Жажда страсти - Дуглас Энн - Страница 42

• Предыдущая
• 42/50
• Следующая

– Видел лошадь? – спросил Хейзлтон. – Слишком хорошая лошадь для управляющего. Ты мог бы обменять ее на своего Фортитера.

– Еще один повод для подозрений. Давай, Том. Где мог этот дьявол устроить свой тайник? Если понадобится, разберем этот дом по частям.

Три часа, пока не было Дайера, друзья обыскивали коттедж, проверяя, нет ли оторванных половиц, двойных стен, тайников.

Задача была не из легких, потому что все вещи были разбросаны в жутком беспорядке по всему дому. Они нашли лишь небольшое количество монет, спрятанных в грязной коробке в буфете.

Роб подозревал, что у Дайера могут быть дубликаты бухгалтерских книг, в которых записаны настоящие расходы. Но единственными книгами в коттедже были Библия и брошюрка, резко обличающая правящий класс в жестокой эксплуатации трудящихся.

В конце концов, устав от бесплодных поисков, друзья сдались.

– Пригласим Дайера в дом, чтобы тот объяснил Татлу, как вести бухгалтерские книги. И дай Бог, чтобы Татл не оказался мошенником! Надеюсь, я больше никогда не увижу Дайера, – со вздохом сказал Роб. – Спасибо тебе за помощь, Том. Ни когда бы не смог без тебя ничего сделать.

Дальше все пошло быстро и без особенных препятствий.

Роб и Хейзлтон отказались от дальнейшего изучения бухгалтерских книг. Они решили оставить прошлое, которое все равно не изменишь, в покое. Робкий Дайер объяснил Татлу, как вести бухгалтерские книги, и Татл оказался хорошим учеником. Встреча в библиотеке лорда Флита была короткой и не очень приятной: было ясно, что Дайер и Татл недолюбливают друг друга. Как ни странно, но невозмутимость Дайера, не признававшего за собой никакой вины, казалась подозрительной. Он почему-то с преувеличенным равнодушием рассматривал полки, на которых тесными рядами стояли книги в кожаных переплетах.

Позже лорд Флит выслушал сына, который рассказал ему о своих планах, и изобразил заинтересованность и понимание. Но Роб был уверен, что большая часть того, о чем он говорил, тут же вылетела из головы отца. Татл не дал никаких обещаний насчет того, что сможет быстро поправить дела: на это уйдут годы. Им по-прежнему придется считать каждый пенни в обозримом будущем.

На что же им всем жить все эти годы? Робу вдруг пришло в голову, что в библиотеке его отца достаточно книг и среди них могут быть такие, которые можно продать, особенно теперь, когда он кое-что знает о книгах. Он часами перебирал книги и сортировал том за томом, в зависимости от состояния переплета.

Однажды после обеда отец застал его в библиотеке за этим занятием. Когда Роб рассказал ему, что он задумал, лорд Флит очень оживился.

– Я уже продал большую часть картин, как ты, наверное, заметил, – признался отец. – Никогда бы не подумал о книгах.

– Я, правда, не нашел ничего особенно ценного, – признался Роб. – Красивые переплеты, но ничего, представляющего интерес, внутри. Вот почему они до сих пор здесь. Я увез все самое интересное в Лондон.

– Может быть, их можно будет продать кому-нибудь, кто просто хочет, чтобы в его библиотеке были книги в красивых переплетах, – предположил лорд Флит. – Ты же знаешь, что есть такие дуралеи. Помнишь лорда Тислтуейта? Как-то вечером мы сидели в его библиотеке и пили. Его вызвали по какому-то делу, а я от нечего делать стал рассматривать его книги. У половины книг были чистые страницы! На корешке написано: «Драйден», а внутри – чистая бумага! Что скажешь, мальчик мой?

– Да, есть такая возможность, – согласился Роб. – Я смогу дать объявление в газете, нет смысла ходить по книготорговцам, покупатель не захочет афишировать свое имя. Кто признается, что в его библиотеке всякий мусор в красивых переплетах?

– Я, – сказал лорд Флит. Он рассмеялся. – Я спокойно признаюсь. Никогда даже в них не заглядывал.

– Да, ты никогда не любил чтение. Это все книги деда, или даже прадеда. Возможно, то, что они старые, придаст им какую-то ценность. Я попытаюсь. Спасибо, отец.

Роб распорядился почти девятьсот книг отправить в Лондон и почувствовал вдруг непреодолимое желание уехать. Они были в Дорс Корте уже почти неделю. Сделал ли Джордж что-нибудь для того, чтобы обелить его имя, как и обещал? Как там леди Элизабет? Она, должно быть, совершенно сбита с толку.

Он вспомнил ее лицо, как оно осветилось радостью, когда она приняла его предложение. Конечно, она его приняла! Ему очень захотелось поцеловать леди Элизабет. Он даже не поцеловал ее, когда она сказала: «Да». То, что он был занят Джорджем Пертуи, не оправдание. Что она должна была о нем подумать?

– Мы возвращаемся домой, Том, – сказал Роб Хейзлтону. – Я имею в виду Лондон. Здесь полно дел, но в Лондоне еще больше.

– Я все ждал, когда ты вспомнишь о прекрасной леди Элизабет, – рассмеялся Том. – Я с радостью поеду домой. Сельская жизнь прекрасна, но это не Лондон.

Проведя ночь в пути, через восемь дней после отъезда они снова были в Лондоне.

В доме Роба все шло хорошо. Он помылся, переоделся, предупредил Джорди о том, что в скором времени прибудут две повозки с книгами, вскочил в свою коляску с заново обитыми сиденьями и отправился в 4Найтсбридж-Терес.

Примет ли его леди Элизабет? Заменит ли перспектива воз рождения Дорс Корта, которое к тому же произойдет лишь в отдаленном будущем, отсутствие у него в данный момент состояния? А если леди Элизабет не пустит его на порог? Ожидание встречи со своей любовью (а она была его любовью, сомнения быть не может) придавало ему силы с тех пор, как он отправился в Дорсет. Но сейчас, когда до встречи с ней осталось лишь несколько минут, он вдруг растерялся от страха, что его мечты рухнут как карточный домик. Он поехал медленнее.

Площадка перед маленьким домом в Найтсбридж-Терес была занята. Знакомый грум у знакомого кабриолета поджидали своего хозяина. Пертуи.

– Вот дьявол! – сказал Роб и ударил кулаком по сиденью – с новой обшивкой.

Робу пришлось выдержать очередную баталию с Молли, что бы попасть в гостиную. Ему хотелось вытолкать горничную взашей. Вместо этого он отдал ей свою шляпу и прошел мимо нее в гостиную, из которой доносились голоса:

– … недавно решил отправиться в Уимборн в Дорсете, что бы, вплотную заняться часами, которые были сделаны в начале четырнадцатого века. На их циферблате изображены луна и солнце, вращающиеся вокруг земли! Осмелюсь надеяться, что вы согласитесь поехать со мной.

Эти слова, произнесенные спокойным голосом Пертуи, привели Роба в такую ярость, что он бросился в гостиную, оставив позади безуспешно пытающуюся обойти его Молли.

– Нет! – закричал он, врываясь в комнату. – Нет! Я этого не потерплю!

Три пары удивленных глаз смотрели на него.

– Возвращение блудного сына, – пробормотала леди Стенбурн.

Роб огляделся. Пертуи – снова воплощение элегантности – стоял на своем любимом месте у камина, его пальцы ласково гладили часы. Леди Стенбурн сидела на стуле с порвавшейся обивкой. Бетс сидела у стола, в ее руке была чашка с чаем.

До Роба постепенно стало доходить, что Пертуи, очевидно, приглашает леди Стенбурн, а не Бетс, поехать с ним в Дорсет.

Леди Стенбурн? Да она же в два раза старше его. Но это Роба не касается.

– Прошу прощения, – сухо сказал он леди Стенбурн. Та кивнула в ответ.

Наступила неловкая тишина. У Роба была сотня вопросов но он не знал с чего начать. Наконец, заговорила Бетс.

– Чашку чаю, ваша светлость?

– А. Да, благодарю вас.

– Нам нужна еще чашка. Подождите минутку, пожалуйста, я пойду распоряжусь. – Бетс встала и вышла из комнаты.

Роб решил времени не терять.

– Ты сделал то, что обещал? – спросил он Пертуи.

– Мне кажется, леди Стенбурн ясно дала понять, что мы не должны выяснять наши разногласия в ее доме, – произнес Пертуи с чувством собственного превосходства. – Я воздержусь от ответа.

Ярость, которую Роб изо всех пытался подавить, рвалась наружу.

– Ты можешь ответить и без выяснения всяких разногласий, не так ли? Предлагаю тебе так и сделать, – он гневно посмотрел на кузена.

• Предыдущая
• 42/50
• Следующая