Замок ледяной розы. Книга 2 (СИ) - Снегова Анна - Страница 8

С причёской мудрить не стала. Привычный низкий пучок оживила лишь тонкой ниткой жемчуга, вплетя её в волосы – мать отдала свои лучшие украшения, собирая меня в поездку, на которую она возлагала такие надежды.

Парочка более крупных жемчужин в уши, постараться не думать о том, какой бледный и встревоженный вид имею – и вперёд, на амбразуры! Под отравленные стрелы чужих ядовитых взглядов.

На секунду замираю на пороге, прежде чем выйти.

Отчего-то, как прилив неудержимо и властно, меня охватывает предчувствие, что этот вечер станет важной точкой на линии моей судьбы.

Нет – меня не стал никто сверлить глазами, как только я вошла в бальный зал, уже полный гостей, музыки, блеска и красок. Все многозначительные девичьи взоры достались Рону, который стоял на противоположном конце зала, поглощённый разговором с каким-то седовласым старичком почтенного вида.

Зато к нам с отцом немедленно подошёл граф Винтерстоун. Его внушительная сухопарая фигура с идеально прямой осанкой была облачена в белое, на груди – синяя лента с орденом Многоцветной розы. Семь лепестков, каждый окрашен в цвета одного из замков, ранее существовавших в Королевстве.

- Дружище, ты как раз вовремя, чтобы спасти мою бедную голову от невыносимой головной боли! Все эти юные леди трещат как сороки – я теперь лучше понимаю Рональда, когда он отказывался наотрез сюда приезжать. Надеюсь, хотя бы Кэти нравится праздник. Где она, кстати?

Папа ухмыляется в усы и подталкивает меня вперёд, тем самым лишая шансов спрятаться среди гостей и не попадаться на глаза графу, как я надеялась. Разумеется, тут же вежливо улыбаюсь и учтиво приседаю. И тут вдруг замечаю неподдельное изумление в глазах графа, на которое отец немедленно откликается.

- Моя малютка Кэти… эм-м-м… семнадцатилетняя малютка Кэти, - представляет меня отец, положив руку на плечо.

А граф меж тем смотрит на меня… очень пристально так смотрит… потом оборачивается и, кажется, бросает изучающий взгляд на своего сына. А потом снова на меня.

В глазах графа появляется лукавый огонёк.

- Так-так… значит, вот оно что! Что ж, теперь для меня, наконец, кое-что проясняется во всей этой долгой и запутанной истории. Дружище, а не пойти ли нам поболтать по душам, как в старые времена, за рюмочкой чего-нибудь эдакого?..

Граф хватает отца, и они уходят. А я остаюсь одна и смотрю ошарашенно им вслед.

Нет, ну кто так делает? Я одна посреди бального зала с морем гостей, где никогошеньки не знаю, и теперь…

Не успеваю додумать свою мысль, потому что Рон коротко кланяется своему старичку, прекращает разговор и идёт прямо на меня, рассекая толпу. По идеально прямой и абсолютно ясной траектории. Великолепный в своём чёрном сюртуке, которому он не изменяет даже на балу.

Но как же я понимаю в этот момент всех этих девчонок с горящими глазами, прячущих улыбки за веерами или пытающихся попасться ему на пути! Сама против воли залюбовалась. Вот только я единственная в этом зале, кому нельзя смотреть на него так. Слова графини были обидны и несправедливы, но в одном она права – я здесь лишняя. Моё присутствие на этом балу – случайно сбывшаяся грёза, которая развеется как дым и останется лишь горьким воспоминанием всего через неделю, когда мы с отцом вернёмся домой. Я не имею права пускать эту грёзу себе в сердце и верить ей, иначе она разорвёт моё сердце изнутри. Потом, когда сказка закончится.

И я стараюсь скорее отвести глаза. Срочно уйти с траектории его движения, которая читается так очевидно… и так явно для всех, кто находится сейчас вокруг.

Надо срочно искать отца! В конце концов, не танцевать же я сюда…

- Рин, я вообще-то терпеть не могу все эти балы и танцы – но для тебя, так и быть, сделаю исключение. Потанцуешь со мной?

Вот так вот. Первое же попадание на амбразурах – точно в цель. До мелкого-мелкого крошева, в которое превратились сейчас все мои мысли и благие намерения.

А ещё он снова пренебрегает всеми правилами приличия. Потому что стоять так близко к девушке, даже на балу и в толпе – совершенно не позволительно по этикету. Что бы там ни думала про меня его маменька, а ему я обучена неплохо. Честно говоря, все эти правила зазубривала с особым увлечением. В конце концов, надо же знать, что нарушаешь…

И я уже поднимаю взгляд, чтобы заблудиться в его ответном, который будет тёплым и смеющимся, я чувствовала…

Но наталкиваюсь на другой – холодный, прожигающий, ненавидящий меня.

В нескольких шагах за спиной Рона стоит его мать. Великолепный наряд из золотистой парчи отражает блеск светильников. Бриллианты и рубины. И выражение «я так и думала» на породистом лице.

Как ведро холодной воды на голову.

Отрезвляет немедленно. Стряхивает глупое ощущение сказки, которому я всё-таки пусть ненадолго, но поддалась. Не даёт мне забыть, что здесь я – неуместна, как ромашка среди роз, и что эти семь лет и замку, и его обитателям прекрасно жилось без меня.

Смотрю на Рона и кусаю губы. Чувствую, как по сердцу разливаются незнакомый холод и чувство опустошённости. Мне отчего-то горько в этот момент. Только посмотрите на него – такой красивый, такой уверенный в себе… По глазам видно, убежден в моем согласии. Потому что как же иначе, разве может быть иной ответ – это же он! И ничего, что оставил меня одну на бесконечные семь лет. Я должна всё забыть и упасть ему в руки из-за одной-единственной улыбки. А самое страшное, что вдруг понимаю – я действительно в шаге от того, чтобы так и поступить. Потому что эта его улыбка – вполне достаточная причина. Потому что мне мучительно хочется оказаться там, в центре бального зала, в кольце его рук, и хотя бы один-единственный раз узнать, каково это.

         Вот только взгляд леди Винтерстоун – отравленный нож, вонзается в меня снова и снова. И я отчётливо понимаю, что если сделаю так, как хочу, подкреплю тем самым её убеждённость. Убеждённость в том, что маленькая меркантильная нищенка, не успев приехать в замок, соблазнила её драгоценного сына на конюшнях в охапке сена.

         Понимание этого – как удар наотмашь, едва не сшибает меня с ног.

         А он всё ждёт ответа.

И тогда я опустила ресницы. Спрятала свой едва родившийся в сердце восторг. Придушила его своими же руками. Ответила резче, чем хотела.

- Я не танцую! Может быть, когда-нибудь… Простите!.. лорд Винтерстоун.

Удивление в глазах Рона сменяется жёсткостью. Даже сквозь ресницы я снова ощущаю все нюансы этого взгляда, и холод в его глазах, моментально гасящий пылавший там секунду назад костёр – последнее, что мне нужно, чтобы превратиться в дрожащего одинокого котёнка на зимнем ветру. Из последних сил прячу этого котёнка так глубоко, как только могу, чтобы он не понял, чего мне стоил этот отказ.

- Вот значит, как… всё-таки, «лорд Винтерстоун», да? В таком случае, простите, что побеспокоил своей навязчивостью, мисс Лоуэлл. Не смею больше обременять своим присутствием.

Вот так. Правильно. Уходи. Так будет лучше… наверное.

А то, что мне так хочется броситься за тобою вслед, обнять и вернуть – просто глупый бред одной наивной фантазёрки.

         Отца я не нашла и на своём извилистом пути по толчее бального зала сделала вынужденную остановку – выпить воды у одного из столиков. Просто вдруг поняла, что если не сделаю этого, упаду в обморок – так кружится голова.

         - Не переживай, детка, всё образуется! Вы обязательно помиритесь.

         Я обернулась и увидела рядом с собой невысокую сухонькую старушку с благообразным лицом и удивительно прозрачными голубыми глазами. Она была в скромном наряде неброского серого цвета, но крупные камни в кольцах выдавали знатное происхождение.

         - Простите?

         Я даже огляделась невольно. Подумалось, она обращается вовсе не ко мне. Гостья, заметив моё движение, мягко улыбнулась и подхватила бокал вина со столика.

         - Когда мужчина смотрит так на женщину, любые размолвки – временны, как снег весной. Хотя снег весьма неприятен и может погубить цветы, если они расцвели слишком рано.