Замок последней розы. Книга 2 (СИ) - Снегова Анна - Страница 11

Орвик остановился, чуть не покачиваясь от усталости, и выставил вперёд ладони:

— Стой, малыш! Ко мне сейчас не нужно. Я, конечно, еще в лесу на подходах к Замку разделся и проверил как следует, вроде не подцепил, но мало ли…

Я ещё успела краешком сознания отметить, что хорошо хоть, потом оделся обратно. А ноги уже, не слушая, несли вперёд.

Всхлипнув, я повисла у него на шее. Прижалась всем телом, уткнулась лицом — в горячего, пахнущего ночным ветром и гарью пепелищ. На нём, на его коже, это был самый вкусный на свете запах. Запах пепла. Если бы только ещё это не значило, что…

— Как деревня? — спросила я глухо.

Орвик сначала опешил и застыл, как каменный. Но потом обвил меня обеими руками за талию крепко-накрепко и приподнял, зарываясь носом мне в волосы. Я сообразила, что творю, и попыталась отстраниться, но он не дал.

— Не спрашивай. Лучше не спрашивай.

— Всё так плохо?

— Всё намного хуже, чем я смогу объяснить. Они… — его голос сорвался. И мне стало страшно, когда я подумала о том, что могло так повлиять на взрослого мужчину. — Они там одну бабку старую заперли в сарае и сожгли. Потому что решили, она разносчица. А плесень эта проклятая не выбирает. И не щадит ни старых, ни малых. Но это не тот случай, точно. Иначе уже полдеревни было бы заражено. Скорее всего, у несчастной была бородавка какая-нибудь, или ещё что…

Орвик снова замолчал. Я чувствовала бессильный гнев, который душил его. Как подрагивали руки от усталости. И в этот момент не думала о том, кто он и кто я, правильно я поступаю, или нет. Мне просто хотелось забрать хоть немного боли. Кто сказал, что мужчинам не бывает больно? Это как пустота внутри могучего дуба. Может быть незаметно, кажется, что дерево полно сил и жизни… а внутри уже эта пустота, которая исподволь, незаметно разрушает сердцевину. И однажды в грозу дерево просто упадёт. Если у него не будет опоры.

— Ты можешь не бояться быть слабым со мной. Не бояться… быть настоящим.

Это как будто говорила не я. Вернее, та я, которой я была когда-то, и которой так долго и мучительно пыталась стать снова. В который раз я отчасти пугалась, когда она брала верх, потому что это означало полную потерю контроля над ситуацией. Но кажется, она выбирала самые лучшие и нужные слова. Приходилось подчиняться.

В тёмном коридоре спящего замка, дышащего тишиной и покоем, мы стояли, прижавшись друг к другу, словно ища той самой опоры.

— Шиана…

Моё имя.

Это моё имя.

Горячая волна омыла сердце. Ещё один маленький шаг. Всё быстрее и быстрее — к месту, где будут сорваны все покровы тайн. К моменту, где я наконец-то познакомлюсь и примирюсь с собой настоящей.

— Всё дело в том, что это я виноват в появлении плесени.

Я еще не успела привыкнуть к тому, что теперь у меня снова есть моё имя — к тому, что действительно его вспомнила и признала, когда Орвик его произнёс… и вот теперь он огорошил меня таким.

Под моими ладонями его плечи становятся камнем.

Кажется, признание стоило ему очень дорого. Но я всё ещё ничего не понимаю.

— Все шепчутся об этой плесени, то и дело вспоминают украдкой… но я никак не могу разобраться, что происходит. Какая-такая плесень? Что в ней такого, из-за чего столько паники?

Я так устала от бесконечных, бесплодных вопросов. Что мой мир погружён во тьму, в которой я бреду наощупь и узнаю только то, чего касаются кончики моих пальцев. Неужели я не заслужила хоть немного ответов?

Хочу посмотреть Орвику в глаза, но он не даёт отстраниться, прижимает крепче. Как будто ему так легче говорить. Когда я не вижу его лицо.

— Плесень… самая странная и страшная зараза из всех, что мы когда-либо встречали. Даже те болезни, которыми люди были напуганы испокон веков, такие как оспа или чума, уже научились худо-бедно лечить магией. Моя бабка к примеру, вообще в этом настоящая волшебница. Дяде Ричарду от неё передался лекарский дар, он вообще рваные боевые раны в два счета заживляет без следов. А вот плесень… ты можешь себе представить всю губительность и стойкость этой дряни, что два таких мощнейших мага соединим всю свою мощь едва-едва могут её хотя бы сдержать? Более-менее поддаются исцелению только животные, птицы и прочая мелочь. Во всё, что сложнее устроено энергетически, плесень вцепляется мёртвой хваткой.

— Я слышала, плесень нашли на Замке ледяной розы?

— Да.

Он снова помолчал.

— Этот Замок, равно как и все остальные, выращен в незапамятные времена из каменных семечек силой магии. Они представляю собой настоящий симбиоз живой и неживой материи, силы природы и силы человеческого духа. Поэтому они тоже оказались уязвимы перед этой бедой.

— Что будет, если не вылечить?

— То же, что происходит с заразившимися людьми, я думаю.

— А… что происходит?

Я с замиранием сердца ждала ответа. Орвик не торопился.

— Плесень передаётся через прикосновение. Только так — не с дыханием больного, не с пищей… в этом мы уверены абсолютно. Но если больной коснётся здорового, тот заразится без сомнения. И от места соприкосновения серое пятно плесени начинает расползаться, захватывать всё новые и новые ткани… пока не покроет всё тело.

Моё сердце словно сжали ледяной рукой. Это кошмарнее всего, что я когда-либо слышала. Причем уверена, даже в своей предыдущей жизни, которую не помню, я не знала ничего более страшного.

— И долго… это всё? Ну, от прикосновения до… конца?

— Зависит от многих условий. Возраст, здоровье, крепость тела. Иногда — нечто невидимое, сила духа наверное, когда крохотная девчушка сопротивляется дольше здоровенного мужика, а тщедушная на вид старушка переживает всю семью. Но так или иначе, вопрос лишь в длительности отсрочки. Конец неизбежен. Мы до сих пор не нашли лекарства. Вернее… нашли намёк на то, что могло бы быть лекарством. И ещё более призрачный намёк на то, как эти артефакты отыскать. Но сейчас нить, за которую мы держались, оборвана, поэтому нет смысла даже вспоминать.

— В той деревне… они нашли плесень?

— Пока точно не знаю. Возможно, развели панику на пустом месте. Когда я добрался, крестьяне столпились на соседнем пригорке и оттуда смотрели, как догорает их деревня. У меня едва хватило времени потушить пожарище, пока не перекинулось на окрестные леса. Я тебе говорил уже, вместе с домами они… приговорили к смерти ту несчастную старуху, её было уже не спасти, когда я до них добрался. Больше никто не пострадал, на первый взгляд больных не видно, но ведь сразу так сложно определить. Я привёл их сюда, к Замку, чтобы они не замёрзли и не пропали посреди леса. Паника была столь велика, что с собой даже еды не успели захватить.

— Привёл сюда?!

Мне вдруг стало страшно. Я почувствовала тот самый инстинктивный ужас, который рождается глубоко внутри намного раньше, чем начинает включаться милосердие и сострадание, другие механизмы, впитанные за долгие века совместной жизни многих людей бок о бок. О нет, первым делом сработало именно то, древнее. Которое буквально кричало — опасно! Эти люди опасны! Нельзя их впускать в дом. Нельзя подпускать ближе. Они — чужие. Надо защитить своих.

Вот как странно… оказывается, и моя хозяйка, и её безбашенный сын уже успели для меня стать за какие-то считанные дни своими. Впрочем, точно ли за дни?

— М-м-м… а кстати, давно мы с вами знакомы, господин?

— Три дня в твоём мире и один в моём… — ответил машинально глубоко задумавшийся о чём-то Орвик. — Так, стоп! Что ещё за вопросы? Мы ведь договорились!

Вокруг нас прямо в воздухе зажглась цепочка плавающих огоньков.

Он отстранил меня и посмотрел внимательно, удерживая за плечи.

— Это вы договорись, а я не договаривалась! — скороговоркой выпалила я, пока не влетело. — Я хочу как можно скорее узнать всё о себе! Вот сейчас я, например, узнала, что кажется, была весьма легкомысленной особой.

— Ты никогда не была легкомысленной, — покачал головой маг с улыбкой. — Просто я был слишком настойчивым. Но вот сейчас так устал, что теряю бдительность. Так что давай-ка, пожалуй, спать. Наших гостей я пока временно разместил в хозяйственных пристройках, к Замку тоже боюсь подпускать. А завтра с утра лекари их тщательно осмотрят. Так что времени на сон осталось совсем мало.