Малыш на заказ для миллиардера (СИ) - Лакс Айрин - Страница 51

Откровенный разговор, в неформальной обстановке, без галстуков и трусов…

— Амир, мы так не можем…

— Мы хотим, значит, мы можем! Сама чувствуешь, что между нами — пожар.

Буквально проникаю ей под кожу пытливым взглядом.

— Не пытайся сейчас солгать. Не ври, глядя мне в глаза.

— Что? Но я и не собиралась врать.

— Значит, признай, что я тебе нравлюсь.

— Очень, — опускает дрогнувшие ресницы. — Но вдруг мы снова торопимся?

— Ты о чем? Примирительный секс, что может быть лучше? — алчно разглядываю Раисову. — Закопаем топор войны как можно решительнее и глубже.

— Я говорю не про интим. Я в целом имею в виду наши отношения. Я знаю тебя всего… Совсем ничего!

— Я бы так не сказал.

— Я тебя совсем не знаю… — отползти пытается.

— Врешь же. Маме ты сказала другое. Сказала, тебе иногда кажется, будто ты меня всю жизнь знаешь. И сказала ты это, не подозревая, что я слушаю. Ты была искренна в тот момент и не играла на публику. Я тоже был честен, когда сказал в ответ то же самое. Ты для меня стала родная, ближе, чем рубашка, про которую говорят, что своя — всегда ближе к телу. Но ты оказываешься важнее и нужнее.

— Амир… — Света краснеет, словно в словах теряется.

Приникаю к ней телом, но пока не давлю, понять пытаюсь, что ее тормозит.

Я в чувствах признался и говорил кощунственно много, раскрылся, как прежде ни перед кем не открывался. Даже не знал, что такое возможно в принципе!

— Я хочу, но… боюсь.

— Боишься? — переспрашиваю, не веря.

— Боюсь! — Света закрывает ладонями глаза. — Сейчас все хорошо. Лучше просто не бывает. Но я боюсь, что проснусь следующим утром… Боюсь, что снова произойдет что-то ужасное. Бац — все полетит к чертям.

— Никаких бац не произойдет. Мы в загс пойдем! — говорю решительно.

— Нет-нет! Только не так! Не скоропалительно!

— Я этого по-настоящему хочу. Выходи за меня, Света?

— Я не хочу спешить!

Опять двадцать пять! Решительно открывают рот, чтобы вставить свою реплику, но Света меня опережает.

— Давай подождем? Потому что я… нормальную свадьбу хочу.

— Как это?

— Без большущего живота, в красивом платье, с семьей… Я правда хочу позвать семью на настоящий праздник. Не на фиктивный!

— Будет настоящий праздник. Самый настоящий. Ты с моими родителями познакомишься. Я с твоими… Кхм… Нормально познакомлюсь. Без фокусов.

— Без фокусов? — удивляется. — А ты так умеешь?

— Скоро узнаешь. Знаю, я прошу о многом. Слова прозвучат избито, но поверь мне. Последний шанс. Ты выйдешь за меня?

— У меня уже есть твое кольцо, — показывает руку. — Я его даже в момент нашей ссоры не сняла. Даже мысли такой не возникло. Наверное, это о чем-то говорит.

— Женщина, — рычу на последнем вздохе, до предела измотан. — Просто скажи мне «да»! Хватит юлить!

— Да, — соглашается. — Да, я выйду за тебя.

В этот момент все мои нервы к чертям сгорают. Вот реально за один миг все становится кучкой сгоревшей золы, а потом пепел, оставшийся после моих нервов, делает большую волну, как болельщики на трибунах с победными криками.

— Я не лажану, — обещаю.

— Уже лажаешь!

— Как это?

— Ты меня совсем не целуешь и целых три дня тебя не было рядом! — надувает губки обиженно.

— Скучала, — начинаю стягивать с нее проклятую сорочку и белье, которое здесь точно лишнее.

— Очень.

Опускаясь низко, буквально припадаю к ножкам женщины, которая свела меня с ума. Покрываю поцелуями каждый сантиметр…

Пальцы ложатся на нежную кожу бедер. Раисова пытается закрыться.

— Амир! — ахает она смущенно.

— Сейчас я попробую, как ты скучала…

Светлана

Я попыталась закрыться. Амир настойчиво убирает мои ладони в сторону.

— Цыц… — приказывает мне, не давая свести ноги вместе.

— Это слишком!

Стараюсь скрыть волнение своего сердца и реакцию тела. Но когда он так близко, водит колкой щетиной по внутренней коже бедра, скрыться невозможно. Ему понятны все мои реакции и пульс, пересекающий черту, бьется сразу везде.

В каждом уголке тела. В каждой клеточке. Особенно там, когда Амир целует.

Перед глазами темнеет. Я хватаюсь за простыни, чтобы не упасть, и все равно падаю в бездну. Таить не буду, я о таком фантазировала, представляла. Но мои фантазии — лишь бледные моли по сравнению с яркими бабочками, порхающими под кожей от откровенной ласки Анварова.

Пожар возникает под его губами и распространяется всюду. Горят даже кончики волос, даже ресницы… Все — оголенный нерв.

Трепещу, как натянутая струна, но Амир продолжает высекать искры, заставляет меня издавать совсем непристойные звуки.

Громкие и откровенные, с просьбой остановиться, потому что сердце грозит пробить ребра.

Чистое наслаждение. Пьянящий экстаз, стирающий рамки между откровенным и порочным. Последний миг до падения прочувствовала особенно остро. Словно вот-вот сметет в пропасть, но пока я слышу и чувствую, как нарастает гул бешеного кровотока, как туго сжимается пружина, все чувства и эмоции стягиваются в тугой, пульсирующий узел удовольствия. Запутанный лабиринт, из которого не хочется выныривать совсем, только сорваться вниз и взлететь.

Больше не было сил сдерживаться. Сердце словно обезумело, а эмоции сорвались с поводка, стирая, размазывая, уничтожая на коротком выдохе…

Дышать нет возможности. Тело, как пушинка, гонимая горячим летним ветром.

Под ладонями оказывается его горячая, смуглая кожа, под которой перекатываются мускулы. Он приникает ко мне крепко и требовательно, а я не могу понять и вспомнить, когда он успел раздеться и швырнуть на пол все эти каталоги, брошюры, образцы…

Совсем потеряла счет времени и ничего не вижу перед собой. Только его губы — порочные и влажные, зовущие. Они врезаются в мои с упорством ледокола, растирая вкус и подчиняя окончательно.

Всхлипываю, подстраиваясь, окончательно принимая Его, как своего мужчину.

Слишком быстро? Слишком глупо? Никаких гарантий?

Возможно.

Но я точно знаю, что если откажусь сейчас, буду жалеть об этом до конца своих дней.

— Ты слишком горячий. Мне дышать нечем, Амир.

— Носиком нужно дышать, — шутливо кусает. — Дать тебе передышку перед следующим забегом?

— Ты марафонец, что ли? — удивленно опускаю взгляд вниз.

— Три дня страдал, Свет. На голодном пайке…

Краснею. Похоже, аппетит его неумолим и неутомим…

— Откроешь окно?

Амир поднимается мгновенно, демонстрируя мне свой упругий, свежерасцарапанный зад. Да, я тоже скучала! Получите доказательства и распишитесь, господин Анваров!

— Амир, тебе кто-то звонит…

Вибрация и требовательный звонок раздается откуда-то снизу.

— Сейчас отключу!

Анваров пытается отыскать свой телефон, погребенный под завалом рекламной продукции.

— Нашел. Хм… Это брат. Я отвечу. Вдруг важное?

— Только если это важное не потребует твоего ухода.

— На что это ты намекаешь?

— Что я тоже ждала тебя три дня, на диете.

— Без пончиковая?

— Без амурная диета.

— Я Амир, — поправляет строго. — Да, Тимур. Что ты хотел? Говори, только быстро, потому ты совсем не вовремя.

Отходит.

— А вот это уже не твоего ума дело! Если твой потолок — это отпустить пошлую шуточку, то я… Что?!

Оглядывается на меня.

Я настораживаюсь.

— Нет! — рявкает Амир. — Даже если бы завалялась, тебе бы точно не сказал. Все, пока. Мне некогда! — отключается.

— Что ему было нужно? Ты посмотрел на меня очень странным взглядом.

— Тимур спрашивал, не завалялась ли у тебя какая-нибудь сестренка. Желательно, симпатичная, без моральных принципов и без беременного живота, чтобы развлечься.

— О боже… Он всегда такой беспардонный?

— Сегодня он был очень вежливым.

— Не верится.

— Однако это так, — кивает. — Кстати, он прав насчет одного. Безопасности. Обещаю, что исправлю. В ближайшее время. Веришь?