Кто не спрятался, я не виноват…(СИ) - "Изменяя_реальность" - Страница 44

— Да как у тебя язык поворачивается… Ты считаешь, что это моя вина? Вот поэтому я с тобой и развелась! Ты невыносим!

— Зато Эрик выносим. Может, лучше обратишься тогда к нему, чтобы он искал Сару? Ах, да… Ты же именно так и сделала, просрав драгоценное время из-за своей непомерно раздутой английской гордости… — рявкнул в трубку он, чувствуя, как колотится сердце, отдавая в потяжелевший затылок. Зло толкнув кресло на колесиках, он проводил его взглядом по пустому проходу между столами. Оно не убежало далеко, зацепившись лапкой за своего брата-близнеца и они парой уткнулись в чей-то письменный стол. И всё-таки зря он сорвался и дал выход своим эмоциям, никакие взаимные упреки уже не могли изменить ситуацию, оставалось лишь работать над тем, что есть. Роберт нервно отер глаза ладонью, чуть сдавив пальцами переносицу.

— Мерзавец… Ненавижу… — зашипела Элис. Ах, если бы только она была здесь, Роберт смог бы полюбоваться ее пунцово-красным лицом, и побелевшими от злости губами.

— Благодарю за звонок, он очень важен для нас… — пародируя голос оператора колл-центра, съехидничал он. — Оставайтесь там, где находитесь, и прекратите обрывать мне телефон! Я работаю, между прочим!

— Ты сдохнешь в одиночестве, как псина… — крикнула в трубку женщина. Слышать от нее подобное было не впервой. Продолжать разговор не имело никакого смысла — он и так пожалел, что ответил на звонок в этот раз.

— Ничего плохого в этом не вижу, — припечатав смартфон к столу, он устало прикрыл глаза широкой кистью руки. В голове шумело от недосыпа. За эти несколько дней ему удалось поспать в сумме часов восемь, и организм требовал немедленной капитуляции. Выдерживать такой беспощадный режим долго было просто невозможно, иначе мозг потеряет свою способность аналитически работать. Хорошо, что никто из медиков, каждое утро проводящих осмотр персонала, не догадался потащить его на освидетельствование, иначе ждала бы его лекция о вреде курения и двухчасового сна за сутки. Если не отстранение. Всё-таки это не кино, где неутомимый главный герой ведет расследования, скачет по крышам высоток, а потом падает в шикарную постель в объятья прекрасной барышни ни разу не вздремнув за целую неделю. Не получился из него Джеймс Бонд. Усмехнувшись, Роберт набрал номер телефона Саманты.

— Сэм… Прости, что так поздно звоню. Можешь выручить меня еще один раз? — виновато пробормотал он, наблюдая, как Хиллари под руки выводит из кабинета молодой инспектор. Роберт поручил ему доставить суперинтенданта домой, минуя дежурный пост. Ни к чему распускать лишние сплетни о начальстве, тем более, когда оно пьёт на рабочем месте.

— Откуда тебя забрать? — голос девушки был встревоженным и достаточно бодрым. Неужели все это время она ждала каких-либо известий от него?

— Скотланд-Ярд. Устал так, что хоть ложись и умирай… — опускаясь на неудобную скамью в холле центрального отделения, отозвался он.

— Хорошо… Буду через двадцать минут.

По капоту старенького «Рено Меган» змеились капли воды, в которые превращался осыпающийся с неба первый застенчивый снег. В машине было тепло и тихо. Саманта, тревожно глянув на задремавшего на пассажирском сидении Роберта, выключила радиоприемник. Возможно, это было лишним, ведь он мог спать даже под пушечную канонаду, если это требовалось, но почему-то именно в этот момент ей показалось, что так будет правильно. Мужчина дремал, скрестив руки на груди, плотно прижав полы куртки, и ткнувшись лохматой головой в запотевшее стекло. Даже сквозь сон на его лице сохранялось напряженное выражение: темные тени лежали густо, в уголках глаз залегли резко обозначившиеся морщины, даже ямочки утонули в отросшей щетине на ввалившихся щеках, добавляя ему лет. В целом вид у Роберта был измученный, хоть он никогда в жизни не признал бы этого факта. От него слабо пахло сортовым виски, но Саманта лишь понимающе хмыкнула. На его месте она давно нажралась бы до потери человеческого облика, утопая в слезах и панике. Какими неземными силами всё ещё держался Роберт, она искренне не понимала.

В квартире было темно и тихо. Роберт, выпроводив чрезмерно тревожащуюся Саманту, пообещал ей обязательно выспаться, но вереницы мыслей тяжелыми стадами брели к водопою его логики, не давая заснуть, как он не пытался. Обойдя на несколько раз квартиру, он всё же влез под раковину, доставая прогнившую, пахнущую плесенью тряпицу из-за ящика с инструментами. Бухнув сверток на стол, без лишних сантиментов вытряхнул его содержимое себе на ладонь. Кресты покрылись патиной и скользким слоем плесени. Репсовые планки почернели и истлели, источая неприятный запах и оставляя на пальцах похожие на сажу следы. Разглядывая их всего мгновение, он вдруг стиснул кресты в кулаке. Холодный твердый металл больно вонзился острыми гранями в кожу. Достав из-под раковины мусорное ведро, молча и без сожалений сгрёб наградные планки, тряпицу и бронзовые дубовые листья в помои. Немного постояв над ним, без сожаления простился с прошлым, с наслаждением закурив. Обведя уставшим взглядом квартиру, он вдруг пришел к выводу, что как бы не старался, какие бы усилия не прилагал — прошлое неотступно следовало за ним, кусая за пятки, напоминая о себе любыми способами, изматывая своим немым давлением на плечи, прижимая к земле все ниже. Единственным избавлением от этого была смерть.

Усмехнувшись, он встретился сам с собой глазами в тусклом отражении хромированной кухонной вытяжки. Ярость на собственное бессилие, предательскую слабость, ошибки прошлого и тянущийся хвост вдруг разрядилась в его мозгу с силой взорвавшейся сверхновой звезды, погасив рассудок. Под руку попался электрический чайник, с треском разлетевшийся о стену. С упоением переворачивая квартиру вверх дном, он сорвал со стены жалобно пискнувший телевизор, засыпая осколками пластика диван и журнальный столик. В стены летело все, что попадалось ему на глаза. Замерев перед зеркалом в гостиной, он увидел того, кого ненавидел больше всех на земле — себя. Коротким хлёсткими ударом уже рассаженного в кровь кулака Роберт раскрошил на мелкие осколки собственное отражение. С печальным звоном стекло осыпалось к ногам, искажая озверевшее, перекошенное ненавистью лицо. В нем он каждый день видел то, что так хотел забыть — кровь погибших по его вине сослуживцев, слезы оставшихся сиротами детей, боль собственной семьи и упущенное безвозвратно время. Все-таки он соврал Хиллари, сказав, что давно справился с произошедшим.

С глухим рычанием он пнул валяющиеся на ковре останки мебели, вымещая на них догорающий припадок бешенства. Мысли вернулись в привычный ход, отпуская. Возможно, однажды он простит себя, но сегодня и до тех пор, пока Сара не будет возвращена домой он не уступит смерти, чтобы сбежать от прошлого. Оглядев учиненный беспорядок, равнодушно хлопнул дверью в спальню. В голове наступила странная легкость, только сердце еще бешено гоняло кровь по венам, доставляя адреналин во все уголки тела. Он точно знал, что следом за выбросом эмоций наступит эйфория и он сможет уснуть на несколько часов, а утром расправит плечи и начнет все сначала.

====== Глава 11 ======

В дверь квартиры кто-то настойчиво колотил, проклиная на чем свет стоит его привычку оставлять ключи в замке. Роберт оторвал лохматую голову от подушки, прислушиваясь. Судя по голосу это была Саманта. Казалось, что с того момента, как он только-только забрался под одеяло, прошло всего несколько минут. Вставать совершенно не хотелось. Кряхтя, Роберт дотянулся до лежащих на подоконнике наручных часов, и не поверил своим глазам — прошло больше суток, если хронометр не подводил. За окном яркое Лондонское утро сверкало обилием выпавшего тяжелого снега. От его ослепляющей белизны в глазах заболело. Машины, грязные, с клочьями смешавшейся со снежной жижей пыли, медленно ползли по дороге, тщательно объезжая шумящие под напором тающего снега ливневые отводы. В такие дни гул улицы усиливался, отраженный от высоких стен домов, разносясь окрест и раздражая его сильнее обычного. Вскочив, Роберт спешно принялся натягивать широкие спортивные штаны, мысленно пытаясь понять, как могло так получиться, что он не услышал ни звука будильника, ни гула машин за открытым чуть не настежь окном.