Ненавижу любить тебя (СИ) - Алексеева Дана - Страница 9

— Умеешь ты обламывать праздники, — процедил он сквозь зубы.

— Убрал свои клешни с нее! — угрожающе шикнул Мартин на парня, удерживающего меня.

Два насильника подобрали свои слюни и поплелись к выходу.

— Делиться надо уметь, брат, — бросил на прощанье Коул Мартину.

— Я тебе не брат, — прошипел Мартин, чем окончательно заткнул рот Коулу.

Когда дверь закрылась, я смогла спокойно вздохнуть. Кошмар наяву закончился. И моим спасителем, как это ни странно, оказался Мартин Грин.

— Спасибо, — тихо сказала я и подправляла свое платье и прическу.

Мартин усмехнулся на мою благодарность:

— Какого черта ты сюда приперлась?

— Я перепутала дверь… Не знаю, как так получилось, — прозвучал мой нелепый ответ, и вызвал повторную усмешку Мартина.

— Какого черта ты приперлась на вечеринку? — уточнил он свой вопрос и навис надо мной своим телом.

Я почувствовала насмешку над собой и начала обороняться.

— Тебя забыла спросить. Спасибо тебе за защиту и все такое, но в твоих усмешках и тем более нравоучениях я не нуждаюсь.

Услышав в ответ молчание, я пошла к выходу.

— Может, я зря помешал мальчикам развлекаться? Это было бы тебе лучшим нравоучением, — вонзилась мне в спину колкость Мартина.

Это заставило меня остановиться и развернуться к своему лже-спасителю. Вырвавшись из одной ловушки, я чувствовала, как начинаю попадать в другую. Только вот поскорее вырваться из нее я не спешила.

— Что ты имеешь в виду? — скрестила я руки на груди и уставилась на Мартина, который в свою очередь начал приближаться ко мне.

— А то, дорогая Оливия, что не надо ходить по таким местам девочкам вроде тебя. Обнажать свое девственное тело перед парнями, а потом жаловаться на мир, что тебя такую хорошую и невинную поимели.

Мартин приблизился максимально близко, но не касаясь ни единой клеточки меня. Я ощутила опьяняющий аромат его парфюма, смешанный с запахом его кожи. Мне стало тяжело дышать.

В глубине души я понимала, о чем говорил Мартин, и он, конечно, прав. Такие места не для меня. Но кто он такой, чтобы поучать меня? Тем более пример для подражания из него — так себе.

— Во-первых, это моя жизнь и мое тело. Как хочу, так ими и распоряжаюсь. И я еще не жаловалась.

Мартин запрокинул голову и разразился смехом, который высмеивал все, что я только что сказала. Мгновенно его смех прекратился, и рука ударила о стену, к которой я прижалась.

— Решила поиграть, девочка? — его глаза сверкнули.

— На сегодня игр достаточно, — сглотнула я и старалась не выдавать свое волнение. — Можешь возвращаться к своим девицам, так жаждущим твоего внимания. А то мне его уже предостаточно на сегодня.

Я закатила глаза, о чем пожалела в следующую секунду. Мартин обхватил мой подбородок, и его взгляд черных глаз обжег мое лицо:

— Предостаточно, говоришь?! Скоро ты будет желать меня и моего внимания так сильно, что будешь закатывать глаза от удовольствия, а не от неудовлетворенности, в которой находишься сейчас.

Я слегка опешила от его угроз и не могла подобрать слов:

— Что…

— Будешь мечтать о том, чтобы я коснулся тебя и поласкал все неровности сладкого дрожащего тела. Будешь представлять, как глубоко и сильно я бы мог войти в тебя и почувствовать твою внутреннюю приятную влажность. И твои искусанные губы будут жалеть о том, что сегодня ты упустила свой шанс быть обласканными моими…

Мартин сглотнул и сжал свою ладонь в кулак. Между нами находились сантиметры. Я чувствовала его дыхание у себя на лице и не могла ничего сказать в ответ. Все слова пропали и остались только чувства. Я ощутилв, как внизу живота все сжалось в тугой узел, а сердце бешено застучало в груди. Мартин и пальцем меня не коснулся, а такое чувство, что он только что облизал своим языком всю меня, не пропустив ни клеточки.

Он склонился над моим ухом и прошептал:

— Расслабься, детка. Этому не бывать.

Парень усмехнулся и обнажил свои зубы в самодовольной улыбке:

— Я не связываюсь с такими, как ты.

Тут я дала пощечину своему уснувшему сознанию и пинка своим вышедшим из под контроля чувствам.

— Ты много на себя берешь! — вздернула я голову.

— А ты слишком долго торчишь в мужском туалете… — он кивнул на дверь. — И мешаешь отливать порядочным мужчинам.

Покраснев, я поспешила к выходу. В спину услышала негромкий, издевающийся смех Мартина. Как я смогла так близко подпустить его к себе? И что значит «с такими, как ты»?

Обуреваемая мыслями, я потопала к Эйми, которой заявила, что немедленно собираюсь домой. Либо с ней, либо без нее. На сегодня достаточно приключений на мою пятую точку.

Немного поворчав, Эйми все-таки вызвала такси, и мы поехали домой.

Долгое время я не могла уснуть. Мои мысли были забиты им. Его лицо, его слова и его аромат никак не выйдут из моей головы. Заснув, я не избавилась от назойливых картинок, в которых мелькал Мартин.

В какой-то момент меня начало трясти. Чувства, которые я успела позабыть за год. Когда я очнулась, то ощутила привкус крови во рту. Язык и щеки были искусаны.

Глаза Эйми наполнены страхом, в руке она держалв платок, которым аккуратно протирала лицо. Я поняла неизбежное — у меня снова был приступ. Мои глаза залились слезами.

— Нет, нет, нет… — отрицала я происходящее.

— Оливия…

Я перехватила руки Эйми, умоляя ее об одном:

— Никому не говори, слышишь!

Бессонная ночь, алкоголь, шквал эмоций и новый ощущений, обрушившиеся на меня вчера — это те факторы, которые я приписала к произошедшему приступу. Если бы не вечеринка, то ничего не произошло бы и не было бы страха, который вновь поселился мне.

Рассказать все родителям — означает, что все пойдет по знакомому до тошноты пути. Мамина уснувшая опека больше не заснет никогда и будет раздражать больше прежнего.

Я переступила грани дозволенного — в этом вся причина. Я поняла ошибку, и больше ее не допущу. Не будет ошибок — не будет приступов. Все, что могли сделать врачи, они уже сделали по прошествии десяти лет. Смысла обращаться к ним я не видела. Я попыталась объяснить это Эйми, и вроде как она поняла меня и обещала никому не говорить о произошедшем.

Единственное, что мне сейчас может помочь — это спокойный, привычный ритм жизни и обязательный поход к психологу. Думаю, пару сеансов пойдут мне на пользу.

— Как вам предложение отправиться завтра на пикник? — с задором обратилась к нам мама Эйми и вырвала меня из своих мыслей. — Погода обещает быть прекрасной.

Если вы спросите в кого Эйми такая красавица, то ответ будет однозначным: она вся в мать. Камила, как просит называть себя она сама, стройная молодая женщина, ухоженная и манерная. Именно такой и полагается быть современной маме-бизнесвумен. Камила — владелица магазинов нижнего белья и парфюмерии. Поэтому лучшие духи и трусики во всем Сан-Хосе, наверно, были у Эйми и у меня.

— Даже не знаю… — засомневалась я и начала скрести ногтем невидимую соринку на скатерти.

Сразу после приезда в Сан-Хосе я с семьей была приглашена на ужин к Коллиерам. И сейчас, сидя за столом, я находилась в прострации… Слишком много лишних мыслей было в голове, мешающих влиться в обыденность.

— Конечно, мы за, — заручившись поддержкой отца, определенно, сказала моя мама и непонимающе посмотрела на меня. — В чем дело, Оливия?

Я поджала губы и покрепче обхватила кружку с чаем, как спасательный круг.

— На следующей неделе нужно сдавать проект. Хотела завтра этим заняться.

— Хватит, Лив! — завыла Эйми. — Крайний срок в конце следующей недели, мы все успеем.

Эта всезнающая подруга пнула мне по ноге под столом и многозначительно вздернула бровки. И, конечно, тот факт, что я делаю проект с Мин, ее мало волнует. А ведь Мин расстроится, если я ничего не подготовлю к понедельнику.

— Есть повод взять в руки фотоаппарат, Оливия, — подмигнул мне Алекс.