Дюна. В коллекции. Книга 1 (СИ) - "Violator" - Страница 8

Я бросила взгляд на лифт, на китайца, по-прежнему стоявшего у стены, и, отходя от более близкого знакомства с Коулом, аккуратно выдохнула. Но вовсе не от облегчения. Ко всей этой безперспективной и чудовищной ситуации вдобавок примешивалось неопределённость.

Уход мистера Коула лишь отодвинул мою экзекуцию на неопределенное время, и я чувствовала себя смертником, которому продлили жизнь на пару часов.

Все ещё чувствуя его жёсткие пальцы на своём лице, я потёрла ладонями щеки, желая избавиться от ощущения себя вещью в чужих руках, и опять посмотрела на китайца. Он так и стоял каменным изваянием у стены, а я, вспомнив слова Марины “отдаст тебя одному из своих псов” нервно передернула плечами и отвернулась к окну.

Откровенно говоря, у меня от всего этого порядком разболелась голова, и я, находясь в постоянном напряжении, чувствовала усталость, изнеможение и страх, от которого пересохло во рту.

Я бросила взгляд на массивный бар с бутылками и хрустальными графинами, наполненными крепким алкоголем, но отказалась от идеи выпить. Бокал вина мне, конечно, помог бы немного успокоиться, но ситуация требовала ясной головы и самоконтроля.

Я повернула голову в левую сторону, где находилась еще одна такая же черная колонна из мрамора. Скорее всего, там тоже располагалось какое-то помещение, возможно, кухня, где можно было попить воды.

Сейчас, отчетливо понимая, что мне отсюда без последствий не выбраться, я уже не хотела бродить по лабиринтам чужого дома.

— Мне хочется пить, — тихо но уверенно произнесла я, однако китаец никак не отреагировал. — Я хочу воды, — повторила свою просьбу громче, и вновь никакой реакции.

“Черт, ну не терпеть же мне жажду”, - нахмурилась я, уже собираясь самостоятельно направиться в противоположное крыло черно-золотого аквариума, как на лестнице мелькнула чья-то фигура, и я от неожиданности чуть не отскочила в сторону прямо на диван.

Усмирив сердце, я бросила взгляд на ступеньки, и увидела невысокую азиатку средних лет в строгой униформе горничной.

Она поклонилась в знак приветствия и проследовала за колонну, а через минуту вышла с подносом, на котором стоял бокал воды с долькой лимона.

— Спасибо, — вымученно растянула я пересохшие губы в подобие улыбки и залпом выпила содержимое, очень надеясь, что туда ничего не подмешали. Чувствуя, как по венам разливается прохлада, я вновь улыбнулась и тихо поблагодарила женщину.

Азиатка забрала пустой стакан и вновь скрылась за колонной, однако тут же появилась вновь — встав у лестницы, она жестом пригласила меня наверх, а я бросила взгляд на китайца, который никак не отреагировал.

“Видимо Коуловское “хороший подарок” было пропуском для меня на второй этаж”, - предположила я, но теперь, понимая, что наверху никакого черного выхода из этой Башни нет, наотрез отказалась туда идти.

Представив, что меня сейчас заведут в спальню этого Коула и закроют там, чтобы ему поудобнее можно было воспользоваться подарком, я с долей истерики замотала головой.

— Нет, я останусь здесь, — уверенно произнесла я, а горничная, не став ни на чем настаивать, так же бесшумно исчезла, как и появилась.

— Господи, здесь кто-нибудь говорит вообще, или им всем языки поотрезали, как прислуге в “Голодных играх”, - скривилась я, провожая её взглядом. Чувствуя слабость, навалившуюся на меня после этого бесконечно долгого дня, я все-таки осмотрелась по сторонам и решила уйти в малую гостиную, как я её назвала, подальше от глаз Коула и от его спальни.

Я направилась к колонне, а китаец так и остался стоять у стены, что говорило — путь открыт.

Присев на край одного из дальних диванов, я закрыла глаза, однако спать не собиралась — напротив, мне нужно было контролировать ситуацию.

Теперь, придя в себя и немного познакомившись с Коулом наедине, я вновь подумала о том, что мне необходимо с ним поговорить, чего бы мне это не стоило. “Даже если этот разговор ни к чему не приведет, принимать свою участь я буду, смотря страху в глаза”, - сглотнула я, сжав кулаки еще сильнее.

Я сидела выпрямившись, как натянутая струна, и чем больше проходило времени, тем отчетливее оно напоминало длинный резиновый канат тарзанки, который с каждой минутой все сильнее сжимал мои щиколотки. Казалось еще немного, и я полечу вниз с высоты этой черно-золотой Башни в восемьдесят восемь этажей.

Не знаю, сколько прошло времени, однако моя из без того болевшая голова стала невыносимо тяжелой, я начала терять связь с действительностью и в какой-то момент, перестав контролировать ситуацию, отключилась.

Проснулась я оттого что кто-то прикоснулся к моему плечу. Резко открыв глаза, я тут же зажмурилась от утреннего света и сморщилась от дикой головной боли.

— Просыпайся, — послышался строгий мужской голос и я, сразу вспомнив где нахожусь, машинально дернулась в сторону, прикрывая рукой грудь.

Еще плохо ориентируясь в реальности, я выпрямилась, как натянутая стрела, на диване и увидела перед собой Коула, который, судя по всему, только что вернулся — он был без пиджака и галстука, ворот его рубашки был расстегнут на несколько пуговиц и от него веяло сигарами и виски.

— Приведи себя в порядок, — бросил он, видимо, недовольный моим внешним видом, и вышел из гостиной, продолжая расстегивать рубашку, а я сжала кулаки, понимая, что наступил момент “распаковки подарка”.

В зале появилась вчерашняя горничная и встала у колонны, ожидая меня. Меньше всего я хотела сейчас идти вслед за ней, но понимала, медлить не стоило — могу нарваться на неприятности, и тогда Коул даже слушать меня не станет. Именно эта мысль заставила меня покинуть диван и пойти за китаянкой.

“Главное, веди себя достойно”, - повторяла я, отсчитывая каждую ступеньку и чувствуя, что бессонная ночь, страх и неопределенность, высосали из меня все силы.

Поднявшись наверх, я попала в очередной лабиринт из дверей, и уже ждала, что меня сейчас затолкнут к спальню к Коулу, где мне и предстоит приводить себя в порядок, однако женщина в униформе завела меня в пустующую небольшую комнату и, пройдя в ванную, вышла оттуда с полотенцем и махровым халатом.

Не помню, как долго я стояла под обжигающими тугими струями воды, желая хоть немного успокоиться и избавиться от холода нервного стресса, но, вновь осознавая, что медлить не стоит, вышла из кабинки и, накинув на себя черный халат, отметила, что он был женским, а не мужским.

Также в глаза бросилось и то, что рядом с умывальником лежал фен, определенно не для укладки мужских волос. Нет, фен казался новым, но создавалось ощущение, что я попала в гостиничный номер класса люкс, где до меня уже жили постояльцы, вернее, постоялицы.

“Бывший лот из коллекции надоел и его заменили новым”, - вздохнула я и начала приводить свои волосы в порядок, чувствуя, как от напряжения дрожат руки и подгибаются колени.

Посмотрев на себя в запотевшее от пара зеркало, я нахмурилась и решила не пользоваться косметикой, которую накануне положила в клатч. Я понимала, что веду себя нелогично, и что лучше Коула не сердить, но у меня не поднималась рука краситься перед изнасилованием. Так я бы себя чувствовала еще гаже, как девушка из эскорта, которая должна выглядеть поэффектнее перед клиентом.

“С достоинством я могу выглядеть и без косметики”, - решила я и вышла в спальню, не зная, что меня ждет дальше.

Осмотревшись по сторонам, я не обнаружила своего платья, которое оставила на кровати, и, подойдя к черному шкафу-купе, открыла его. Я медленно вела взглядом по пустым плечикам и полкам, и у меня вновь возникло чувство, что до меня здесь кто-то жил и недавно съехал.

— Хорошо хоть халат предложили, а не заставили голой к нему идти, — скривилась я и, поплотнее запахнув халат, встала у кровати в ожидании неизбежного.

За ту минуту, пока я ждала Коула, мое сердце то поднималось к горлу, то, казалось, переставало биться и уходило в пятки. Сжав кулаки, я, казалось уже настроилась на свою смертную казнь, но, когда в дверь постучали, я, вздрогнув, отшатнулась назад.