Маленькая лгунья для большого полковника - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 4

«Это Дамиан. Отец Джона. Вот мой адрес. Можешь приехать. И сделаем вид, что ты никуда не уходила и никого не бросала».

Босоножки оказались на меня большими, и ремешок натер возле пяток. Дурацкая короткая джинсовая юбка и такая же дешевая, провонявшаяся куревом куртка дополняли идиотский образ, а короткий топ канареечного цвета с трудом скрывал большую грудь, казалось, она вывалится из декольте. Ничего более вульгарного я раньше не надевала. Волосы завязала в высокий хвост и спрятала под козырек бейсболки лицо. Теперь я сама себе на себя похожа не была.

Я постоянно дергала топ то вниз, то вверх, стараясь не замечать плотоядных взглядов мужчин в автобусе и затем на автовокзале. Мне казалось, что эта идиотская юбка вот-вот задерется, что босоножки уже стерли мои ноги до мяса, а песок и мелкие камни забились между пальцами.

Сотовый той девушки постоянно трезвонил, на него приходили смски. Вначале я игнорировала, а потом нагло начала отвечать. Если уж решила стать Кейт Джексон (да, то ли по насмешке судьбы, то ли черт его знает по чьей дьявольской насмешке ту девушку звали почти так же), то придется играть эту роль как можно дольше. Папа учил меня выживать при любых обстоятельствах, говорил, что я смелая, сильная и умная. Я смогу. Ради него. Смогу. Чтобы отомстить. Чтобы забрать то, что принадлежит мне…Пусть не сейчас. Пусть пройдет время. И если эта погибшая девушка заняла мое место на кладбище возле отца, то я займу место мисс Джексон в доме ее свекра.

Еще раз посмотрела на карте адрес и тихо выдохнула. Редкостное захолустье. Я даже про город такой не слышала. Эндрюс. Но, судя по всему, ранчо Керук находится в пригороде, на отшибе. Наверное, это к лучшему. Здесь меня не найдут, если даже и станут искать…Но, судя по новостям, дядя Фрэнк похоронил свою племянницу, оплакал и устроил из похорон спектакль, обещал поставить на моей могиле золотого ангела. Проклятый лицемер, ублюдок. И сука эта рядом с ним. Они были заодно. Она вскружила голову отцу, а сама была любовницей дяди.

От навалившейся дикой тоски снова заболело в груди, и я сильно зажмурила глаза, сдавила веки, считая про себя от ста в обратном порядке. Так учила меня психолог после смерти мамы бороться с паническими атаками. Автобус почти опустел, и я уныло смотрела в окно. Пустыня, кактусы, пучки травы. Никакой романтики, ковбоев и табуна лошадей.

Я никто, еду в никуда и неизвестно к кому изображать неизвестно кого.

Вышла почти последняя. Рюкзак давил на плечи, невыносимо хотелось пить и есть, и я понятия не имела, куда идти.

Поблизости ни одной машины. По песку катается чертополох, вихрями носятся маленькие песчаные смерчи. Я явно в аду, и выхода из этого ада точно нет.

– Эй, детка!

Рядом зачадил выхлопными газами облезлый старый джип с открытым верхом. За рулем сидит человек в клетчатой рубахе и в шляпе, во рту у него тлеет сигарета, а за поясом торчит рукоять пистолета. А вот и ковбои.

– Тебе куда?

Первым порывом было послать его к черту, как и всех тех, кто осмеливались мне посигналить на улице, но это было не лучшей идеей, особенно с натертыми ногами, ноющими мышцами и пересохшим от жажды горлом.

– На…на ранчо Керук.

Глаза рыжего мужика округлились, и выражение лица с плотоядного сменилось на более или менее сносное. По крайней мере желание ткнуть ему в рожу средний палец пропало.

– К Койоту, что ли?

– К кому?

– Койоту, детка, Койоту.

– К мистеру Керуку?

– Я ж и говорю, к Койоту. Прыгай в тачку, подкину. До ранчо пешком часа полтора плестись.

Его рожа по-прежнему мне ужасно не нравилась, но перспектива полтора часа идти по пескам и колючкам не нравилась еще больше. Я смертельно устала, мне было страшно, и ужасно хотелось пить. В машине у мужика валялась грязная бутылка с минеральной водой, но я скорее сдохла бы от жажды, чем взяла ее в руки. Поэтому я забралась в машину и отодвинулась подальше от водителя.

– Я – Фэрдинанд Сэмюэль Хэррисон. Для своих Фэр Воробей. Помощник местного шерифа.

Теперь глаза округлились у меня, потому что вот этот проходимец в кожаной куртке, грязной рубашке и с физиономией беглого преступника никак не мог быть помощником шерифа. И машина у него тоже не особо чистая. От одной мысли, что я сижу на этом грязном и вонючем сиденье своими голыми ногами, внутри стало неприятно и засосало под ложечкой.

– И что такая красавица забыла в нашем захолустье? Зачем тебе Койот? Или задолжал тебе пару сотенку долларов? У него на такую, как ты, всей зарплаты не хватит.

Снова плотоядная ухмылочка, и я интуитивно отпрянула подальше.

– Я… я его невестка.

Улыбка совершенно пропала с рябого лица Воробья, он даже весь подобрался, выровнял спину и сам отодвинулся на сколько мог, теперь он больше не глазел на мои ноги, а смотрел впереди себя.

– Сочувствую…то, что произошло с Джонни, ужасно.

– Спасибо.

Растерянно ответила я, потому что, что именно произошло с Джонни, я не знала, а разговор настоящей жены Керука младшего, к сожалению, помнила очень смутно.

– Полковник тот еще…непросто тебе с ним будет. Набирайся терпения, детка.

Где бы мне знаний набраться. Сейчас начнутся расспросы, а я ни черта не знаю ни о своем якобы муже, ни о том, когда поженились. Ничего. Пару вопросов, и мой обман раскроется в два счета, и вот этот помощник шерифа меня же и арестует, а потом передаст в руки дяди Фрэнка, а потом…потом меня просто убьют. Так, я не буду думать об этом сейчас, а подумаю об этом потом. Все проблемы надо решать по мере их поступления. Так всегда говорил папа. Папаааа…Всю силу воли в кулак, и, чтобы не расплакаться, щеку закусить сильно изнутри так, чтоб боль немного отрезвила.

На удивление Воробей сник и притих. Желание заигрывать у него явно пропало, и он держал от меня дистанцию, чем несказанно порадовал. Весь остаток пути он насвистывал какую-то кантри песенку или курил. Мне казалось, что я вся провонялась сигаретами.

– Ну вот, почти приехали. Видишь там – это ранчо твоего свекра. Целая гасиенда, как сказал бы наш Хуан-Карлос. Одна из самых старых построек в округе.

Вдалеке виднелось желтоватое одноэтажное здание с длинным корпусом и покатой крышей. Даже с такого расстояния было видно, что ничего шикарного в этой гасиенде, как выразился Воробей, нет. Нищебродская сетка рабица вместо забора, высокие ворота с пафосной надписью «Ранчо семьи Керук» широко распахнуты, чуть ниже прибита вывеска с черепом, и написано «не влезай – убьет», а еще ниже «осторожно, злая собака». Кейтлин вся поджалась, так как с детства боялась собак. Особенно больших. Джип въехал на территорию ранчо, и ей стало совсем плохо.

– Ты чего бледная такая? Койота испугалась? Да, он страшный чувак, его тут все боятся. Но к своим он сносно относится.

Сносно – это, конечно же, обнадеживает. Чем ближе мы подъезжали, тем меньше мне нравилось это старое ранчо. Воняло навозом, где-то кукарекали петухи и мычала корова. От едкого запаха меня начало подташнивать.

Где-то совсем рядом раздавался стук. Как будто кто-то что-то прибивал или наоборот – пытался разбить. Когда джип свернул за само здание, я увидела высокую лестницу и огромного лысого мужчину, стоящего на самой крайней перекладине и что-то забивающего в крышу.

– А вот и полковник.

Я судорожно сглотнула и прилипла к сиденью. Это был не человек, а громила. Казалось, лестница под ним сейчас проломится, таким сильным и большим было его тело. Раздетый до половины он весь лоснился от пота, и его огромные, как вздутые шары, мышцы, перекатывались под потной, очень смуглой, красноватой кожей. Когда он поднимал руку с молотком, мышцы напрягались, и Я подумала о том, что его бицепс кажется размером с мою голову. Мужчина обернулся, и я вросла в сиденье. Он перестал стучать молотком и заслонил глаза от солнца широченной, огромной ладонью. Мне было плохо видно его лицо, но все черты грубые, крупные и глаза миндалевидные, яркие, очень темные сверкают белоснежными белками. Его брови сошлись на переносице, и меня опять затошнило от страха, а горло свело судорогой. Почему-то свекор представлялся мне худощавым старичком с седыми волосами и добрым лицом…а не вот этим вот огроменным утесо-человеком, внушающим религиозный ужас всем своим видом.