Глубокое волшебство - Дуэйн Диана - Страница 16
- Предыдущая
- 16/55
- Следующая
– Понял, – сказал Кит.
– Не все, К'ииит, – мягко возразила Ш'риии, всплывая, чтобы обогнуть обросший водорослями и ракушками обломок рыбацкой лодки. – Не все. Нужно еще и соразмерять силу своего разума, чтобы совсем не убить Сеть. Предположи, что мы, ну, скажем, в нескольких сотнях длин кита-горбача в Сокрушающей Тьме. Внезапно твое тело кита пытается повести себя как человеческое. Дышит, как человек, у него бьется человеческий пульс, оно мыслит и двигается, как человек, оно, как человек, начинает страдать от безмерного давления воды и низкой температуры…
– Угу, – прогудел Кит, когда описанная ею картина целиком проникла в его сознание.
– Итак, ты уяснил главную опасность? Провел слишком много времени в Сети, и часть твоего мозга начнет подавляться жизненной силой прежнего обладателя тела. И наоборот, Сеть мертвеет, перестает защищать твое дыхание. И тогда первое, что ты теряешь, это Язык, песню кита. Ты уже перестаешь понимать и принимать сигналы Х'Нииит. Если ты обнаружил это – немедленно ВСПЛЫВАЙ и освобождайся от Сети. Если же ты упустишь момент, то… Сеть Жизни уже нельзя будет передать другому. Она погибнет. Но это еще не самое страшное. Худшее… – она не договорила. Слова заменило беспокойство, угрожающе прозвучавшее в ее голосе.
Некоторое время они молча плыли вперед на юго-запад. Молчание, вначале тревожащее Ниту и Кита, постепенно стало менее тяжелым и даже Приятным. Ш'риии, для которой эти места были так же хорошо знакомы, как для ребят улицы около их домов, спокойно плыла вперед, нисколько не интересуясь окружающим. Но Нита бесконечно восхищалась изумительным морским ландшафтом. Она видела, что и Кит осматривался кругом с тем восторгом, который охватывал его лишь при виде старого автомобиля или стоявшей у него дома модели железной дороги с изогнутой в форме буквы Z колеей.
Нита редко задумывалась о том, как выглядит море вдали от берега. Когда она валялась на пляже, перед ней развертывалась лишь скучная и однообразная картинка песчаных волн. Стоило ей нырнуть, как перед глазами был все тот же песок, где изредка попадались раковины, качались жалкие кустики тощих водорослей. Даже фильмы о природе не могли раскрыть всю тайную красу и богатство подводного мира.
Здесь все было по-другому. Кораллы, не такие яркие, как в тропических водах, поражали своими размерами. Перед ними вырастали рощи и леса кораллов, чьи белые, бежевые или желтые ветви скручивались, изгибались, переплетались в совершенно невероятные узоры. Раковины всех размеров, цветов и форм застыли в песке, плыли, ползли, передвигались резкими скачками – внутри них дышали невидимые глазу, скрывшиеся под этим необычным панцирем живые существа. Нита видела, как Кит с изумлением уставился, а потом опустился глубже, пытаясь рассмотреть раковину-гребешка, которая, отправляясь по своим делам, невозмутимо прыгала между плотными ветвями коралла.
Они проплыли сквозь заросли водорослей, названий которых Нита не знала, и все же вдруг ей стало казаться, что они были знакомы ей всегда. Имена неведомых ранее водорослей всплыли сами собой: полисфония, ламинария, агар-агар. Их длинные темные листья змеились плоскими лентами, качались, послушные подводным токам, как пшеница в поле под ветром.
А рыбы! Нита не очень их замечала вначале. Все они для нее были одинаковы – маленькие, серебристые. Просто мелькающие искорки. Но теперь что-то изменилось. Они как раз проплывали над опустившимися на дно и уже как бы сплавленными воедино кучами металла и другого мусора. Водоросли и кораллы окутали, облепили эти странной формы подводные холмы. И мелкая живность суетилась, паслась в этой неразберихе, переплетении водорослей и корявых коралловых ветвей. Крошечные креветки, криль, тысячи переливчатых, серебряно-голубых рыбок величиной с мизинец. А те, что покрупнее, сантиметров до тридцати, деловито пожирали весь этот мельтешащий карнавал. «Для некоторых, самых маленьких из них, завтра уже не наступит», – сама удивившись своему спокойствию и равнодушию, подумала Нита. Она лишь поняла, что голодна.
– Рыбки! – выдохнула она на одной протяжной и счастливой ноте, затем нырнула в облако луфарей и криля, этого чудесного завтрака.
Насытилась она скоро. Ей потребовалась лишь пара минут, чтобы привыкнуть к тому, как едят киты-горбачи. Процеживая воду сквозь похожие на решето пластины – китовый ус, – она глотала и глотала всех этих крошечных существ и мельчайших рыбок. Быстрые стрелки рыбок-луфарей, которые яростно метались во все стороны, тут же успокоились, стоило ей подняться вверх из этого кружащегося облака рыбок и поплыть назад к Ш'риии. Она чувствовала себя несколько смущенно и даже приготовилась оправдываться из-за того, что прервала их плавное движение, заставив остановиться и ждать. Однако никаких оправданий не потребовалось. Ш'риии, оказывается, тоже подкреплялась, а Кит, как сообразила Нита, с тех пор как они покинули Тайана Бич, уже не раз лакомился рыбкой. И понятно: кашалоты – одни из самых больших зубастых китов, и им требуется намного больше еды. Но ужасающие зубы его предназначались только для защиты. Рыбу он проглатывал целиком.
Кит замешкался, чтобы проглотить десяток рыб покрупнее, затем вдруг остановился вовсе и опустился поближе ко дну, зависнув над кучей мелкого мусора и внушительными искореженными предметами, громоздившимися наклонно по краям кучи.
– Нита, – позвал он, – взгляни на них. Это МАШИНЫ!
Она нырнула следом за ним. Точно! Из громадного куста коралла высовывался нос «кадиллака» старой модели. Под плотно переплетенными белыми ветвями кораллового куста, словно под снежными сугробами, она различила капот, двигатель, двери, обломки осей и колеса, почти сплошь заросшие водорослями. Рыбки скользили сквозь разбитые окна машин, метались между провалившимися сиденьями. В пещерках разбитых фар укрылись крабы.
– Это пристанище для рыб, – объяснила Ш'риии. – Люди завалили дно железным мусором, а растения и кораллы превратили эту гору в подводную скалу. Теперь большие рыбы приплывают сюда, чтобы съесть мелких рыбешек и криль, что живет на этом коралловом рифе. А люди на лодках приплывают, чтобы поймать больших рыб. Нам это поле еды тоже служит неплохо. И все же сейчас у нас есть дела поважнее обеда. Кроме того, Х'Нииит, не пора ли нам всплыть на поверхность?
Нита и Кит недоуменно переглянулись и поспешили подняться вверх. Ш'риии не спеша следовала за ними.
– Как долго мы были под водой? – прогудел Кит. Они все трое стремительно вылетели на поверхность моря и одновременно выдохнули три высоких струи воды. Только после этого Ш'риии удивленно глянула на Кита. Вопрос показался ей пустым и довольно глупым.
– Достаточно долго, чтобы пришло время подняться наверх, – спокойно сказала она.
– Смотри, Нита! – рыкнул Кит. Такой громоподобный рык кашалоты издают от удивления.
Она мощно плеснула хвостом, чтобы чуть высунуться над волнами, и, пораженная, увидела полоску берега в полумиле, высящуюся над ним кирпичную башню с остроконечной, зеленой от дождей бронзовой крышей и мерцающий на вершине башни красный огонек.
– Неужто уже Джонс Бич? – не поверила она своим глазам. – Это же мили и мили от Тайана Бич…
– Да, мы проделали немалый путь, – вмешалась Ш'риии, – и все же нам нужно поторапливаться. Расслабим хвосты и опустимся. Я не хочу, чтобы Синий ждал нас.
И они продолжили свое путешествие. Вид маяка Джонс Бич навел Ниту на мысль, что они приближаются к Нью-Йорку, а возрастающий, усиленный многократно плотной толщей воды шум окончательно убедил ее в этом. Там, у Тайана Бич воду наполняли лишь тонкий, скорбный звук сирены Шиннекока и слабые, отдаленные позвякивания колокольчиков на буйках. Здесь же, совсем близко от Нью-йоркской гавани мирный подводный пересвист и равномерный гул океана превратился в невообразимый, непрекращающийся, резкий и режущий кожу шум. Звонки, гудки, сирены, гонги визжали, рыкали, гудели и словно бы тяжелым молотом били и били по воде. Не успевала она вырваться из-под болезненного удара одного звука, как тут же ее накрывал другой, еще более пронзительный и тяжелый, терзая ее исполосованную грохотом кожу.
- Предыдущая
- 16/55
- Следующая
