Поцелуй клинка (СИ) - Ских Рина - Страница 16

— Понравилась музыка? Хочешь посмотреть и послушать выступление уличных музыкантов? — Джером остановился.

Неуверенно пожала плечами, не до конца понимая, о чем он говорит. Но Джером, перехватив поудобнее за руку, сжав пальцами запястье, потащил меня в узкую боковую улочку. Я без труда подстроилась под его шаг, поморщившись от неприятного запаха, который источали стены домов.

Но в следующую секунду мы уже вышли на другую широкую улицу, где стоял невысокий тонкокостный эльф-полукровка, вдохновленно закрыв глаза и склонив голову набок. В его руках была какая-то странная деревянная конструкция, по которой он водил прутом не менее странного вида.

Я едва удержалась, чтобы не открыть рот в изумлении: готова поклясться, прекрасные звуки, что слышала, шли именно отсюда! Но что более удивительно, горожане спокойно проходили мимо этого парня, даже не останавливаясь, словно ничего особенного не происходило. Будто не слышали, какой сказкой он наполняет окружающее его пространство. Не чувствовали, как что-то отзывается глубоко внутри едва заметной дрожью, заставляя всколыхнуться самые разнообразные чувства.

Казалось, от этого всего было труднее дышать. Не выдержав, я невольно потянула за завязки плаща, ослабляя узел. Но ощущение чего-то невероятно прекрасного, щемяще удивительного, сказки, в конце концов, никуда не делось.

Не знаю, сколько стояла так, затаив дыхание, боясь лишний раз шевельнуться, чтобы не разрушить это волшебство. Распахнутыми от восторга глазами смотрела на этого эльфа и не видела его, полностью сосредоточившись на… музыке?

Неожиданно она смолкла. Парень опустил свой инструмент и солнечно улыбнулся, подмигнув мне. Окончательно растерявшись, я обернулась к Джерому. Тот в этот момент, не отрываясь, смотрел на меня. Он выглядел довольным, но в глубине его глаз заметила грусть. Впрочем, наставник тут же встряхнулся и обратился ко мне привычным жизнерадостным тоном:

— Ну что, идем дальше?

Поспешно кивнула, хоть и хотелось остаться еще. Но время ограничено и, подозреваю, я ещё столько всего не видела!

Джером кинул музыканту монету, ярко блеснувшую на солнце начищенным боком. Он поймал ее на лету, не дав коснуться мостовой, и благодарно склонил голову. Его взгляд вновь пробежался по мне, с ног до головы, чуть задержался на шее с ошейником, которую уже не скрывал ворот плаща, но парень продолжил улыбаться, ничем не показав, что это его как-то взволновало. Мы пошли дальше.

Джером шел не спеша, рассказывая мне историю города, показывая на какие-то старые здания и статуи, объясняя их историческое значение. Я внимательно слушала, с любопытством рассматривая все вокруг, но при этом более тщательно осматривала прохожих, подмечая то, чего не видела раньше. На некоторых из них красовались ошейники, похожие на мой.

Чуть позже наставник купил нам по большой сдобной булке, усыпанной сахаром, и потянул к фонтану с широким каменным бортиком. Совсем не аристократично забрался на него с ногами, с удобством устроившись, и принялся уплетать сдобу, приглашающе похлопав по теплому шершавому камню рядом с собой. Не мешкая, осторожно присела, еще раз удивленно окинув мужчину взглядом.

— Что? — отреагировал он с набитым ртом.

Я тяжело вздохнула, покачав головой. Отщипнула небольшой кусочек булки, отправляя ее в рот, и все же решилась заговорить.

— Я с тобой знакома с рождения. Сначала для меня ты был степенным монахом, рассказывающим удивительно реалистичные сказки о прошлом этого мира. И не только сказки. Затем ты стал строгим и суровым учителем, от которого я всегда могла получить совет и поддержку. Когда-то раньше ты был истинным аристократом, варился в котле интриг изо дня в день и, так полагаю, был в этом деле одним из лучших. Периодически в тебе просыпаются эти нотки, что заставляет задуматься: а не маска ли тогда все остальное? Сегодня же я увидела тебя с новой стороны. Никогда ты еще не был таким… таким… — я запнулась, пытаясь подобрать нужное слово.

— Живым? — подсказал Джером, перестав жевать.

— Да, — выдохнула с облегчением, и замолчала, осознав, насколько странно это все прозвучало.

— Допустим. И что дальше? — Джером не стал ни соглашаться, ни опровергать мои слова, просто принимая к сведению, с наслаждением откусывая еще кусок булки. Я несколько смешалась, но быстро снова взяла себя в руки.

— Так какой же ты настоящий? — я с напряжением всматривалась в его лицо, теребя в руках несчастную сдобу, пачкая руки и сыпля крошки себе на колени.

Джером негромко хмыкнул, продолжая неторопливо жевать. Затем тщательно вытер лицо белоснежным платком, выуженным из кармана, после чего по-простому всполоснул руки в фонтане. Бросил на меня испытующий взгляд и только после этого соизволил ответить.

— Разве это имеет значение? Важно, какой я для тебя, мое отношение. Я был и являюсь твоим наставником, несущим ответственность за твою жизнь и благополучие, а все остальное… У каждого свои маски. Все эти обличья и определяют целостную личность. Чем больше их ты знаешь, тем лучше знаешь того, кто их носит.

— И сколько же их у тебя? — я нахмурилась, не удовлетворившись его ответом.

— Столько, сколько мне нужно. Не переживай, юная демонесса, ты видела их больше, чем кто-либо другой. Доедай и пошли. Времени осталось не очень много, не хотелось бы потратить его зря, — дроу усмехнулся.

— Я уже не хочу, — тоскливо вздохнула, посмотрев на липкое крошево, в которое превратила булку во время разговора.

Джером насмешливо фыркнул, после чего собрал все эти крошки в свой платок и просто сунул к себе в карман. Я удивленно проследила за этим действием.

— Это зачем?

— Увидишь. Руки можешь вымыть в фонтане.

Я с сомнением покосилась на не очень чистую воду, но здраво рассудив, раз Джером так сделал, то и мне не зазорно, последовала его примеру.

Шли мы с ним недолго, вскоре подошли к другим воротам, через которые покинули город. Как и на первых, стражники нас не остановили и, кажется, в этот раз даже не смерили взглядом.

Впрочем, далеко от стен мы не отошли. Джером привел меня к небольшому пруду, где плавали какие-то птицы. Честно говоря, я не сильно разбираюсь в их видах.

— Это дикие утки, — подсказал наставник.

Я удивленно посмотрела и на них, и на него, но промолчала. Раньше этих птиц видела лишь в жаренном виде, а зачем мы сейчас к ним пришли — и вовсе не понимала. Я бы предпочла еще по городу погулять.

— Присядем, — он кивнул мне на лавку, стоявшую почти у самой воды.

Потом достал платок с крошками и кинул немного в воду. Утки со всего пруда тут же с кряканьем и хлопаньем крыльев собрались вокруг нас и принялись вылавливать размокшие куски хлеба, забавно толкаясь, пытаясь выбрать кусок побольше. Джером с удовольствием кинул еще.

Это выглядело настолько нелепо, но при этом как-то так обыденно, словно демонесса и один из лучших мечников империи каждый день приходят кормить уток, что я, не выдержав, рассмеялась.

— Попробуй тоже, — протянул платок и мне.

Я не стала отказываться. На душе было так легко, спокойно, радостно. Хотелось, чтобы день не заканчивался… Но всему приходит конец.

— Нам пора, — сообщил Джером с сожалением, поднимаясь со своего места.

Я тут же поднялась, отряхивая ладони и колени. Обратно мы шли медленнее. С каждым шагом на меня все больше наваливался тяжелый груз реальности, в которой нет ни улыбчивых горожан, ни дребезжащих повозок, ни эльфов, создающих музыку, ни сладких булок, ни уток… Сказка закончилась. Пора домой.

Мы вновь сначала наведались к Джерому домой, где я переоделась в свой плащ. Говорить особо не хотелось. Да и мужчина своими мыслями был где-то далеко.

Когда на горизонте уже показались стены родного гарнизона, я решила прояснить еще один момент.

— Джером, тот парень с музыкой увидел мой ошейник и ничего не сказал. И потом другие горожане тоже видели, но им словно плевать на это. А еще заметила у некоторых из них похожий на мой. Это как?