Его одержимость (СИ) - "Astra Maore" - Страница 26

Это ее первый оргазм, а она сложная девка. И я на всю жизнь запомню то, что только что случилось.

Ее поражение. То, как она качественно мне поддалась.

Я до боли жажду увидеть это снова, но не настаиваю. Мне слишком хорошо, чтобы на чем-то сейчас настаивать.

Наказание сорвалось или наоборот?

Я не знаю. Я просто обхожу кровать и ложусь на свою половину.

А чика вдруг подскакивает, срывается с места и убегает в душ. В туалет, наверное, поскакала.

Пусть бежит. Пока она там, я перестелю белье так, чтобы она на мокром не лежала. Такие идиотские мелочи здорово сбивают девкам настрой.

Я хочу спать с ней. Я мечтал об этом со вчера, а сегодня исполню свою глупую наивную мечту.

Потому что у меня на уме одна эта строптивая, непокорная сучка. И такая охеренная, когда кончает.

Член дергается. Я, правда, мог бы ебать ее всю ночь, захоти она, но нам реально пора спать. Завтра будет новый день и новые блядские проблемы.

Эта долбаная жизнь за редким исключением меня не балует.

Чика выходит из душа, и я кожей чувствую, что она ужасно смущена.

Она снова пытается на меня не смотреть, но я большой, и у нее не прям чтоб выходит.

Ангелочек юркает под одеяло и замирает.

Все молча, блять. За последние полчаса мы не сказали друг другу ни слова.

Меня не то чтобы тянет поговорить, но как-то это неправильно.

— Доброй ночи, Анхела.

Я лежу на спине, закинув руки за голову. А она приютилась с краю, чтобы меня не касаться.

Мда уж. Она хоть и мелкая, так не уснет.

— Доброй ночи…

Надо же. Осмелилась ответить!

— Иди ко мне, чика. Я люблю обнимать тех, с кем сплю.

Она смотрит на меня как на врага. Натурально расстреливает взглядом. Но сердито сопит и перекатывается ко мне.

Голая совершенно, и одеяло у нас одно. Утром у меня встанет и упрется в ее шикарную задницу.

Я переворачиваю чику на бок и пристраиваюсь сзади. Она довольно компактная, и мне вполне удобно.

Я теснее притягиваю ее к себе и зарываюсь носом в ее роскошные волосы. Сейчас они пахнут дешевой розой, яблоко почти не чувствуется. Но дома чика опять начнет пахнуть, как я люблю.

Кажется, все проклятье блядского дня кончилось.

Мне пиздато, а хорошо ли сейчас Анхеле Рубио, вопрос сложный.

На завтра у меня для нее еще сюрпризы.

АНХЕЛИКА

Я вижу себя в маленькой мрачной и ужасно грязной комнатушке, похожей на заброшенный сарай или страшный подвал.

Я стою, широко расставив ноги, уверенно упираясь ими в пол и смотрю сверху вниз на девушку.

Она сбилась в жалкий комок на куче прогнившей соломы, а ее лодыжка затянута в металлическое кольцо, от которого ведет слегка подернутая ржавчиной, но крепкая цепь.

У девушки спутанные черные волосы, драное нищенское платье, а еще синяки и порезы на ногах и на руках.

В воздухе стоит плотный запах испражнений и немытого тела.

Отлично.

Такая, как она, достойна жить только тут.

Сука, которую я ненавижу.

Она сидит, скрючившись, словно боится, что ее вот-вот начнут бить.

Но слышит, что я пришла, и затравленно поднимает ко мне лицо.

Если бы у Диего Рейеса была сестра-близнец, она бы выглядела именно так.

В черных глазах этой девушки ужас, боль и непонимание. Как будто она никак не возьмет в толк, почему находится именно здесь. За что ей все это.

Она настолько меня бесит, что я подхожу и отвешиваю ей пощечину со всей дури. Так, что ее голова отлетает от удара, а из носа течет кровь.

Вот тебе, сука. Получай.

И я бью ее снова.

Я в ужасе открываю глаза и не могу сообразить, где нахожусь. Это точно не сарай, а вполне сносная комната с бежевыми стенами. Но почему-то я сдавлена со всех сторон и то, что меня сдавливает, очень теплое. Прямо горячее.

Горячий.

Дьявол… Это — Диего Рейес. А я — Анхела Рубио. Мне только что приснился кошмар после того позора, что несколько часов назад случился на этой кровати.

Рейес спит и очень крепко обнимает меня во сне. Так, словно я его сокровище.

И от этого мне становится еще стыднее.

Вчера я до одури боялась почувствовать сильные пальцы Рейеса на своей шее. Что ему стоит меня придушить?

А потом, когда Рейес кинул меня на живот, я вся сжалась, ожидая нового, самого унизительного на свете изнасилования.

Но моей попы коснулась только его ладонь.

И то, что я почувствовала после где-то четвертого шлепка, меня ошеломило.

Я надеялась просто перетерпеть порку, но она из унижения превратилась во что-то немыслимое и странное.

Такое же волнующее и неправильное, как сам Рейес.

Сначала я почувствовала покалывающее тепло между ног. Почти совсем незаметное, оно вдруг быстро начало разрастаться и охватило мой живот, и грудь и бедра, накатывая отчаянно жаркими волнами.

Я раньше чувствовала что-то отдаленно похожее, когда смотрела на парней, которые мне хоть каплю нравились.

Крайне редко.

А тут мое тело словно перестало мне принадлежать. Оно стало до обморока влажным, пустым и горячим.

Я сопротивлялась ощущениям изо всех сил, но проигрывала раз за разом. Не могла не ерзать под странными ударами Рейеса и не могла не думать о самом Рейесе.

Я вся пропиталась его запахом и балдела от него.

Стала отчаянно голодной и жадной до удовольствия, и почему-то мне ужасно хотелось развести ноги. Казалось, что так мне станет легче. Что я охлажусь и немного успокоюсь.

Но мне было настолько стыдно, что Рейес увидит меня внизу всю раскрытую и точно очень мокрую, что я лежала, плотно сведя ноги. И, возможно, от этого пожар внутри меня становился еще сильнее.

В какой-то момент я просто перестала соображать. У меня не осталось сил ни думать, ни сопротивляться, ничего.

Даже моя грудь горела, и трение сосков об одеяло стало невероятно чувствительным.

А потом я сошла с ума. Я захотела чтобы Рейес вообще никогда не останавливался. Чтобы я сгорела от позора в этих невыносимо сладких ощущениях. Или, наоборот, чтобы он немедленно прекратил все, утолив мое ярчайшее желание.

Стать его. Почувствовать его язык, губы или пальцы внизу живота. Что угодно и как угодно.

Я позорно хотела этого больше всего на свете

Чувствовала, что если он так не сделает, то я умру.

У меня не осталось даже сил проклинать себя за слабость.

Одна приятнейшая пустота, духота и дичайший жар.

Одна невыносимая жажда.

Я не понимала сама, чего хотела, и решила попросить Рейеса прекратить, но вместо слов у меня получился только стон.

Жадный, чувственный и как будто чужой.

А Рейес вдруг прекратил порку, и я ощутила настолько сильную боль и разочарование всем своим телом, что готова была Рейеса убить.

Разодрать его голыми руками.

Я перевернулась на спину и безо всякого страха посмотрела в его хищные дьявольские глаза. В его лицо, полное непонятного голода.

И тогда он меня поцеловал, опять одуряюще дико лизнув мою губу.

В прошлый раз это почти забрало боль, а в этот я вдруг почувствовала что-то настолько яркое внизу живота, что закричала от неожиданности и силы новых ощущений.

Меня всю трясло и выгибало. Я кричала и цеплялась за Рейеса, пока на короткий миг не потеряла сознание, видя перед глазами россыпи звезд.

А потом я медленно пришла в себя.

Воспоминание прерывает ощущение, что нечто крайне твердое упирается мне в попу. Я замираю, боясь даже дышать, и чувствую, как горло стискивает паника.

Даже после вчерашнего я боюсь Рейеса и боли, которую он легко может причинить.

Я не думала, что буду сильно любить мужчину, которого судьба пошлет мне в мужья, когда семья накопит на приданое. Но уж что я буду его ненавидеть, я точно не предполагала.

Хотя глупо и нелепо сейчас считать Рейеса мужем. Он может вышвырнуть меня в любой момент или даже оставить прямо здесь, в мотеле, как ненужную вещь.