Рыцарь в клетке (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 50

Осмотрев получившееся, я долго чесал голову — вышло вроде бы вкусно и сытно, но совсем не… извинительно, что ли? Какой-то обед голодного сибиряка…

— Уно моменто, синьоре! — выкрикнул окормляющий инквизицию паренёк, выбежав из кухни. Через пять минут он вернулся, развив бурную деятельность — в суп была покрошена неопознанная мной зелень, лепешки заново разогреты, а затем обсыпаны молниеносно натертым сыром, блинчики под джемом этот кудесник разложил из стопки по нескольким тарелкам, нанеся на каждый из них по чуть-чуть ярко-желтой субстанции, в которой мной было опознано невесть как возникшее в пределах досягаемости итальянца абрикосовое повидло. Затем было еще одно «уно моменто!», после которого мне был вручен… букетик цветов.

Вопросов «как и где» я не задавал, вместо этого молча вручив солнечно улыбающемуся итальянцу несколько бутылок первоклассного бренди, когда-то закупленного Уокером. Выручил так выручил!

Столик с яствами я притолкал к двери комнаты Рейко, постучался и получил сквозь дверь сердитое пожелание пойти дружить с комендантом, дабы и вторая ночь прошла в том же духе. Пришлось начать перечислять дары, привезенные с собой, а также глубину собственного раскаяния в нечуткости. Сквозь дверь неслись уточнения, пожелания и расставлялись акценты. В какой-то момент я прочувствовал слишком много азарта в голосе Рейко, перебившей меня три раза за минуту, после чего честно признался, что «еда стынет».

Двери неприступной крепости распахнулись настежь, хозяйка покоев высунулась из них, воровато осмотрелась по сторонам, а затем затащила внутрь меня… и столик. Я с облегчением улыбнулся — жертва была принята!

Оказалось, что я здорово недооценил мстительность этой малявки. Подношение пищей Рейко восприняла благосклонно, но страшную месть всё же задумала и реализовала, запретив мне курить в её комнате! Мольбы и уговоры не дали результатов, я медленно впадал в отчаяние над блинчиком, как вдруг в дверь раздался негромкий, но очень выразительный и, если так можно выразиться, настойчивый стук.

— Если там за тобой, то я начну убивать, — мрачно предупредила меня жена, воинственно качнув пока еще одетым бюстом. Последнее я планировал изменить в ближайшем будущем.

За дверь обнаружились молчаливые, мрачные и слегка голодные Эдна и Камилла. Растерявшаяся Рейко посторонилась, давая блондинкам возможность зайти, чем те сразу воспользовались, более того — запрыгнули на кровать, тут же приступив к торопливому уничтожению съестных запасов. Коротышка открыла в удивлении рот, став похожей на оглушенного мешком зомби.

— Прости, — покаялся я, — Они очень сильно любят еду, которую я готовлю собственноручно.

— Сумасшедший дом… — потрясла головой бывшая Иеками, а затем, оценив, с какой скоростью работают маленькие ротики блондинок, протестующе взвизгнула, ринувшись отвоевывать свою долю.

Романтично-извинительный ужин на время превратился в веселую возню, в процессе которой мы пытались сохранить достаточно еды, чтобы накормить оголодавшую от проведенного в самовольном заточении дня коротышку, которая никогда не страдала отсутствием аппетита. Эдна с Камиллой вовсю налегали, пытаясь смолотить как можно больше, а мы жонглировали блюдами, утягивали кусочки пищи и с хохотом старались складировать их возле Рейко… или непосредственно в ней.

В какой-то момент еда благополучно закончилась, что послужило причиной моментального отступления невозмутимых близняшек. Приподнятое настроение у обоих чуть поменяло вектор, делая вечер томным. Поцелуи и объятия постепенно становились интенсивнее и интенсивнее, пока не наступил переломный момент, к которому мы оказались не готовы.

— Стоп, — оторвал я от себя страстно пыхтящую Рейко, от чего та натурально зарычала.

— Ты. Сегодня. Ночуешь. Здесь! — выдохнула она, делая новую попытку снять с меня жилетку одновременно с рубашкой.

— Еще как ночую, — горячо убедил её я, тут же озадачивая, — А защитой вы богаты, Эмберхарт-сан?

Оказалось, что нет. Логично, откуда у неё? А вот у меня было всё необходимое. В кабинете, в большом разнообразии и количестве, закупленное заранее в лучших фармацевтических лавках Лондона. Коротышка выдержала мучительную борьбу с собственными желаниями, но всё же пихнула меня к выходу с пожеланием, которое по смыслу было крайне близко к «одна нога там, вторая — здесь!»

Прискакав к себе в кабинет бодрым козликом, я с облегчением закурил, зарываясь по уши в медицинские запасы. Мистер Уокер, будучи человеком высоких моральных качеств, средства контрацепции мстительно засунул куда-то очень далеко…

— Прошу прощения, сэр Эмберхарт…

Слова незнакомого человека, раздавшиеся со спины, заставили меня подскочить как ужаленного. Распрямляясь и разворачиваясь, я ощущал лишь обреченность — на мне брюки и рубашка, готовил и пришел к Рейко я безоружным, защищаться нечем…

У окна стоял молодой человек с невыразительными, будто плывущими чертами лица. Оценив мою напряженную позу, он тут же продемонстрировал ладони пустых рук, но гораздо сильнее на меня подействовал его внешний вид — по отлично скроенному одеянию вторгшегося ко мне человека, как и по его коже, волосам и глазам, постоянно плыли темные пятна, свободно меняющие направление.

— Грейшейд… — выдохнул я, прижимаясь спиной к медицинскому секретеру. Надпочечники выплеснули в кровь столько адреналина, что я внутренне затрясся как старый холодильник.

— Авис Грейшейд, прямой правнук барона Грейшейд, — учтиво поклонился незваный гость, тут же меняя тон, — Еще раз приношу свои глубочайшие извинения, сэр Эмберхарт, но я… да и не только я посчитали нужным изменить процедурный регламент приглашения на «Сбор Свидетелей». Вы же один из нас.

— Я — цель сбора?

— Именно так, — тон молодого человека изменился, став более официальным, — Мне оказана честь немедленно препроводить вас на место проведения оценки, испытания и утверждения. «Сбор Свидетелей» по делу становления Алистера Эмберхарта одним из Лордов начнется, как только мы прибудем.

— Сколько у меня времени?

— Минута, сэр. После чего я буду вынужден прибегнуть к насильственному перемещению. Извините.

Прости, Рэйко. Сегодня всё отменяется.

Глава 18

— Господа, леди, большая честь для меня видеть вас всех, — сказал я тоном настолько формализованным, что выбил бы из Уокера слезу умиления. Старый солдат очень рьяно стремился стать эталоном дворецкого. Надеюсь, что он и Легран уже летят в Европу из этого дурдома…

— Взаимно, сэр Алистер, — проскрипел высохший старик в монокле и сюртуке, что был в моде едва ли не две сотни лет назад, — Прошу вас, присаживайтесь. Событие, что здесь нас собрало, весьма далеко от ординарности… даже для Древних.

Собрание было сравнительно небольшим. За большим столом на вполне европейских стульях сидело двенадцать личностей, часть из которых была мне совершенно незнакома, часть знакома достаточно хорошо, а еще часть я хотел убить. К последним относились мой сумрачный отец, граф Роберт Эмберхарт, сидящий по правую руку от поприветствовавшего меня старика, и правая рука императора Японии, господин Ямимори. Обведя взглядом присутствующих, я дополнительно поклонился бледной как полотно беловолосой женщине, взиравшей на меня с ярко выраженным ужасом. Леди Элиза Мур, так и не вышедшая замуж, была как всегда очаровательна и… боялась меня до усрачки. Как всегда.

Хоть что-то в этом мире неизменно.

Десять представителей семей Древних, посланник императора и Фаусто Инганнаморте, заваривший всю эту кашу.

— Думаю, мы достаточно потеряли времени, а юному Алистеру по очевидным причинам приличествующие случаю церемонии безынтересны, — заскрипел дальше тот же старик, представившийся Дикурием Октопулосом, представителем одной из константинопольских Древних, — К тому же, по таинственным причинам, так и не озвученным нам лордом Робертом, его отвергнутый сын не может покинуть пределы Японии. Предлагаю перейти сразу к делу.