Язверь (СИ) - Лебедева Елена Алексеевна - Страница 20

Он забрался на перешеек.

— Пойдемте, покажу вам что-то особенное.

Они вскарабкались следом. Отсюда лучше просматривалась территория городища. Ничего странного Гера не увидела. То ли дело каменные истуканы; ночью их можно принять за людей.

Осторожно двигаясь по перешейку, Гера смотрела под ноги, чтобы ненароком не соскользнуть в одну из боковых ям. Наконец, Борейко вывел их к центральной площадке. Там Гера остановилась и замерла.

Перед ней химическим светом сияла воронка кротовой норы. Свечение Транспорта показалось ей необычным, как будто яркость и контраст приглушили.

— Неожиданно! — воскликнула она.

— Вот именно, — согласился Борейко. — Транспорт в месте, где должен пылать священный огонь.

— Здесь зажигали костер для совершения ритуалов, — зашептал ей на ухо Ник. — Никогда не задумывалась, откуда появилась традиция прыгать через огонь?

— Чтобы скрывать телепортацию, — догадалась Гера. — И они обставляли это, как чудо.

— Представляешь, как это действовало на аркаимцев?

Борейко добавил:

— Простые аркаимцы могли и не знать, что их соплеменники — не совсем обычные люди. Вряд ли древние понимали природу явления. Одно скажу, Транспорт здесь был священным. И пусть ученые отстаивают свои теории, нам пора ответить на вопрос: «Для чего?».

Гера прошлась вокруг кротовой норы. Свет от воронки казался ей приглушенным. Может быть, яркость зависела от древности образования, от процессов, которые за века что-то изменили в самой структуре явления.

Она повернулась к Борейко:

— Это же «зеркальная ловушка», о которой вы говорили?

— Нет, не она.

— Транспорт еще на ходу? — спросил Никита.

Вместо ответа Борейко подошел к воронке и прыгнул.

После полета по лабиринтам кротовой норы они оказались в месте, о котором часто говорят и много пишут в интернете. По фотографиям, по журнальным иллюстрациям Гера знала о нем с детства.

Глаза быстро привыкли к сумраку. Транспорт подсвечивал предметы, делал их очертания резче. Она разглядела менгиры, на верхних ребрах которых, словно сиденья для великанов, уместились тех же размеров мегалиты.

— Стоунхендж, — выдохнула она.

— Именно, — отозвался Борейко. — Я нарочно выбрал это время, чтобы не встречаться с туристами. Сейчас на сотни метров вокруг ни души.

Ник быстрым шагом вышел за внешний вал, крикнул:

— Подойди, нужно поговорить с глазу на глаз!

Она извинилась, оставив Борейко рассматривать алтарь, направилась к упавшему камню. С места, где он находился, весь комплекс просматривался как на ладони.

— Транспорт почти не светится, заметила? — спросил Никита.

Она кивнула.

— Перед тобой древнейший переход. Борейко считает, что им пользовались неандертальцы. Возможно, так наши предки расселились по континентам. Я говорил тебе, что лемурги бесплодны? Похоже, со временем эта функция возвращается. Ты просто перестаешь быть лемургом.

— А как же изменения в ДНК?

— Биологи бы удивились.

Гера представила древних людей, превращенных вирусом в лемургов. В поисках новых земель мужчины быстро перемещались с континента на континент. Там они создавали общины, чтобы обрабатывать почву и выращивать зерно для еды. Вместе охотились на диких животных. Позднее они забирали женщин к себе и строили семьи. Со временем на клеточном уровне человек начинал вытеснять лемурга. Может быть, древним людям удавалось быстрей возвращаться в прежнее состояние. Все-таки древние физически были лучше развиты. И тогда семьи множились, общины делились, молодые уходили дальше, вглубь территорий.

— Поняла? Жители Стоунхенджа и Аркаима регулярно наведывались в гости друг к другу.

Ник не дал ей возможности пофилософствовать, потащил обратно к кротовой норе. Они втроем быстро вернулись, миновали отвалы земли и сели в машину.

Дорога в палаточный городок отняла больше времени, чем путь из Стоунхенджа на Аркаим, и это сморило ее окончательно.

Утром Гера проснулась в отличном расположении духа и отправилась умываться. Возле вагончика Никита о чем-то громко спорил с незнакомым ей человеком. Завидев ее, он с ним распрощался и зашагал в ее сторону. Она в это время закончила чистить зубы и вытирала лицо вафельным полотенцем. Ник бесцеремонно отобрал у нее полотенце и, не глядя, кинул его в палатку.

— Некогда. Нужно идти, — он взял ее за запястье.

— Что-то произошло?

— Разберемся.

Профессор ждал их там, где они вчера высадились из УАЗика. За рулем «Жигулей» сидел пожилой лемург-киргиз. Они забрались на сидение сзади, и «Жигуль» тронулся с места.

— Пора показать вам «зеркалку», — сказал Борейко. — Аномалия находится далековато отсюда. Проще доехать.

Проще — не значит быстрее. Шофер встал в правый ряд, пропуская другие автомобили. Он двигался так, будто вез в багажнике воду.

К нужному месту «Жигули» прибыли минут через тридцать. Шофер легонько притормозил; свечение аномалии плавно приблизилось и так же плавно остановилось в нескольких метрах от обочины.

Если бы Гера не была лемургом, место ничем бы не заинтересовало ее. Что может найтись необычного в степи с пожухлой травой, где даже глазу не за что зацепиться? Но она не только видела Транспорт, она знала, что этот — особенный; в нем солнечные лучи как будто проходили через прозрачную призму и распадались на отдельные нити.

Шофер выключил зажигание, но из машины не вышел. Активность проявил Борейко — бодро добежал до «ловушки» и замахал оттуда рукой, подзывая к себе.

— «Зеркалка» — штука опасная. Близко к ней приближаться нельзя, не поймаешь ступень перехода. Держитесь подальше, — посоветовал он.

Ник попридержал Геру за руку.

— В чем проблема? — спросила она.

— Эта аномалия временная. Войти в нее можно, а выйдешь живым или нет — это уж как «зеркалка» отпустит, — профессор указал рукой в чрево «кротовой норы», — время там течет по-иному.

По тому, как Ник запрокинул голову, Гера поняла, что он хочет вернуться к машине.

— Надо «ловушку» как-то пометить. Запрещающий знак установить. А то молодежь любознательна слишком. Гера, оставайся на месте.

Он что-то сказал шоферу, и оба быстро двинулись назад по шоссе, пока не скрылись из виду.

Гера присела на корточки рядом с брошенным муравейником, слегка разворошила его. Ни одного насекомого не нашла, решила, что близость «ловушки» так повлияла на них, заставила переселиться.

Пока они с Борейко дожидались Никиту, он успел рассказать про путешествие с обменом телами.

Месяц назад Борейко вызвали на Аркаим для участия в конференции. Доставить его взялся местный шофер: молодой лемург — парень шустрый, смекалистый. По пути он только и делал, что расспрашивал профессора об особенностях московского гостеприимства. Оказалось, парень хочет переехать в Москву, но не знает, как подступиться. Борейко посоветовал ему найти в Москве знакомых, уговорить их его приютить. Найти работу. Осесть, освоиться.

За разговорами никто не заметил, как дорогу машине перебежала лиса. Водитель не успел вовремя затормозить; лису смяло колесами, а машину бросило вправо. Там она застряла в грязи. Оба — и шофер, и Борейко — вылезли из нее.

Виновница происшествия лежала на асфальте и не подавала признаков жизни. Шофер оттащил зверя к другому краю дороги, слегка не дотянув до кювета. Там что-то его отвлекло. Он перешагнул через тело, чтобы без промедления двинуться в степь. Борейко отправился следом.

В степи перед ними пространство разверзлось. Там, в мрачной пропасти, жило что-то необычное, жуткое и оно влекло к себе, требовало повиновения.

Парнишка сел на землю, посыпая голову пылью.