Когда гаснут звезды (ЛП) - Ааронс Кэрри - Страница 11

Всю оставшуюся часть игры размышляю над тем, что сказала Джина. За последние восемь лет я изменилась, но, возможно, изменился и Пакстон. Мне никогда не хотелось думать о том, что в его жизни произошли события, которые сделали его другим человеком, как он сказал мне, когда пригласил меня на ужин.

Кто-то в офисе «Гепардов» спрашивает, не хотим ли мы спуститься на поле в конце игры, и девочки с радостным визгом соглашаются. Иду следом, все еще находясь в трансе из-за родителей Пакстона. Я должна была послать цветы или что-то в этом роде. Хотя бы открытку. Возможно, теперь мне нужно дать ему понять, как мне жаль.

Игра заканчивается победой хозяев, и мы наблюдаем за тем, как игроки обмениваются приветствиями и шлепают друг друга по задницам. Я замечаю Пакстона на другом конце поля, когда он снимает шлем и обнажает свои мокрые золотистые волосы. Как это возможно, что даже после более чем двухчасовой борьбы за победу он выглядит так, что его хочется съесть? Но теперь я рассматриваю его в другом свете. Знаю, каково это ― потерять одного из самых близких тебе людей, как твой мир поворачивается вокруг своей оси, и ты уже никогда не будешь прежним. Каково это ― потерять двух людей, особенно тех, кто привел тебя в этот мир?

Я собираюсь подойти, проявить к нему хоть какое-то дружелюбие после того, как была так холодна с ним.

За исключением того, что, когда нахожусь примерно в метре от него, к нему подходит репортер с диктофоном и блокнотом. Блондинка с большой грудью, в обтягивающем красном платье, которое выглядит так неуместно в этом заведении. Она хлопает ресницами и перебрасывает волосы через плечо.

И Пакстон улыбается ей в ответ, язык их тел кокетлив.

Говорят, что человек, которому ампутировали конечность, может чувствовать фантомную боль даже после исчезновения конечности.

Вот на что похоже наблюдение за тем, как Пакстон разговаривает с репортером, ее рука лежит на его руке. Это заставляет меня вернуться в одно из самых несчастных времен в моей жизни. Когда отчаяние и уныние были моими лучшими друзьями.

ГЛАВА 12

ДЕМИ

9 лет назад

Еще один субботний вечер, еще одна вечеринка в каком-то дерьмовом доме с дерьмовым пивом.

Мои подруги веселятся, знакомятся с новыми парнями или играют в игры с выпивкой. Они отрываются как обычные девушки на младших курсах. После недели, полной напряженных занятий и экзаменов, я должна делать то же самое.

Но не могу.

Потому что последние полтора часа я наблюдаю, как Пакстон трется о грудастую рыжеволосую девушку.

Ввыпиваю еще одну рюмку водки, которую кто-то наливает и оставляет на стойке, и это уже пятая по счету. Мои кости превратились в желе, мое сердце разбито на тысячу осколков, и я чувствую, что в любую секунду меня может стошнить от уныния.

Мы спали вместе уже больше года, поздние ночные звонки и тайные встречи были нашей специальностью. Не то чтобы мне этого хотелось, но каждый раз, когда я заводила разговор о том, чтобы стать чем-то большим, у Пакса были лучшие способы уклониться от разговора.

Он обманывал меня разговорами, манипулируя темой, не давая прямого ответа. Или целовал меня, используя свои таланты, чтобы заставить меня замолчать и кончить. Или рассказывал о своем будущем и футболе, и я была настолько глупа, что снова попасться на этот ответ.

Когда Пакс видит меня в кампусе, он либо машет рукой, либо улыбается, но никогда не подходит, чтобы прогуляться со мной или поговорить. Обычно его всегда сопровождают один или два приятеля. Один из них всегда ухмыляется, как будто знает, кто я такая.

У меня четкое ощущение, что его друзья говорят обо мне за моей спиной, и они знают, что я бедная отчаявшаяся девочка, которую Пакс держит в ящике стола и вынимает, когда ему хочется поиграть со мной.

Стыд обжигает мне шею, а в уголках глаз выступают слезы. Почему он так со мной поступает? В глубине души я знаю, какой он на самом деле, даже если никто этого не видит. В те моменты, когда мы лежим рядом после секса, положив головы на подушки, и говорим о всякой ерунде... вот кто такой Пакстон Шоу на самом деле. Но вопрос, который мне действительно следует задать себе, заключается в том, почему я остаюсь? Почему каждый раз позволяю так эмоционально оскорблять себя?

Особенно когда он в другом конце комнаты исследует губами ключицы той девушки. До меня доходили слухи о том, что он собирается домой, в основном от Челси, которая хочет, чтобы мы с ним расстались, и она могла бы отрезать его пенис. По крайней мере, так она мне всегда говорила. Я никогда не верила ей, будучи слишком слепой, когда дело касалось Пакстона.

Но сейчас... мне хотелось швырять вещи. Разбить тарелки. Включать Boyz II Men на повторе во время поедания мороженого и просмотра фильмов с Джерардом Батлером в главной роли.

Не успеваю сообразить, что творю, как мои ноги уже несут меня по комнате.

― Придурок! ― я встаю перед пакстоном и кричу на него.

Несколько пьяных студентов вокруг нас хихикают над девушкой, которая слишком драматизирует на вечеринке. Рыжеволосая, к которой приставал Пакс, смотрит на меня, ее взгляд стеклянный и растерянный.

― Прошу прощения? ― Ее тон грубый и агрессивный.

Только Пакс смотрит на меня, как на раненого оленя.

― Деми, иди домой. Ты пьяна. Иди найди Челси, ― он разговаривает со мной, как с пятилетним ребенком, как будто совсем меня не знает. Будто он жалеет меня.

― Пошел ты, Пакс. ― Мои слова звучат невнятно и сердито.

― Это твоя девушка? ― Рыжая отступает от него.

― Нет, ― говорит Пакс, в то же время я истерически смеюсь.

― Что бы это ни было, я не собираюсь ввязываться в драму. ― Она отмахивается от Пакстона и растворяется в толпе.

― Черт возьми, Деми! ― Он вскидывает руки, на его лице написана ярость.

Я съеживаюсь, смущенная тем, что только что сделала, но также чувствуя себя отчаянной и маленькой. Пакс хватает меня за локоть и ведет на улицу, в самую темную часть двора, где нас никто не услышит. Для окружающих мы выглядим как пара в разгар ссоры. Но мне известно, что сейчас он разобьет мое сердце на миллион осколков.

Почему я жажду наказания?

― Что это, черт возьми, было? Я думал, мы договорились, что хорошо проводим время, когда вместе, и развлекаемся по отдельности, когда гуляем.

Я тыкаю его в грудь, все обиды, которые он совершил по отношению ко мне, сводят меня с ума.

― Нет, ты согласился на это! Ты просто хочешь иметь свой торт и есть торт других тоже, ты кусок дерьма!

Пакс проводит руками по своим лохматым светлым волосам.

― Деми... ты не моя девушка. Мы иногда трахаемся. Черт, я знал, что это может случиться. Знал, что ты, вероятно, проявишь чувства.

Он говорит это так, как будто я какая-то эмоциональная женщина, и он ни в чем не виноват. Я практически слышу, как трещат желудочки моего сердца под его кулаком, слезы свободно падают из моих глаз.

― Ты мудак. Ты ведешь меня за собой, строишь из себя непонятно кого и ведешь себя так, будто мы... будто мы можем быть чем-то большим. Ты что-нибудь чувствуешь ко мне? На этот раз я хочу получить прямой ответ. ― Меня трясет, я так зла и так обижена, что не могу видеть ясно.

Пакс смотрит на меня, в его глазах еще больше жалости.

― Я не знаю, что тебе сказать, Деми...

Алкоголь берет верх, я отдергиваю руку и бью его по лицу. Звук отражается под деревьями, вне поля зрения других людей. Даже когда мы ссоримся, никто не видит этого. Все наши отношения происходят в тени.

Мы смотрим друг на друга, и я не могу поверить, что у меня хватило наглости сделать это.