Ненавижу тебя (СИ) - Шварц Анна - Страница 41

— Всё без неё останутся. Ей зарплату нечем платить будет. Вот и все.

Блин! Я сбрасываю вызов, даже не попрощавшись с Аминой. Невежливо? Ну да. Но без её мужа у меня, хотя бы, был призрачный шанс на зарплату! И на то, что наш ресторан выплывет!

Я пинаю ногой дверь подъезда, нажав на кнопку домофона. Хочется впервые закурить, хотя я не балуюсь обычно этой гадостью. Толкаю плечом дверь, выхожу, и едва не сбиваю с ног человека, который пытался в этот момент юркнуть в подъезд.

— Да куда ты прешь, — грубо вырывается у меня, пока я выпихиваю, как таран, наглеца. Ярость придаёт мне силы.

— Настя!

Я пораженно поднимаю голову и вижу лицо бывшего мужа. Он стоит перед входом, и виновато смотрит на меня, засунув руки в карманы. Весь такой несчастный на вид, будто я его уже с лестницы спустила.

Боже, ещё мне этого цирка с конями не хватало. Он видел, что Соня у меня, я ему ничего не сказала, и сейчас от него можно ожидать чего угодно — наезды, истерики, серьёзные разговоры или угрозы… или всего понемногу, по кругу!

— Что ты тут забыл? — цежу я сквозь зубы, выпихиваю его плечом окончательно и закрываю дверь. За спиной громко щёлкает магнитный замок.

Брови бывшего мужа приподнимается домиком.

— Насть… поговорим нормально?

Ясно. Похоже, мы начнём с истерик и жалоб. Пристрелите меня.

— На тебе, — брат кладёт на стол пару листов бумаги. Распечатанный авиабилет и бронь в отеле Испании. Я усмехаюсь.

— Где ты взял мой загран?

— Да с прошлого отдыха. Мы ж вместе оторваться поехали, — сообщает спокойно Эрик, — ты давай, расслабься слетай.

— Ты конкретно заботливый, но я останусь, Эрик. Можешь сдать билет.

— Иногда я хочу взять кулак и настучать тебе по голове. Честное слово, Элиас.

— Взаимно. У меня тут есть дела, которые я не хочу откладывать.

— Привёз я тебе твои дела. Сидят, сопли размазывают, — усмехается брат. Я пожимаю плечами.

— Она прекрасно понимала, что творит. И я не про эти дела.

Я встаю с кресла, хлопаю Эрика по плечу и выхожу из кабинета. В коридоре сидит Даша, растирая тыльной стороной руки тушь по лицу и громко всхлипывая. Рядом стоят двое крепких ребят.

Бывшая поднимает на меня взгляд, и смотрит как побитая собака. Ярко накрашенные губы подрагивают. Я невольно сравниваю её с Настей. Черт знает, почему я клюнул на Дарью — сейчас я думаю, что абсолютно все в ней фальшиво и некрасиво. Вряд ли пластический хирург случайно перекраивает заодно с телом и душу человека. Вряд ли, но какого черта все эти тюнингованные дамочки, которых я встречал на своём пути, были абсолютно пустыми и скучными? Эта же ещё и подлая.

— Я не хотела…

— Не хотела бы — не сидела тут, Дарья, — перебиваю я её плаксивый голосок, — кто тебе рассказал про Ярышева?

— Никто, — слишком быстро говорит она, а я усмехаюсь.

— Я не делаю девушкам больно, Даша, но ради тебя сделаю сегодня исключение, если будешь отпираться.

— Чтоб ты сдох, Элиас, — внезапно зло произносит она, а я приподнимаю бровь, — знаешь ли, я тебя любила. И скакала вокруг тебя на задних лапках, унижаясь. Надоела — уйду, хочешь встречи — и я, как дура, бежала по салонам красоты, лишь бы твоему сраному величеству угодить. Чтобы ты мог похвастаться друзьям, какая я красотка. А ты спутался с какой-то страшилой серой. С ребёнком. И как тебе спать с тушкой не первой свежести? — выплевывает она, яростно вытирая лицо, а я приближаюсь к ней, останавливаясь напротив.

— Фильтруй речь, Даша.

— Не буду! Что, из-за неё меня прибьешь? Ради меня ты б даже пальцем не пошевелил бы, — она снова неожиданно роняет лицо в ладони и истерично всхлипывает, — ты полная сволочь. И ударил меня. Можешь ещё раз ударить, чтобы полегчало. Сволочь, сволочь!

— Я к тебе и пальцем больше не притронусь, — иронично произношу я, — только если ты так и будешь изрыгать гадости в сторону Насти, а не говорить по делу, и я позабочусь, чтобы вся Москва узнала, чем ты зарабатывала раньше на жизнь.

Она в скидывает голову и в ужасе смотрит на меня.

— Что!? Ты про… что?

— Про видеочаты, Дарья, и про твои попытки пробраться в элитный эскорт, плавно перетекшие во встречи с мужчинами за деньги.

— Ты… — пораженно выдыхает бывшая, — откуда ты узнал? … ты не расскажешь никому, Элиас. Испортишь и себе репутацию.

— Я обычно не роюсь в прошлом своих пассий, Дарья, но сегодня ты меня вынудила это сделать. Мне наплевать на репутацию. Предпочту быть придурком, который завёл отношения с проституткой, чем идиотом, который держит рядом с собой слишком болтливого человека. Так у кого язык без костей?

— Это Андрей… — глухо произносит Даша, прикрывая глаза, а у меня вырывается тихое «кхм». Вот от этого человека я меньше всего ожидал подлянки. Андрея я знал с двадцати лет, и мы многое успели пройти вместе, развивая свой бизнес.

— И как он тебе проболтался?

— Мы в баре одном пересеклись. Я… не виновата. Мы перебрали немного с выпивкой, и он начал травить истории, а потом полез ко мне…

Я морщусь. Продолжение истории мне слушать не хочется.

— Проводите её, — киваю я ребятам. Они подхватывают Дарью под локотки, и несут к двери, пока та, всхлипывая, перебирает ногами, — ещё раз появишься, Даша, и мои угрозы станут реальностью.

— Пошёл ты, — выплевывает она и дверь закрывается. Я слышу только глухое «да отпустите вы, лысые уроды! Сама пойду!»

Похоже, Андрею придётся сломать нос. Чтобы меньше болтал. Я провожу рукой по волосам, устало прикидывая, как выпутаться из этой задницы с меньшими потерями. Дверь моего кабинета открывается и выходит Эрик, весело улыбаясь.

— Ну что, поехали Андрюхе настучим по чайнику? — радостно предлагает он, — стены у тебя тут капец картонные, Элиас. Хотя, какие ещё мог построить такой му… — он закашливается, — такая неблагодарная сволочь, как ты?

— Иди к черту.

— Шучу. По мнению бывшей я тоже теперь полный урод и маньяк. Ты с Ленкиной знакомой, что ли, все-таки сошёлся?

Сошёлся. Интересное слово. Я усмехаюсь.

— Это не только Ленина знакомая, Эрик. Никольскую я знаю со школы, — я иду к выходу, засунув пальцы в карманы, и слышу, как брат тихо присвистывает.

— Так это она? Я даже её не узнал, — доносится мне в спину, — сочувствую. Родители застрелятся, если у вас перетечет все во что-то серьёзное….

Дьявол. Я даже не подумал об этом.

Я скептически хмыкаю, разглядывая бывшего мужа. Опять одет, как бомж, зато одеколоном за версту несет, будто выплеснул на себя весь флакон. Приторный запах оседает в носу, на языке, да даже в горло пробирается и першит.

Слушайте, где были мои мозги, когда я за его выходила? А глаза?

— Пошел к дьяволу, Родион, — медленно произношу я, глядя ему в глаза. Я пытаюсь увидеть в них что-то — например, обиду или вину. Или даже злость. Но почему-то мне это никогда не удавалось — рассмотреть в Родионе понятные человеческие эмоции. Такое чувство, будто думал он одно, а делал другое. Или в него бес какой-то вселился.

Вряд ли его остановит мой посыл — когда Родион отлипал так просто? Иногда мне казалось, что даже если я плюну ему в лицо, он будет продолжать вести себя как прилипала, с каким-то абсолютно ненормальным рвением устраивать мне и себе эмоциональные качели — от жалобных завываний “вернись, я все прощу” до угроз.

— Нормально поговорим, Настя. Ты слышала меня?

— Проваливай от подъезда, Родион. Дверь тебе никто не откроет, а я сейчас ухожу. Разговаривать с уродом, который похитил ребенка, а потом бросил его с незнакомыми людьми, я не хочу.

Я собираюсь оттолкнуть его плечом и уйти — купить все для переезда, наконец, и договориться о встрече с адвокатом, чтобы надолго забыть об этом недочеловеке, как неожиданно рука бывшего мужа хватает меня за шею и прибивает к двери подъезда.