Поглощенные обманом (ЛП) - Кент Рина - Страница 35

Адриан всегда был нашим щитом, и теперь я понимаю, насколько это было само собой разумеющимся. Я даже забыла, какие ужасы ждут нас здесь без него.

Теперь моя очередь спасти его.

— Это плохо, — ворчит Ян, когда мы стоим перед домом Лазло в одном из эксклюзивных районов Бруклина.

Мы прилетели сюда, как только смогли, и это заняло у нас тринадцать часов, которых у меня нет. Я пыталась дозвониться до Адриана, Коли и Федора, но была перенаправлена на их голосовую почту.

Ян попытался успокоить меня, сказав, что они, вероятно, на встрече, но у меня чуть не случался срыв каждый раз, когда я не могла с ними связаться. Единственное, что держало меня вместе, — это Джереми.

Мой мальчик вернулся домой с Борисом и Оглой, которые, как ни странно, тоже согласились с моим планом.

Ян — единственный, кто не соглашался и ворчал на меня всю дорогу сюда, даже когда настоял на том, чтобы последовать за мной.

— Если ты так ненавидишь это, ты мог бы позволить Борису поехать от твоего имени.

Он усмехается.

— Ни за что на свете. Я сказал Боссу, что буду защищать тебя ценой своей жизни, и именно это я намерен сделать. Кроме того, даже не думай о том, чтобы обменять меня на Бориса. Во-первых, он скучный. Во-вторых, я моложе и на меня приятнее смотреть.

Я улыбаюсь ему.

— Я рада, что ты здесь, со мной.

— Ты никогда не избавишься от меня, даже если Босс закатит истерику и отправит меня обратно в Спецназ. Я найду способ вернуться сюда.

— Ты так говоришь, как будто я ему позволю.

Он криво усмехается.

— Конечно, не позволишь.

Я смотрю на огромный дом. Его стены высокие, не позволяя заглянуть внутрь, и несколько камер мигают в каждом углу. Мой отец где-то в этом месте.

Все еще нереально думать, что у меня есть живой родитель.

— Ты готов, Ян?

— Я должен спрашивать тебя об этом. Лучано жестоки, Лия. Лазло и его братья правят итальянскими семьями в Нью-Йорке железным кулаком, и они без колебаний прольют кровь, если это послужит их целям.

— Ты кое-что забыл, Ян. Какими бы жестокими они ни были, я — их кровь, и это должно что-то значить. — По крайней мере, я надеюсь, что это так.

— Посмотрим.

— Что нам теперь делать? Есть ли звонок?

— В этом нет необходимости, — Ян наклоняет голову в сторону мигающей камеры. — Они уже видели нас.

И действительно, ворота со скрипом открываются с громким, навязчивым звуком, и я дергаюсь, прежде чем закрепиться на месте.

Охранник с заостренным лицом и массивной фигурой, которая затмевает его костюм, выходит наружу и встает перед нами, расправив плечи. Когда он говорит, то с ярко выраженным итальянским акцентом.

— Госпожа Волкова, чему мы обязаны этим визитом?

Хорошо. Он узнал меня. Ян сказал, что они узнают, что независимо от того, сколько Адриан прятал меня и скрывал от внимания, все в криминальном мире считают своей миссией знать о его семье.

Расправив плечи, я говорю твердым тоном.

— Я хотела бы встретиться с Лазло Лучано.

— Боюсь, что это будет невозможно без личного приглашения Дона.

— Он хотел бы встретиться со мной.

Охранник остается невозмутимым.

— Все еще невозможно, синьорина.

Я встаю перед ним, встречая его бесстрастный взгляд.

— Послушай меня. Я пришла сюда, чтобы встретиться с Лазло, и я не уйду, пока не сделаю этого.

Он смотрит на меня, но ничего не говорит.

— Я его дочь, — шепчу я. — Скажите ему, что я его незаконнорожденная дочь от Рейчел Геллер.

Охранник прищуривается.

— Чего ты ждешь? — выплевывает Ян. — Выполняй.

— Я вам не верю. — говорит охранник.

— Мне плевать, верите вы мне или нет, но я вас уверяю, что вам жаль будет, если он узнает, что я пришла сюда, и вы отвернулись от меня только потому, что вы отказались доложить ему.

Охранник какое-то мгновение смотрит на нас, прежде чем поворачивается и направляется внутрь.

— Это сделано? — шепчу я Яну.

— Наверное, он ему звонит. Теперь все зависит от Лазло.

Проходит всего минута, но кажется, что прошла целая вечность, пока охранник не появляется снова.

— Дон сейчас вас примет.

Мое сердце колотится, когда я обмениваюсь взглядом с Яном. Охранник ведет нас внутрь, но прежде чем мы успеваем войти в особняк, он качает головой Яну.

— Только синьорина.

Плечи моего друга напрягаются.

— Я пойду с ней.

Охранник делает шаг вперед, свирепо глядя на него, вероятно, готовый вышвырнуть его силой.

Я дотрагиваюсь до руки Яна и мужественно улыбаюсь.

— Со мной все будет в порядке, Ян. Подожди меня здесь.

Он не выглядит убежденным, но он также не ведет себя глупо и не поднимает шум, когда мы явно значительно превосходим по численности бесчисленных охранников, которых мы наблюдали в каждом уголке участка.

— Последняя дверь налево, синьорина. — говорит мне охранник, указывая внутрь.

Я иду по дороге, которую он мне показал, по длинному коридору с несколькими картинами эпохи Возрождения, висящими на стенах. К тому времени, когда я добираюсь до двери, мое сердцебиение становится беспорядочным и нерегулярным.

Ты можешь это сделать, Лия.

Глубоко вдохнув, я стучу в дверь.

Грубое «Войдите» побуждает меня открыть ее и войти внутрь.

Тихая фортепианная музыка наполняет помещение. Шопен.

Я ожидала найти кабинет, но это столовая. Большой стол вмещает более пятидесяти человек, как в замке, а стулья вокруг него высокие и в золотой оправе.

Во главе стола сидит мужчина лет пятидесяти, но его волосы совершенно седые, хотя и густые. Его телосложение выглядит подходящим для человека его возраста, с его мускулами, заполняющими костюм. Шрам тянется по диагонали вниз по его лицу, пересекая щеки. Но его глаза? Они точно такого же цвета, как и мои, — голубые, таинственные. Преследуемые.

Это мой отец.

Я видела его несколько раз на банкетах Братвы, но никогда не останавливалась, чтобы посмотреть на него, даже увидеть сходство между нами. Я всегда держала барьер между собой и той частью жизни Адриана, к которой принадлежал Лазло.

Он совсем один в столовой. Ни охранника, ни члена семьи не было. Разве он не боится, что я могу что-то с ним сделать? Хотя он мог бы легко одолеть меня, если бы это было так. И у него, вероятно, есть несколько охранников, спрятанных в невидимых местах.

Он режет кусок стейка перед собой, наблюдая за мной своими пронзительными глазами.

Я стою на некотором расстоянии от него, встречая его пристальный взгляд.

— Госпожа Волкова, — медленно произносит он с характерным итальянским акцентом. — Мой охранник сказал мне, что ты заявляешь, что ты моя дочь.

— Это не заявление, — я сглатываю нервы. — Я ваша дочь от Рейчел Геллер.

— Откуда ты знаешь это имя?

— Она была моей матерью.

Я хмурюсь.

— Ты думала, я не стану проверять биографию жены Адриана, когда он мой ближайший союзник в Братве?

— Тогда вы знаете, что моим отцом был Паоло Морелли, что я родилась в Италии.

— Верно. Вот почему я хотел бы знать, почему ты называешь себя моей дочерью.

— Моя мать была вынуждена уехать из Штатов после того, как забеременела мной и вышла замуж за моего отца-отчима.

— К чему ты клонишь? — Он продолжает резать свой стейк, но ничего не подносит ко рту. — Адриан в курсе того, что ты делаешь? Если он узнает…

— Он не узнает, потому что ему грозит опасность. — Я приближаюсь к нему быстрыми шагами, но, если мои резкие движения встревожат Лазло, он не реагирует на это. Вместо этого он внимательно наблюдает за мной, когда я на шаг впереди него. — Я не знаю, что еще вам сказать, чтобы вы мне поверили, и я, наверное, зря трачу время, но знайте, моя мать была счастлива в Италии и с моим отчимом, но иногда я видела, как она плакала в одиночестве. Иногда она обнимала меня и говорила, что хотела бы, чтобы все было по-другому. В тот день, когда эти люди пришли и убили ее и папу, я тоже хотела, чтобы все было по-другому. Я знаю, что кто-то спрятал меня и тайно переправил в Штаты, но я понятия не имею, кто это был и почему они это сделали. Все, в чем я уверена, это то, что это как-то связано с вами и Розетти, и что Лука мог работать с ними…