Поглощенные обманом (ЛП) - Кент Рина - Страница 17

— Это для твоей безопасности.

— Ты уверен, что это не из-за твоей властной натуры?

— Возможно, немного.

— Очень много. — Я свирепо смотрю на него. — Что еще ты сделал?

— С чего мне начать?

— Давай вернемся к началу. Ты сказал, что наблюдал за мной в течение нескольких месяцев, прежде чем появиться в моем доме.

— Я так и сделал.

— Не могу поверить, что никогда не замечала тебя.

— Ты не смогла бы, даже если бы попыталась. Если бы я не появился в тот день, ты бы и не узнала о моем существовании.

— Зачем ты показался?

— Чтобы убить тех охранников Розетти, которые следили за тобой.

Он гладит меня по лопатке, его глаза темнеют, как будто он совершает путешествие в прошлое.

— Не после того, как я увидел этот восхитительный страх в твоих глазах, нет. Я должен был исследовать его… и тебя.

— Ты такой садист.

— Если ты так говоришь.

— А до этого? Ты поставил перед собой задачу следить за мной?

— Правильно.

— Ты посещал мои балетные представления?

— Да.

— И все же ты сказал, что не был преследователем.

— Преследователь или нет, не имело значения. В то время у меня была миссия изучить твои привычки, узнать твою жизнь и в конечном итоге стать ее частью, чтобы я мог задать тебе несколько вопросов о Лазло. Оказалось, что ты ничего не знала и даже верила, что скрываемая фамилия была твоей.

— Прости, что я была бесполезна, — издеваюсь я.

— Я не бесполезен.

— В самом деле? Я думала, что разрушила твой план.

— Ты разрушила. Ты разорвала мои паттерны на части и выкопала себе место посреди них. Ты сорвала мой первоначальный план, и мне пришлось придумать еще один радикальный план, чтобы подобраться поближе к Лазло, не вовлекая тебя в это.

— Полагаю, это сработало?

— Сработало.

— Тогда почему он не помогает тебе, чтобы Сергей тебя не заподозрил?

Его челюсти сжимаются.

— Я вижу, что рот Яна развязывается.

Моя рука обхватывает его татуированный бицепс, когда я умоляю.

— Мы на одной стороне. Я просто хочу помочь. Если бы я поговорила с отцом, это бы…

— Нет.

— Ты даже не дал мне закончить.

— Тебе и не нужно. Ответ — нет.

— Но…

— Нет, Лия. Я не держал тебя в стороне все это время, чтобы привести тебя сейчас.

— Мы муж и жена. Мы должны сделать это вместе.

— Я защищаю тебя только потому, что мы муж и жена. Эта тема закрыта для обсуждения.

— Ты диктатор.

— Возвращаешься к ярлыкам, я вижу.

— Ну, ты и есть один из них.

— И ты только сейчас догадалась, Леночка? Если бы это было не так, я бы не смог привести тебя с улицы.

Я замираю, глядя вниз.

— Ты… напугал меня тогда.

— Мне пришлось, чтобы ты знала, что выхода нет.

— Я… меня также влекло к тебе

— Хмм. Тебя влекло?

— Настолько, что я втайне ненавидела твою жену. Мне хотелось выцарапать ей глаза.

— Ты ревновала к себе?

Я прячу лицо у него на груди и киваю.

— Посмотри на меня, Лия.

Я качаю головой, слишком смущенная, чтобы смотреть на него.

Адриан хватает меня за подбородок и приподнимает его, так что я снова оказываюсь пленницей бури, назревающей в его глазах. Теперь она более укрощенная, более мягкая, но я не сомневаюсь, что она вспыхнет в любую секунду, если понадобится.

— Что еще ты почувствовала? — спрашивает он.

— В основном зависть. Я хотела тебя и Джереми для себя больше всего на свете.

— У тебя были мы.

— Не в тот первый месяц. Но, в конце концов, ты привел меня домой. Спасибо, и мне очень жаль.

— За что?

— За то, что солгала тебе и за то, что сделала раньше. Я не хотела использовать Джереми, чтобы заставить тебя отправиться в отпуск. Коля сказал, что ты плохо на это отреагировал.

— Сначала Ян на твоей стороне, а теперь Коля? Борис и Огла следующие?

— Они просто хотят для тебя лучшего.

— Угу.

Я крепче сжимаю его бицепс.

— Твоя мать была такой плохой?

— Я же говорил тебе, что она злодейка.

— Мне очень жаль.

— Я уверен, что она более чем сожалеет. У нее был конец, который подходит к твоим диснеевским фильмам.

— Какой конец?

— Она всегда хотела только моего отца и власти, и она умерла с пулей в голове из-за них. Это случилось, когда мне было десять.

— О, Адриан… — Мое сердце болит за него, как будто это моя боль. Возможно, он и не был близок со своей матерью, но она все еще была женщиной, которая родила его и вырастила. Ее смерть, должно быть, как-то повлияла на него.

Неудивительно, что он вырос в эмоциональном хранилище. Должно быть, ему тяжело это чувствовать после всего, что случилось в его детстве.

— Она в прошлом. Оба моих родителя.

— Как умер твой отец?

— Был удар по предыдущему Пахану, Николаю, и он защитил его своим телом.

Я сглатываю.

— Ему пришлось это сделать?

— Не совсем, но от нас ждут, что мы защитим нашего Пахана.

— Не делай этого.

— Чего?

— Не защищай его своей жизнью.

— Не буду. У меня есть семья, помнишь?

— Твоего отца это не остановило.

— Я не он, Леночка. Никогда.

Я крепко обнимаю его, уткнувшись лицом ему в грудь. Я позабочусь, чтобы он не был своим отцом.

Даже если это последнее, что я сделаю.

Глава 12

Лия

На следующий день что-то не дает мне покоя.

Я пытаюсь игнорировать это и притворяюсь, что этого не существует, но мои ноги все равно ведут меня сюда.

Какой смысл прятать голову в песок? Это только ухудшило мое состояние и сумело столкнуть меня с того обрыва, где я могла потерять все.

И в каком-то смысле я потеряла.

Я на время потеряла Джереми и Адриана. Я потеряла жизнь, ради защиты которой боролась изо всех сил. Мне все равно, что я должна сделать, чтобы никогда больше не оказаться на другом буквальном — или метафорическом — утесе.

Ты сильнее этого, Лия.

Моя рука дрожит на дверной ручке, когда я медленно поворачиваю ее и открываю дверь. Но вместо того, чтобы войти внутрь, я остаюсь на пороге, уставившись на маленькое отверстие, через которое виден участок белой стены. Гудящий звук машины бьет меня в грудь и пробирает до костей.

Я надеялась, что Борис запретит мне заходить в гостевой дом или что Коля волшебным образом появится рядом со мной и скажет своим монотонным голосом, что «босс приказал мне держать тебя подальше».

Ничего этого не произошло.

Вместо этого Борис отступил в сторону, не потрудившись остановить меня. После разговора по душам с Адрианом прошлой ночью, я могу сказать, что он дает мне больше свободы действий. Он не из тех мужчин, которые дают второй шанс, как любит напоминать мне Ян, поэтому я благодарна ему за то, что он пытается, что он выбирает другой путь, который не включает в себя наказание или одаривание меня своим пренебрежительным молчаливым обращением.

Я не идиотка. Я знаю, что вновь обретенное доверие Адриана в лучшем случае хрупко. Если я покажу хоть малейший признак того, что встаю на сторону Луки — или кого-то еще, кроме него, — его гнев будет самым опасным, что я когда-либо видела.

И поскольку он пытается по-своему, мне нужно сделать то же самое. Чтобы избавиться от своих внутренних кошмаров, я должна позаботиться об источнике. А именно о женщине, лежащей в постели.

Поскольку сейчас ночь, в ее простой комнате мягкий свет, похожий на больничный. Медсестра, вероятно, держит свет включенным, когда приходит проведать ее. Я заметила, как она выходила из здания раньше, и именно тогда я собралась с духом и пришла сюда сразу после того, как уложила Джереми спать.

Я оставляю дверь приоткрытой, когда подхожу к кровати, на которой спит Уинтер. На этот раз ее глаза закрыты, но кожа менее бледная, немного покрасневшая, как будто кровь сильнее пульсирует в ее венах.

Одна из ее хрупких рук лежит на животе, а другая рядом, трубка капельницы прокалывает ее кожу и прикреплена к пакету, висящему над ее головой.