Я вижу солнце - Думбадзе Нодар Владимирович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/32
- Следующая
В классе воцарилась тишина.
– Как тебя звать, дочка? – спросил вдруг учитель. – Хатия! – ответила Хатия, вставая.
– Ты сиди, сиди, пожалуйста! Хатия продолжала стоять.
– Кто тебя водит в школу?
– Сосо, учитель… Но я могу и сама…
– Я освобождаю тебя от моих уроков. Можешь уйти.
– Мне интересно послушать… Я останусь.
– Оставайся, дочка…
У меня запершило в горле.
– Родители у тебя есть? – спросил снова учитель.
– Отец.
– Ты совсем ничего не видишь?
– Вижу солнце… Врач сказал папе, что раз я вижу солнце, то мне можно возвратить зрение.
– Конечно, можно! Я сам ослеп на Хасане… Ничего не видел!
– А солнце видели?
– Солнце видел. И меня вылечили…
– Ну и я вижу солнце…
Долго еще учитель всматривался в красивые улыбавшиеся голубые глаза Хатии. Трудно, очень трудно было поверить, что эти глаза не видят света, товарищей, не видят его – учителя военного дела, низенького, невзрачного человека, по щекам которого сейчас стекали слезы и который не старался скрыть, что он плачет.
Раздался звонок. Учитель вышел из класса, не проронив ни слова. Мы молчали и не двигались с места. Заговорили лишь тогда, когда в класс вошла учительница грузинского языка и стала читать список.
– Что с вами? – спросила тетя Кето, удивленная непривычной тишиной.
– У нас был новый учитель военного дела, – ответила Хатия.
– Понравился?
– Кабы все вы были такими! – ответил я.
В тот день урок грузинского языка проходил необычно: говорили ученики, а учительница молчала и слушала их.
БРИГАДИР ДАТИКО
В полночь на балконе что-то загромыхало. Я проснулся. Тетя, присев в кровати, с испугом смотрела на дверь, скрипевшую под сильным напором. Потом осторожно постучали в окно.
– Сосойя, иди ко мне! – позвала шепотом тетя.
Я подошел к тете, обнял ее. Она была холодна и дрожала всем телом.
Стук в окно повторился.
– Кто там? – с трудом выговорила тетя.
– Кето, открой дверь!
– Кто это?
– Это я, Датико!
Тетя закрыла лицо руками.
– Открой, Кето!
Тетя не отвечала.
– Кето!
Дверь заходила ходуном. Тетя не шевелилась.
– Кето, открой, это я, Датико!
– Какой Датико?
– Да я, Датико! Не узнала?
– Датико в армии!
– Открой, иначе взломаю дверь!
– Сосойя, зажги лампу! – попросила меня тетя.
Я зажег лампу. Тетя встала, накинула халат, подошла к камину и замерла в углу.
– Открой, Сосойя!
Я вынул из ручки дверей засов, попятился назад и стал рядом с тетей. Дверь медленно, со скрипом открылась.
Перед нами стоял бригадир Датико: в распахнутой на груди гимнастерке, гладковыбритый, с взъерошенными волосами, с пистолетом за поясом и коротким карабином в руке.
– Здравствуйте! – улыбнулся он. – Испугались? Мы промолчали. Датико двинулся к нам.
– Стой на месте! – сказала тетя. Датико остановился.
– Кето, что с тобой? Я сто лет тебя не видел… – Датико сделал еще шаг.
– Стой, говорю!
– Да чего вы боитесь? Я обещал вернуться, вот и вернулся! Датико двинулся к нам.
– Говорю тебе – стой на месте, – повторила тетя, – иначе позову соседей!
– Зови кого угодно! Никого я не боюсь! Я вернулся из-за тебя и не стыжусь этого! Слышишь ты?!
– Не из-за меня, а из-за страха ты вернулся!
– Ты, ты меня вернула!
– Тебя вернул страх!
– Я никого и ничего не боюсь!
– Зачем же тогда тебе оружие? Почему ты скрываешься? ¦– Скоро перестану скрываться!
– Чего ты ждешь?
– Кето, ты ведь умная женщина… Видишь, что творится?
– Чего ты ждешь?
– Пойми ты, плевать я хотел на всех! Ради чего мне умирать? Меня никто не трогает! Мое дело – пахать и сеять! Зачем, во имя чего я должен погибать? Я хочу умереть своей смертью, рядом с тобой! И никто у меня не отнимет тебя! Ты понимаешь это?
Тетя слушала Датико, не сводя с него глаз. Датико сел, поставил карабин между ног, достал табак, закурил и продолжал:
– Я не трус, это известно всем. Но умирать ни за что ни про что не хочется… Хорошо, вернусь я туда… Убьют меня… Поможет делу моя смерть?.. Кто вспомнит про меня: кем я был, чем я был…
– А кто ты есть сейчас? Датико не ожидал такого вопроса.
– Я?.. Сейчас я политический противник власти…
– Бродяга и дезертир, вот кто ты такой! – сказал я и прижался к тете.
Датико побледнел. Он встал, снова сел.
– За такие слова другой поплатился бы жизнью… А ты забыл, как они поступили с твоими родителями? Забыл?
– Не твое это дело!
– Сопляк! Что ты понимаешь!.. Неспроста ведь твой отец стал троцкистом!
– Сам ты троцкист и сукин сын! Все, кто помнит моего отца, говорят, что он был замечательным человеком!
Датико пренебрежительно махнул рукой – дескать, стоит ли спорить с молокососом – и обратился к тете:
– Кето! Я мечтал о встрече с тобой, как умирающий от жажды о глотке воды! Улыбнись хоть раз! Я знаю, ты любишь меня, но боишься… Боишься, что они уже узнали все и теперь выслеживают меня… – На лице тети не дрогнул ни один мускул. – Вы должны помочь мне… Нет у меня никого, кроме вас… Пока буду скрываться в лесу, а потом мы еще посмотрим, кто кого.
Я стоял у камина и с омерзением слушал разглагольствования превратившегося в животное человека, который когда-то назывался бригадиром Датико… Вдруг оставшаяся открытой дверь скрипнула. Датико вскочил, схватил карабин и расширенными от ужаса глазами уставился в черное пространство. Убедившись, что за дверью никого нет, он успокоился.
– Накормите меня, – сказал вдруг он, – голоден я!
– Мы тоже голодны! – ответил я.
– Что, кусок мчади для меня пожалели?
– Еще бы! У нас собака с голоду дохнет…
– Благодари тетю, подонок, а то расшиб бы я твою глупую башку!
– Нашелся герой! Небось, у самого поджилки трясутся от страха…
– Змееныш ты этакий! Вырастешь – погляжу, как ты себя будешь чувствовать в армии!
– По крайней мере, не стану шататься по ночам и просить кусок мчади!
– Сосойя, не выводи меня из терпения!
– А ты уходи! Зачем к нам пожаловал?
– Я не к тебе пришел!
– А к кому же? Тетя тебя не любит!
– Любит! Это ты меня не любишь и никогда не любил!
– Знал, что ты за птица!
У Датико побагровело лицо и запрыгала бровь. Он положил карабин на стол, встал и решительно направился к нам. Мы прижались к стене.
– Не подходи, закричу! – предупредила его тетя.
– Не закричишь! – Датико подошел к нам вплотную. – Не закричишь! – повторил он и вдруг схватил тетю за плечо. – Почему ты не кричишь? Боишься? Кричи! Созови все село! Погубила меня, а теперь я тебе не нужен, да? Теперь ты меня гонишь, да? Говори!.. Говори, иначе я убью себя и кровь моя ляжет на тебя!.. Говори!
Датико изо всех сил тряс тетю. А она молчала и не сводила глаз с этого обезумевшего, забывшего про опасность, оравшего, как раненый зверь, человека. Вдруг Датико схватил тетю за голову и стал осыпать поцелуями ее щеки, лоб, глаза. Я набросился на Датико сзади и впился зубами ему в плечо. Датико, взвыв от боли, оттолкнул тетю, повернулся и закатил мне такую оплеуху, что я отлетел в угол комнаты, ударился головой об стену и упал, на миг потеряв сознание.
Очнувшись, я увидел испуганное лицо склонившейся ко мне тети, которая холодными, как лед, пальцами растирала мне виски. Датико стоял поодаль и исподлобья глядел на нас.
– Что ты сделал? – тихо сказала тетя.
– Ничего, не умрет! – ухмыльнулся Датико.
– Что ты сделал с моим мальчиком? – повторила тетя и выпрямилась. Она подошла к камину, протянула руку к прислоненному к стене топору. Датико нахмурился.
– Положи топор! – сказал Датико и двинулся к тете. Тетя подняла топор над головой. – Ты что, с ума сошла?! – Датико попятился. Тетя двинулась вперед. – Кето!
– Вон отсюда! – Тетя приближалась к Датико. Тот шаг за шагом отступал, не сводя глаз с топора. Так он добрался до стола, взял карабин, не поворачиваясь, ощупью нашел дверь и вышел, оставив ее открытой.
- Предыдущая
- 6/32
- Следующая
