение.

— Случайность. Наткнулся по дороге на сарай. Хотел передохнуть.

— И только?

— Да. В моём положении выбирать не приходится, знаешь ли, девочка… — бросает мне такую омерзительную усмешку, что мне хочется дать ему по лицу.

— Не называй меня девочкой, будь добр… — озноб бьёт с невероятной силой и я невольно сворачиваюсь на сиденье калачиком.

Очередная противная липкая усмешка, и Рамлоу протягивает руку к климат-контролю. Через несколько секунд в салон подаётся тёплый воздух. Бросает быстрый взгляд и ободряюще косо улыбается мне.

— Спасибо, что вытащил меня оттуда… Кстати, почему?

— Потому что нельзя так умирать… — коротко отвечает, и уходит в себя.

Может, он конечно и убийца, но совершенно точно не мучитель. Радости в таком методе убийства для него определённо нет. И я впервые в жизни рада тому, что кто-то смог сбежать из камеры предварительного заключения.

Спустя еще несколько минут на горизонте показывается окраина Сан-Диего.

— Надо бы в больницу, — кивая на разорванное запястье, выдавливаю из себя.

Кровь уже густеет, собираясь на локте, стекая по руке, капает на джинсы. В машине невыносимо сладко пахнет металлом. Он лишь бросает короткий взгляд, и молча продолжает вести машину.

— Рамлоу, ты меня слышишь?

— Слышу. Я думаю.

— И что надумал? — если не зашить эту рану, всё воспалится, и может привести к печальным последствиям.

По тому, как почти не гнутся пальцы на его левой руке становится понятно, что повреждены связки, или нарушен кровоток, а в этом тоже мало хорошего. Я однажды видела начавшуюся таким образом газовую гангрену. Правда, условия были совсем полевые, ещё в Ираке. Но тут тоже всё выглядит не слишком радужно. Нужно обязательно попасть к врачам. Что-нибудь придумаем, какую-нибудь историю. ДТП подойдет.

— У тебя есть где перебиться? Мне на час-другой, больше не надо… Зашьюсь и уеду.

И что прикажете с ним делать?

— Едем на Сейнт-Джозеф авеню. Дом 404. Я тебе скажу, куда.

Кивает, придавливая акселератор.

..: ?.?.

Не представляю, сколько топаю по этой сраной дороге. Башка гудит, болят рёбра. Пить охота. В ночной темноте каждый шорох, каждый звук эхом отдаёт в голове. Видно, последствия транквилизатора ещё не прошли. Дичайшая аритмия и боль в груди мешают перейти на бег. Откровенно говоря, я даже и не представлял, что так хреново может быть. Под ногами шуршит асфальт, и уже почти на исходе сил замечаю поодаль от дороги силуэт то ли амбара, то ли фермы. Отлично, даже если это просто четыре столба и крыша — мне подойдёт. Немного отлежаться, чтобы не трясло как с похмелья.

Под навесом замечаю накрытую камуфляжной сеткой машину. Повезло мне. Машина оказывается заперта, но это не такая уж и проблема. Сейчас у меня совсем не то настроение, чтобы вспоминать бурную молодость и выплясывать вокруг этого крокодила. Надо бы заглянуть в амбар. Может, там найдётся что-то подходящее, чтобы вскрыть тачку? Подойдет кусок проволоки. При этом и небольшой дом и амбар рядом выглядят крайне не жилыми. Всюду запустение.

Всё же привычки берут своё: обхожу амбар по широкой дуге, как внезапно ночь прерывается отчётливым женским воплем. Этот вопль не спутаешь ни с чем. Стараясь шуметь как можно меньше, подбираюсь к небольшому окошку в стене сараюхи. М-да.

То, что сейчас происходит внутри я лично могу сравнить лишь с больной фантазией сценаристов какого-нибудь фильма ужасов. В тусклом свете лампочки блестят какие-то инструменты, похожие на пилу и мясницкий топор. На огромном верстаке распята обнаженная женщина. Кругом кровь. Рядом на крючок в столбе подвешена капельница. Это выглядит как издевательство — не дать умереть при садистских опытах. Мужик в резиновом мясницком халате любовно поглаживает трепыхающуюся девицу по голове. Отсюда мне не видно лицо этого психа. Если я правильно помню, Морелли ищет кого-то подобного. Если это и вправду он, то шерифу стоит тщательнее искать. Таких больных ублюдков не должен носить свет. От вида того, что эта мразота делает с девчонкой мне не по себе. Не для этого нужны мягкие нежные женские тела, ох не для этого.

На миг думаю, стоит ли вмешиваться? Из меня сейчас спасатель как из говна гвозди, самого кто бы спас. Сил хватит чтобы весело подохнуть от тесака для разделки мяса в грудь, не больше. Руки трясутся, сердце запинается, сбивая ритм, перед глазами всё качается и плывёт. Не вывезти мне сейчас ещё одну драчку. Надо вернуться под навес, проверить наличие ключей для тачки.

Сдвинув деревянную гнилую воротину, застываю, как вкопанный. Как говорится, и вот тут я охуел. В амбаре стоит машина шерифа. На миг пытаюсь присмотреться повнимательнее. Может, у меня что с башкой не так? Может, Роллинс сильно ёбнул? Или транквилизатор ещё действует? Я отчётливо улавливаю чьё-то сопение и возню. Осторожно пробираюсь вглубь, обходя патрульную машину с яркой оранжевой надписью «Шериф Сан-Диего» на борту. Вот, разрази меня гром, а шериф уже тут. Надо же, какой профессионализм.

Она меня не замечает. Похоже, Морелли в гораздо более затруднительном положении, чем я представлял. Что мне с ней делать? По факту, я ей ничего не должен. Да и если бы не она, хуй бы меня Роллинс нашёл. Если бы не стала она меня задерживать и уж тем более светить в базе данных, я бы промчался мимо, как ветер в поле. А теперь что? А теперь нихуя ничего… Ох, горе ты моё туполобое… Сама же и поплатишься за свою беспечность. А я говорил, что я не маньяк. Мразь — да, убийца — дайте два. Но не маньяк точно. На несколько секунд задумываюсь. Что мне будет с того, что я её спасу? Ничего хорошего она мне не обещала доселе. Да и решит ещё, что это я её тут привязал и держу… Нахуй, надо валить, пусть выпутывается сама.

Только тихонько отхожу назад к воротам, как слышу сдавленный шёпот. Морелли что-то бормочет. Прислушиваюсь. Почти плачет. Нет, ну моя доброта меня точно однажды погубит… Надо спасать эту балбесину. Он же и ей кишки выпустит, псих этот… Мерзкая смерть, признаться. Не понимаю я такого удовольствия — отрезать кусок, и смотреть, как баба мучается, истекая кровью. Слушать вопли эти… Меня невольно передёргивает. Взял, пристрелил, и всего делов — чисто, легко, красиво.