Холод Офира: Ведьмак. Истории Школы Кота (СИ) - "vorontsov.jr" - Страница 2

***

Стоял погожий летний день. Запряженная двумя кобылами повозка медленно двигалась по восточному тракту княжества Валтóмир. За поводьями сидел молодой мужчина, в телеге позади игрался с прутиком можжевельника мальчишка не старше пяти лет, рядом мать, напевая красивый мотив, плела венок из одуванчиков, сорваных на прошлом привале. Ни с того ни с сего лошади остановились, начали фырчать, мотать головами, не слушаясь кучера. Ребенок, стучавший палкой о борта телеги, взглянул наверх. Солнце слепило глаза, но мальчик смог разглядеть мелкую точку, с каждой секундой становившуюся все больше и больше. Кобылы поднялись на дыбы в попытке сорвать сбрую и истерически заржали. Воздух наполнил незнакомый свист, и было поздно, когда на все быстрее приближающуюся точку обратили внимание взрослые. Черно-красное пятно полностью заслонило солнце и, казалось, вот-вот врежется в них, подобно комете, но вдруг оно расправило исполинских размеров крылья и двумя гигантскими лапами вцепилось в кобыл. Повозка с грохотом перевернулась, и пассажиры разлетелись по земле. Кони жалобно стонали, лошадиная кровь залила дорогу. Мать быстро нашла дитя, она пыталась поднять его на ноги и что-то сказать, когда огромные когти пробили ее тело в нескольких местах. Коготь, вышедший из горла, разодрал мальчику подбородок и часть шеи, кровь матери залила детское лицо. Грифон отвлекся на отчаянный вопль отца, приближавшегося сзади и отшвырнул женщину. Вопль перешел в хрип, а потом и вовсе затих. Все было слишком быстро, ребенок даже не успел испугаться. Мальчик лежал на боку, одной рукой держался за шею, сочившуюся бурой теплой кровью, в другой руке он сжимал можжевеловый прут.

***

Ведьмак проснулся на следующий день, когда солнце стояло в зените, не спеша позавтракал яичницей с жареным салом и вернулся в комнату. Убийца чудовищ развязал кожаный чехол и достал серебряный и стальной ведьмачьи мечи, ремнем закрепил клинки на спине. Эфесы мечей отличались лишь гардами.

Широкая, накатанная дорога вела к горному замку Син Кала, в трех ста шагах от дороги начинался злополучный лес.

«Если пока я спал нападений не было, тварь должна уже проголодаться и выйти на охоту.» Думал ведьмак, подъезжая к главным воротам крепостной стены.

— Стой, кто идет? — спросил вооруженный алебардой стражник.

— Ведьмак, хочу пообщаться с наместником по поводу этого, — он достал и развернул объявление снятое с доски, вытянул его перед лицом стражника.

— Открыть ворота! — гаркнул вояка.

Врата медленно распахнулись. Ведьмак кивком головы попрощался с привратником и двинул коня вперед. Каждый шаг животного сопровождался звонким цоканием по чищенной мощеной камнем дороге. На обширном подворье военные отряды отрабатывали боевые построения, техники обороны и наступления. Свистели перья на стрельбищах, повсюду разносился шум ковки металла. Ведьмак привязал своего вороного коня на нижних ярусах крепости, возле казарм и халуп ремесленников. По узкой змеевидной дороге добрался до ворот замка, на этот раз у входа было два стража в парадной броне и накидках из медвежьих шкур. Повторился почти такой же диалог, что и с первым дозорным, но на этот раз один из охранников решил проводить ведьмака до наместника. Сразу за дверью страж свернул на едва заметную, завешанную темным сукном, лестницу. Амуниция весила не меньше трех пудов, но похоже не сковывала движений воина.

Миновав два этажа они вышли в большой коридор, огонь свечей в золотых подсвечниках играл бликами на сырых каменных стенах. Страж постучал по массивной дубовой двери перед тем как войти:

— Воевода, разреши слово молвить, — наместник кивнул. — Ведьмак к тебе о бестии разговаривать пришел. — наместник снова кивнул и страж вышел, освобождая проход в просторные хорошо освещенные покои.

— Здравствуй, ведьмин, проходи и располагайся, — сказал с одной стороны, полный уважительного внимания, а с другой, требующий внимательного уважения голос.

— Благодарю за прием, — сдержано ответил ведьмак и сел в кресло с резными подлокотниками перед столом государева наместника.

— Я так понимаю, ты в наших краях проездом? Ибо ворона с просьбой прислать вашего дела мастера мы отправили в столицу всего два дня назад. Похоже, теперь нужно второго ворона отправлять, передать, что не нужен нам больше ведьмин.

— Так и есть, барин, проездом. Только я бы не спешил со вторым вороном, всякое может произойти, да и мы еще толком дело не обговорили, вопросов не задал я важных. — ведьмак безэмоционально смотрел в янтарные глаза наместника, одетого в расшитый золотом красный кафтан.

— Это точно, да и перед тем как разговоры говорить хорошо бы знать с кем калякаешь, — уже с меньшим энтузиазмом и уважительностью отвечал поднимающийся на спинке тяжелого стула местный правитель, больше властности прозвучало в его голосе.

— Государев наместник Иларион, прозванный Стальным, воевода армий горного рубежа. — не без напыщенной гордости представился воевода.

— Дарён из Офира, ведьмак. Прозвищем, к сожалению, пока не обзавелся. — докончил ведьмак слегка улыбнувшись.

— Шуткуешь? — легкий огонек блеснул в глазах воеводы. — Больно бледный ты для офирца. — Дарён не ответил на замечание, — Ну коли спрашивать хотел, вопросы задавать – задавай!

Иларион, по прозвищу Стальной, встал из за стола и подошел к горке в углу комнаты, достал кувшин, до краев наполнил чару вином и залпом её осушил, размашистым движением руки стряхнув пару капель на каменный пол.

— Сколько было нападений и когда они были? — начал свой расспрос ведьмак.

— Тварюга нападала ночью, погубила три разъезжих патруля, в каждом по пять тяжело вооруженных конников. Загрызла одного пастуха из деревни. От двух патрульных групп остались только искуроченные куски доспехов, да трупы лошадей, третья пропала бесследно. Останки пастуха сгорели в пожаре, обуглившемуся скелету не хватало руки и головы. Останки отца пастуха не нашли, видать с собой прихватила паскуда.

Воевода вернулся за стол, открыл кисет с табаком, забил и закурил трубку. Слегка копченый аромат наполнил комнату, густой дым клубился под каменный свод, табак приятно затрещал в резной костяной чаше с мундштуком из черного дерева.

— Можно взглянуть на останки брони? Что с трупами лошадей? — ведьмак внимательно слушал и перекатывал медную монетку с пальца на палец. Когда монета завершала свой пробег, скатившись с мизинца, она тут же появлялась между большим и указательным пальцами и вновь начинала ход.

— Доспехи не проблема, а вот коней уже черви жрут, — выпуская очередной клуб дыма отвечал Иларион.

— Мне нужно будет побывать на местах нападения.

— Мои солдаты проводят и все покажут, так что если это все, приступай к делу, ведьмин, долго мы уже тут с тобой лясы точим.

— Почти все, барин, в объявлении говорилось о значительном вознаграждении в звонкой монете, хотелось бы знать, что имелось ввиду под «значительным», — ведьмак перестал перекатывать монету, слегка подкинул ее большим пальцем и сунул в карман.

— Сто государевых сребреников будет значительной суммой за голову твари?

— Не думаю, Ваша Милость, монстр разделался с пятнадцатью воинами в тяжелой броне. Исходя из полученной от вас информации, невозможно определить, что это за чудовище.

— А, например, какая же цена тебя устроит, холера?

— Будьте покойны, я не запрошу лишнего. Сто шестьдесят монет будет вполне достаточно, в любом случае, вы можете дождаться ведьмака из столицы, а я продолжу свой путь.

— Пока ведьмак из столицы доберется до нас могут быть еще жертвы, а тебе бы овчинный кожух на шубу из лисицы сменить пора. Допустим сто шестьдесят, но ты же не думаешь, что я полезу в казну до того, как увижу голову монстра?

— Я бы не посмел. — успокоил наместника ведьмак.

— Тогда по рукам, лисья морда. — Иларион по прозвищу Стальной взял со стола ручной колокол и позвонил в него.

В кабинет зашел солдат провожавший Дарёна до наместника. Воевода поручил провести ведьмака в арсенал, где лежали останки брони, после — показать места нападений на патрули. Ведьмак вежливо поклонился и проследовал за стражем. Дарёна провели в арсенал, заставленный щитами, мечами, глефами и алебардами. На изрубленном засечками столе лежала гора изувеченной брони. Ведьмак склонился, начал перебирать и осматривать металлолом.