Белые ходят вторыми (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 2

Вейнанд был против оборота его сына. Слишком мало времени они занимались, слишком много ментальных блоков парень, сам того не осознавая, себе понаставил. Бриан ненавидел своего зверя — часть самого себя. Он его боялся. После смерти матери он запер свой дар за семью замками. Вейнанд собирался вскрывать их постепенно, один за другим, позволяя мальчишке понять и принять своё второе «я».

Настолько безболезненно, насколько это вообще было возможно в его положении.

Но Адальгер не желал ждать. Он хотел гордиться своим сыном. Здесь и сейчас.

Слишком поздно Вейнанд разгадал замысел императора. Слишком поздно попытался вмешаться. Его схватили и уволокли в замок, и лишь мысль о наследниках Ноэро позволила ему не потерять контроль и не разорвать в клочья стражников императора.

Этого Адальгер ему бы уже точно не простил.

Только спустя, кажется, вечность Вейнанд узнал о событиях на арене. Ещё раньше — почувствовал, испытав одновременно и удивление, и страх.

Хроновая магия — самая агрессивная из всех возможных проявлений чар. Она сминает, искажая, полотно времени в одной конкретной точке, и чем сильнее дар хроновика, тем больше искажений он способен создать.

Тем больше радиус его воздействия и тем более непредсказуемы последствия его действий.

Простые люди искажений не замечают, для них ничего не меняется. Другое дело — чаровики. Даже самый неопытный юнец способен ощутить силу хроновика. Головокружение, тошнота, неясность сознания проходят быстро, но внутри остаётся неприятное, подтачивающее ощущение тревоги и беспомощности.

Опытные чаровики, натренированные ощущать всплески хроновых чар, видят полную картину: у них на глазах время, замедлившись, начинает идти вспять. А потом, резко остановившись, возвращается к своему привычному размеренному ритму.

Когда Ноэро впервые воспользовался даром, Вейнанд был достаточно далеко, чтобы увидеть всё своими глазами, и тем не менее уловил отголоски опасной, сокрушительной магии.

Той самой, за которой так долго охотился император.

— Осторожнее, Эскорн, — недобро сощурившись, процедил Адальгер III. — У меня сегодня хорошее настроение, но лучше не испытывай моего терпения. — Усмехнувшись, он добавил, своими словами выливая ушат ледяной воды на генерала: — Иначе этот талантливый юноша останется без наставника, а его красавица-сестра без опекуна. Кто тогда будет защищать шиари Лайру от соблазнов столицы и коварных придворных хищников?

Император знал, куда бить. Упоминание о Лайре помогло протрезветь и совладать со своими чувствами.

— Прошу меня простить, ваше величество, — низко поклонился Эскорн. — Я действительно позволил себе лишнего.

— Это уже входит у тебя в привычку, — мрачно обронил Великий и вернул взгляд на Рифера. — Очень удачно, что ты подружился с моим сыном. Если бы не ваша дружба, мне бы пришлось искать другой способ выманить зверя сына, а из тебя — хроновой дар.

Кадет молчал, не зная, что на это сказать.

— Простите, ваше величество, — наконец проговорил он, несмело глядя на Адальгера III, — но могу я поинтересоваться?

— Спрашивай, — великодушно разрешил император.

— Вы потому и устроили состязания? Из-за нас с Брианом?

Несколько секунд правитель обдумывал свой ответ, а потом вкрадчиво произнёс:

— Для империи важен каждый солдат и каждый чаровик. И ты, и сын… вы оба представляете для меня ценность. Но не задирай нос, мальчик! Незаменимых людей не бывает.

Вейнанд чуть слышно усмехнулся. С последним заявлением можно было поспорить. Законных сыновей у Адальгера не было, несмотря на все его старания. Поговаривали даже, что он подумывает избавиться от императрицы и найти себе новую спутницу жизни. Что же касается хроновика…

Вейнанд был уверен, что проще родить сына, чем заиметь чаровика со столь редким даром.

Интересно, какой окажется реакция Лайры?

При мысли о шиари Ноэро Вейнанд почувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбке. Сегодня он её увидит. Расскажет о брате.

Хотя нет! Лучше они вместе к ней отправятся и всё расскажут.

* * *

Лайра Ноэро

Разговор с императором не был долгим, но мне казалось, что прошла вечность, прежде чем он поднялся с ректорского кресла.

— Был рад знакомству, мой мальчик. — К концу нашего общения Адальгер окончательно рассиропился и, словно бы забыв о том, что в кабинете помимо нас есть ещё генерал, обращался исключительно ко мне и смотрел только на меня.

— Для меня большая честь служить вам, ваше величество, — низко поклонившись, произнесла я дежурную фразу, втайне радуясь, что ещё немного, и кошмар закончится.

На сегодня. С понедельника со мной должен был начать заниматься шейр Вентура, и неизвестно, что это будут за занятия и что вообще будет дальше.

— Жаль, что в тебе не проявился и дар иллюзора, — неожиданно проговорим император, и я вся внутренне сжалась. — Вместе эти дары — настоящая квинтэссенция совершенства! Но тебя же проверяла шиари Имада?

— Проверяла, ваше величество, — чувствуя, как сердце в груди замедляет свой ритм, почти перестаёт биться, сказала я тихо.

— Может, ещё проверить… — задумчиво пробормотал его величество, заставив меня на несколько мгновений умереть от страха. — Но это было бы совсем удивительно, не правда ли?

— Скорее, невозможно, — осмелилась вякнуть я и замерла, чувствуя на себе пристальный, пронизывающий взгляд.

— Ты прав… невозможно… — кивнул правитель. — Наверное, я мечтаю о слишком многом. — Он перевёл взгляд на генерала, наконец вспомнив о его существовании. — Вейнанд, позаботься об этом мальчике, уже почти мужчине. И да, продолжай занятия с моим сыном. Мне нужны результаты и — быстро.

Мы уже собирались удалиться, когда двери в кабинет неожиданно распахнулись, и в комнату, величественная и холодная, как прекрасный дух из сказок северных народов, вплыла королева.

— Ваше величество, мы уже закончили, — с нарочитой вежливостью обратился к жене император, после чего добавил, позволив себе немного иронии: — Женщины порой бывают слишком нетерпеливы.

Расшаркавшись перед её величеством, которая едва не убила меня взглядом (как же хорошо, что в своё время она отреклась от дара, иначе бы от меня даже горсточки пепла сейчас не осталось!), мы уже хотели выйти, но нас задержал голос императора:

— Найферия, любовь моя, позволь познакомить тебя с гордостью и сокровищем Эргандара — Рифером Ноэро, сыном нашего старого доброго друга Одера Ноэро.

Я снова поклонилась, уже потеряв счёт своим поклонам, и буквально всем телом ощутила исходящие от государыни флюиды ненависти.

К Риферу. К моему брату.

Духи, Риф, когда и как ты умудрился насолить самой влиятельной женщине Эргандара?!

— Охраняйте тщательно этого мальчика, генерал, — вернулся к напутствиям монарх. — Чтобы никакая беда с ним не случилась. Одного хроновика не сберегли, так потрудитесь сберечь этого.

Я старалась ни на ком не задерживать взгляда, по большей части смотрела то на стол, то на тяжёлые шторы, такие же тёмные, как и зимний вечер за окном. Пока находились в кабинете, окончательно стемнело, и точно таким же, мрачным и холодным, был взгляд Найферии.

Надеюсь, больше никто её враждебности ко мне не заметил.

— Ясного вечера, шейр Ноэро, — напоследок бросил мне император, как старому приятелю, и я, смутившись, пробормотала то же самое.

Правитель провожал меня благосклонной улыбкой, императрица мрачным прищуром. Оказавшись за дверями кабинета, я вспомнила наконец, как дышать, и вместе с Эскорном направилась к лестнице.

— Предлагаю не терять время и ехать к твоей сестре немедля, — коварно начал генерал, явно решивший, что прежних ударов мне было мало. Надо добавить.

— Но, шейр… — начала я, в ужасе представляя, как Лайру везут к Лайре.

Разве я недостаточно сегодня переживала?!

— Она имеет право узнать одной из первых.

А ещё она имеет право хотя бы на короткую передышку!

— Я собирался сначала справиться о Бриане. Сейчас я нужнее ему, чем ей, — сказала первое, что пришло на ум.