Лик Марса - Дуглас Йен - Страница 3

• Предыдущая
• 3/82
• Следующая

Медленное вращение «Полякова» скрыло планету за краем иллюминатора, и разглядывать стало нечего — снова лишь звезды да пустота…

Капитан Джошуа Райнер, сидевший слева, вдруг хлопнул по одному из дисплеев своей рабочей станции — такими раздраженными шлепками обычно пытаются привести в чувство внезапно забарахлившую деликатную электронику.

— Эй, Гарроуэй!

— Да?

— Неполадки с камерой шестьдесят два. Нет изображения. — Райнер попробовал увеличить громкость. — Звука тоже нет.

— Она включена?

— Ну да. Если верить приборам… Наверное, контакт где-то отошел.

Гарроуэй хмыкнул. Все неполадки в электронике всегда сваливают на «отошедший контакт», даже если вся система монолитна, без единого проводка. Развернув свое кресло, он заглянул через плечо Джошуа и убедился, что камера действительно включена, но ни звука, ни изображения нет.

— Ага, ясно.

Дисплей исправно принимал сигнал с камеры, однако был совершенно темным. А звук, похоже, просто выключен.

— Штормовой погреб, — сказал Райнер, имея в виду местоположение камеры. — С ней уже бывало так несколько раз. Видимо, ничего серьезного, однако неполадка должна быть задокументирована, понимаешь?

— Я бы не обращал внимания, — Гарроуэй принял прежнюю позу. Он был абсолютно уверен, что знает причину отказа камеры. — Посмотрим, не заработает ли сама собой.

— Э-э… Беда в том, что скоро туда прибудет старина Джей-Эй-Эль.

— Что? Зачем? Когда?

— У него там по распорядку… сейчас гляну. — Райнер вызвал на один из дисплеев дневное расписание. — А, вот. Пятнадцать тридцать, ГМВЗ, взводные учения, упражнения в сборке стрелкового оружия.

— А, черт!

Гарроуэй взглянул на ближайшее табло. Он сам неделю назад готовил это расписание, но совсем забыл, что эти учения назначены на сегодня.

— Вот-вот. И кто знает, не потребуется ли ему видеозапись этих учений.

— Ага, роджер. [2] — Гарроуэй отодвинулся от своей консоли. — Схожу-ка туда сейчас в таком случае. Прикроешь меня здесь, если что?

— Без вопросов.

Пересекши рубку, Гарроуэй пригнулся и выбрался сквозь раскрытый люк в коридор, ведший к транспортным капсулам. Двигался он осторожно: здесь, на уровне рубки, искусственная гравитация, обеспечиваемая вращением корабля, составляла всего две десятых от земной, и любое неосторожное движение грозило труднопредсказуемыми последствиями.

«Джей-Эй-Эль» было пренебрежительным прозвищем полковника Джеймса Эндрю Ллойда, командующего МЭОМП. Прозвище, естественно, было неофициальным и использовалось только в отсутствие полковника: Ллойд был ярым ревнителем устава и строя. А уж эти его учения придали ему в глазах команды транспорта славу и вовсе дурного толка. Астронавты в присутствии Гарроуэя частенько гадали, какую практическую пользу могут принести упражнения по сборке-разборке оружия в невесомости. Получалось, что никакой: ведь морским пехотинцам предстояло свершать свои ратные подвиги на Марсе, при гравитации в одну треть земной, на которую, собственно, и настроены их М-29.

Официально власти у Ллойда на борту транспорта было не больше, чем у любого другого морского пехотинца либо гражданского ученого. Командовала кораблем polkovnik[3] Наталья Филатинова, и именно она устанавливала порядки для своих подчиненных. Однако старине Джей-Эй-Эль определенно не понравится факт использования штормового погреба для… неуставных занятий.

Гарроуэй нажал клавишу вызова транспортной капсулы на переборке между двумя шлюзами. Через несколько секунд раздался глухой удар и шипение, после чего герметическая крышка люка отошла в сторону.

Из капсулы выбрался высокий темнокожий человек с усиками, облаченный в синий комбинезон с двумя нашивками на левом плече за «вылетанные» миссии: голубой флаг ООН и круглая эмблема — меч на фоне Марса и буквы ONU:AE.

Organisation des Nations Unites: Armee de l’Espace . Космические войска ООН…

— Мсье колонель Бержерак… — Гарроуэй посторонился, уступая дорогу.

— Привет, майор. — Английский полковника был безупречен, а взгляд — холоден. — Вверх или вниз?

— Вверх, мсье.

— О? — Полковник склонил голову, вопросительно приподняв бровь.

— Неполадки в электронике. Ничего серьезного.

Внутренне радуясь тому, что француз не стал далее задавать вопросы, Гарроуэй нырнул в люк, ведущий в транспортную капсулу, нажал клавишу, закрывая за собой шлюз, и поехал вверх по одному из трех двухсотметровых «лучей» «Полякова».

Бержерак ему не нравился — за вечную холодность в общении и явную неприязнь к американцам, подхлестываемую состоянием холодной войны между Соединенными Штатами и ООН. По данным разведки, Бержерак и три его офицера везли на Марс некие запечатанные пакеты с приказами для уже находящихся там войск ООН. Гарроуэй склонен был верить этому. Весь вид француза говорил о том, что он таит в себе какой-то мрачный секрет и секрет этот явно доставляет ему удовольствие.

Капсула поднималась все выше и выше, и Гарроуэй ощутил легкое головокружение. Иллюминаторов в капсуле не было, и визуально наблюдать подъем он не мог, однако чувствовал, что искусственная гравитация почти исчезла. «Поляков» имел форму трехлопастного пропеллера на тонкой оси. «Лопасти» несущих конструкций соединяли между собой герметические модули — жилые, лабораторные и рубку. Один оборот оси за сорок пять секунд обеспечивал искусственное притяжение в 0,38g — такое же, как на поверхности Марса. А на обратном пути вращение будет постепенно ускорено до двух оборотов в минуту, обеспечивая 0,9g и позволяя пассажирам, направляющимся на Землю, постепенно привыкать к земной гравитации.

Здесь, на центральной оси, были расположены модули жизнеобеспечения, резервуары с топливом, воздухом и водой, стыковочные узлы для шаттлов и, на самом ее конце, в пятистах метрах от всего прочего — корабельный реактор мощностью в 50 мегаватт.

Штормовой погреб «Полякова» из-за слишком большой массы также располагался в центральной части, неподалеку от стыковочных узлов, главного транспортного узла и главного шлюза. Официальное его название — герметический модуль высшей защиты или ГМВЗ — в обиходе употреблялось редко. Обычно он назывался попросту «штормовым погребом» — и на то имелись причины, хотя, согласно центробежной гравитации «Полякова», это был, скорее, не «погреб», а «чердак». Конечно, опасность солнечных вспышек из-за их редкости была не столь уж велика, однако, когда какое-нибудь пятнышко на поверхности Солнца вдруг засияет в пять-десять раз ярче, выплевывая в космос дозу смертельно жесткого излучения, корабль, застигнутый в пути, строго ограниченный запасами топлива и законами физики орбитальных перелетов, не может повернуть назад и укрыться в порту или хотя бы уклониться. Штормовой погреб был единственным достаточно просторным и в то же время защищенным помещением на борту, чтобы дать шанс на спасение команде и пассажирам корабля, застигнутого в пути солнечной вспышкой.

А кроме того, располагался он достаточно далеко от переполненных жилых модулей, чтобы обеспечить наиболее нуждающимся толику драгоценного уединения…

«Штормовой погреб»,

космическое транспортное судно «Поляков»;

15:’24 по времени гринвичского меридиана.

Секс в невесомости был прекрасен, хотя и гораздо более утомителен, чем его привычное, скованное гравитацией воплощение. Отсутствие «верха» и «низа», медленное вращение в легком тумане из капелек пота придавало этому древнейшему из развлечений неожиданную экзотическую новизну.

Дэвид Александер осторожно подался назад, чтобы лучше видеть лицо своей прекрасной партнерши, обрамленное золотистым нимбом волос, свободно паривших в воздухе, и вновь ощутил легкий укол совести. Александер был женат, но не на этой женщине. Да, чтобы капитулировать даже перед столь великим соблазном, ему потребовалось очень долгое одиночество, приправленное горькими размышлениями о том, что его брак с Лианой давно уже стал браком лишь по названию. А Мирей Жубер была женщиной не только прекрасной, но и разумной, и, в силу свойственных европейцам воззрений, не видела ничего особенного в том, что два взрослых человека — неважно, семейных или холостых — развлечения ради сойдутся в одной постели.

• Предыдущая
• 3/82
• Следующая