Ход генерала - Дукай Яцек - Страница 16
- Предыдущая
- 16/18
- Следующая
– Богумил был бы жив! – сплюнул Бруда. – Думаешь, я не вижу, что здесь происходит? Думаешь, я не слышу разговоров? Про себя, они тебя уже короновали!
– Ах, так все это я сделал ради короны, так? Из эгоистических побуждений?
– А что, будешь отрицать?
– Боже мой, Бруда, тебя слушать – одно наслаждение.
– Еще издеваешься!
Впервые Генерал обратил взгляд к дальновиду. Он пошевелил пальцем, и разделяющее их пространство сократилось. Бруда вдруг очутился от Генерала на расстоянии вытянутой руки.
– И если бы Богумил жил, – прошипел граф, то что бы это дало? Смог бы он избежать опасности? Казнил бы Бирзинни, прижал к ногтю заговорщиков? Пошел бы на Птицу? Ты же прекрасно знаешь, что нет; все, что угодно, только не это. Это был слабый, слабый и трусливый повелитель. Плох тот король, который боится собственной силы. Каждым своим словом, каждым решением он благоприятствовал измене – не было бы Бирзинни, предал бы кто-то другой; не было бы Лиги и Птицы, напал бы кто-то иной. Здесь уже не вопрос отдельных личностей, но проблема времени и обстоятельств. Государство находится сейчас в состоянии старческой недееспособности. Правление же Богумила означало смерть, смерть державы. Мы сейчас пожива для политических стервятников, которые вырывают из тела Империи куски живого мяса.
– Выходит, власть просто обязана перейти в руки Железного Генерала, который один-единственный может спасти страну.
– Именно. Именно. Я уже не мог ждать дольше. Богумил в союзе с Бирзинни – а парочка эта лишь порождение своего времени – уничтожили бы, пустили по ветру наследие десятков поколений гавранцев.
– Значит, им смерть, а тебе корона.
– Как ты не можешь понять? Уже сотни лет я служу этому народу, делаю все, чтобы выросли его могущество и благосостояние; я охраняю его от несчастий, направляю на спокойные воды, веду в войнах, подкрепляю в трагедиях. Они верят в меня, верят в Железного Генерала; я их герб, штандарт, гимн. Как же мог бы я подвести их, позволить совершиться упадку?
– Народ? – рассмеялся Бруда. – Народ? И это говоришь ты, восьмисотлетний маг? А что такое народ? Гавранцы…! Отступи памятью в начало, припомни. Что общего имеют населяющие теперь земли Империи миллионы с тем племенем с берегов залива, что дало имя державе? Язык? Религия? Традиции? Культура? Идеология? Внешний вид? Ничего, ничего не осталось тем же самым. Кому ты присягал на верность, ну, кому? Варжхадам! Крови! Не какому-нибудь абстракту, которому даже не в состоянии дать определения, и относительно которого не имеют смысла понятия любви, верности, измены; верным можно быть только личностям, и этим личностям ты клялся в верности! Вот твоя вера и твой герб: Страж Рода. Вот та истина, которую до сих пор непоколебимо признавал одинаково беднейший нищий и сидящий на троне; этому учили всякого последующего наследника, с малого, от самого рождения ему повторяли: вот твой защитник, вот твоя опора, вот спасение, столетиями и на будущие века верный; он отдаст жизнь, заслонит, ему верь, верь ему; твое лицо видели они над своей колыбелью, ты их учил, в твою жилетку они плакались; и Богумил, в том числе – и Богумил, который, как ты сам говоришь, был королем слабым и неспособным. Он засыпал у тебя на коленях, я сам видел. И что ты сделал? Железный Генерал, – издевался Брода. – Ты выдал его на смерть. Ты предал, Железный Генерал. Ради могущества державы, ради народа. Для собственного могущества! Потому что ты не снес бы поражения страны, с которой столь сильно связан, с могуществом которой идентифицируют твое собственное могущество: Империя, а значит – и Железный Генерал. Следовательно – из эгоизма, из гордыни. Это только мы, недолговечные, должны свои собственные руки в крови марать, собственноручно кинжал в спину вонзать. А ты же – тебе достаточно просто подождать: в конце концов все и так попадет тебе в руки. Ведь это же вопрос лишь вероятности, подсчета возможностей развития данной ситуации, обстоятельств; и пускай они будут самыми неправдоподобными, ты все равно их дождешься – и вот, дождался. Ведь тебе же не нужен был переворот в стиле Бирзинни, ты не хотел захватывать корону силой или же интригой; нет, твои амбиции гораздо выше: ты желал трона, но только без необходимости платить за него. Предать короля, перехватить власть – и вместе с тем остаться тем самым прославляемым за свою честь и верность Железным Генералом. Можно ли придумать более чудовищное коварство? А он еще оправдывается, патриотизмом прикрывается…! Народ! Ну ладно. Люди рождаются, люди множатся, люди живут и умирают. На той или иной земле, под той или иной властью, с тем или другим гражданством; все больше и больше. Народ! Да замечаешь ли ты его вообще? Нет, ты видишь лишь крупные цифры, миллионы. Народ! Кому ты присягал? Как мог, как ты мог, – вопил Бруда с неожиданным отчаянием, – как мог ты растоптать столь прекрасную легенду?! И вообще, кто ты такой? Человек? Не верю! Я же помню, что ты мне рассказывал. В самом начале рука. Но проходят века и столетия, а ты до сих пор совершенствуешься. Я пытался поглядеть на тебя через «слуховое окно»: сплошные блокады. Несколько гексонов конструировал я мощный визуализатор с дешифрующей способностью десятков кристаллов; пришел я тогда с Орвидом, с готовым перстнем, – он поднял руку: на пальце блестело серебряное кольцо, и глянул, когда ты выходил из комнаты. Чары, чары, чары – сплошные чары. Твое тело – это сплетения псхокинетических и сенсорных заклинаний, твои мысли – это клубок демонов. Ты представляешь собой одно громадное, ходячее заклинание, гомеостатический круговорот магии! Да! Так! И перестань смеяться! Плевал я на тебя! Чудовище! Вначале кисть руки; потом вся рука; затем управление телом, после чего – уже управление мыслями. Кости хрупки и слабы, значит, заменить их гравитационными криогенами. Мысли медленны значит, ускорить их кристаллическими операторами, поддержать демонами, и еще несколькими, и еще парой десятков, после чего организовать их в многоэтажном логическом магоконструкте. Сердце может отказать – пускай полтергейсты перемещают кровь в сосудах. Так и сосуды тоже стареют – поможем им, фиксируя кинетические фигуры. Тут и кровь уже становится ненужной, всегда найдется магический заменитель получше. Так, что еще осталось? Что осталось? Первичнейшие инстинкты, доминанты, вписанные в алгоритмы оперативных заклинаний. Жажда силы. Гордость. Имя: Железный Генерал. Аналог человека. Иллюзия, иллюзия… Ты стал самоподдерживающейся иллюзией, иллюзия для окружения, но также иллюзия для самого себя, потому что до сих пор ты считаешь – но, скорее, тебе только кажется, будто считаешь – что ты человек. Но это не ты. Не ты. Раймунд Жарны давно не живет; он умер, исчез, расплылся, дезинтегрировался после очередного наложенного на себя заклятия; ты, по-видимому, и не заметил этого – он протек сквозь твои пальцы, растаял в этом мегамагоконструкте. Кого я обвиняю? Как могу требовать я от тебя честности; ведь совесть наверняка не совместима с демоническим арифмометром, у тебя нет совести. Так на что я плюю? На ветер, на чары, на обман. Сгинь, пропади! Тьфу, тьфу, тьфу!
Железный Генерал сжал пальцы левой руки, и Бруда сколлапсировал до величины песчинки. Жарны вырвал у него душу, а остаток телепортировал в самый центр Солнца. Дух продолжал укорять его в мыслях. Тогда Генерал разложил его личность и, проанализировав память в поиске потенциальных угроз, тщательно стер ее, а пустой дух выпустил в Чурму. После этого он сваял мультичувственную иллюзию тела Бруды, вложил в нее одного демона и передал ему инструкции относительно соответствующего реагирования, прибавил блокаду от действия «слуховых окон» – после чего приказал иллюзии выйти из комнаты, покинуть Замок и утопиться в заливе. Иллюзия вышла.
Через открытую ею дверь заглянул Закраца. – Можно?
– Что такое?
– Фердинанд ответил. Он готов к переговорам, ре Кваз поручился. Он хочет знать, каким будет статус этих переговоров.
– То есть?
– Вы же знаете, что это значит, Генерал. Он спрашивает про корону.
- Предыдущая
- 16/18
- Следующая
