Убийство времен русского ренессанса - Дудинцев Олег - Страница 7

• Предыдущая
• 7/34
• Следующая

– Нет. Зарплату опять не дали, но у меня тут работа денежная намечается, – попытался заинтересовать ее Валентин.

– Иди ты к черту со своей работой, не мешай спать. Когда деньги получишь, тогда и звони, – сказала Надежда и повесила трубку.

«Видно, от судьбы не уйдешь, придется соглашаться», – обреченно подумал Скоков и набрал телефонный номер брата.

– Слушаю, – послышался в трубке сонный голос.

– Привет, это я, Валентин.

– Ты что не спишь, сморчки на окне поливаешь?

– Я согласен.

– С кем? – не понял спросонья Володя.

– С твоим предложением. Вези днем задаток, только в валюте. Хочу Надежде побыстрее нос утереть.

– Вот это другое дело, это по-мужски, – обрадовался брат. – В двенадцать дня буду у тебя с деньгами. А когда ты его?..

– Это не телефонный разговор, может, нас уже слушают. Приедешь, тогда и поговорим. Все, иди досыпай.

После телефонного разговора с братом Скоков взял отложенную книгу и ради любопытства заглянул в ее конец. «Да, конец здесь печальный. Может, мне повезет», – вздохнул он и с надеждой улегся спать.

В полдень Володя приехал к брату. Утром он зашел к Кузякину, рассказал о ночном звонке и получил от него тысячу долларов, предназначенную в качестве аванса.

– Пересчитай, – сказал он Валентину, передавая ему в прихожей конверт с деньгами. – Я к тебе на служебной машине заскочил, дежурю сегодня.

– Представляешь, первый раз в жизни настоящую валюту держу, – взволнованно произнес Скоков, пересчитывая доллары. – Все верно, ровно тысяча.

– Валя, ты только не обижайся. Мне от тебя расписка нужна. Деньги ведь общественные, мне за них перед людьми придется отчитываться, – попросил Володя. – Ты не переживай, я ее у себя буду хранить.

Скоков молча вырвал лист из ученической тетради, написал расписку и передал ее брату. Тот сунул ее в карман и спросил:

– У тебя план имеется?

– Это уже мои проблемы, не хочу в них никого посвящать. Раз я деньги взял, мне и расхлебывать. Передай соседям, что бы в ночь на 30 декабря с одиннадцати и до утра никуда не шастали, а сидели по квартирам, – потребовал он. – Лифт работает?

– Вчера пустили. Спасибо тебе огромное от всего коллектива, я в тебя всегда верил.

Он крепко обнял Валентина и в приподнятом настроении укатил на дежурство.

После его отъезда Скоков вновь достал из конверта доллары и принялся их рассматривать, а затем, неожиданно вспомнив известное выражение «Деньги не пахнут», понюхал банкноты.

– Точно не пахнут, – радостно провозгласил он и понес конверт в туалет, где спрятал его в банке с засохшей краской.

Желая побыстрее удивить жену, Скоков тут же позвонил Надежде, но та долго не поддавалась уговорам и только после многочисленных просьб и обещаний согласилась на встречу.

«Надо будет завтра к Михалычу на завод съездить, – принялся размышлять Скоков после разговора с женой. – Выпрошу у него на месяц самодельный пистолет и ножик, зачем мне самому тратиться. Объясню, что своим женщинам хочу для самообороны выдать, а то в подъезде разная гопота собирается. Михалыч поверит. Пистолеты у него, конечно, дерьмовые, из них только по воронам стрелять, но, думаю, для бомжа сойдут. Куплю к нему штук десять патронов, – перечислял, загибая пальцы, Скоков. – Да, чуть было не забыл. Мешок от картошки нужно будет освободить», – подвел итог своим дальнейшим действиям начинающий киллер.

Ровно в шестнадцать часов он встретил в метро на Невском проспекте жену и дочек и сразу ошарашил их неожиданным вопросом: «Где здесь поблизости валюту меняют?»

– Ты что, поиздеваться над нами решил? – набросилась на него Надежда и хотела было сразу уехать, но Валентин ее удержал.

– Подожди, Надя. Мне действительно нужно пару сотен на рубли обменять. Хочу вам новогодние подарки сделать, – наслаждаясь каждым произнесенным словом, объяснил он.

– Вам что, на заводе стали валютой платить? – с иронией спросила жена.

– Размечталась. На заводе предложили запчастями рассчитаться. Если тебе гусеницы от танка нужны, могу привезти. Это мне одна совместная фирма ответственную работу предложила. Она спасением человеческих жизней занимается, что-то вроде МЧС. Разглашать подробности не имею права. Они аванс выплатили, чтобы я мог силы свои восстановить и тщательно подготовиться…

Младшая дочь не выдержала и спросила:

– Папа, а это не очень опасно?

– Бог его знает, дочка. Сейчас и по улице вечером ходить опасно. А что делать, людям помогать нужно, тогда и они тебя в беде не оставят.

Они выбрались из подземного перехода на Невский и двинулись по направлению к Адмиралтейству, читая по дороге вывески на иностранных языках и разглядывая витрины магазинов. От разнообразия увиденных продуктов у Скокова засосало под ложечкой. Вскоре на пути попался «обменник», у кассы которого Валентин небрежным движением вытащил из заднего кармана брюк пачку долларов, чем окончательно добил своих спутниц. Надежда перестала язвить и смотрела на мужа с нескрываемым интересом.

– Может, в Гостиный Двор вернемся. Там сейчас предпраздничная распродажа, – предложила она.

– В Гостиный так в Гостиный. Я там уже несколько лет не был, – легко согласился Скоков.

К тому времени стемнело, и зажглось уличное освещение. Стоял легкий морозец. Хрустящие в кармане деньги пробудили в Валентине давно забытое чувство уверенности, а также способность воспринимать красоту окружающей жизни.

В этот миг он забыл и о бомже, и о предстоящей ему секретной, работе. Валентин подумал, что будоражащие его воображение деньги получены им за добросовестный труд на заводе, и он, свободный и независимый человек, привычно прогуливается с близкими ему людьми по улицам любимого города. Установленная напротив входа в универмаг огромная ель, расцвеченная флажками и светящимися лампочками, лишь добавляла торжественности происходящему.

В магазине Скоков, удовлетворявший свои скромные потребности в ближайших к дому ларьках, от обилия товаров и света несколько растерялся и занервничал.

– Мать честная! Да тут ведь все в натуральном виде, – не веря своим глазам, воскликнул он. – Я думал, это только в рекламе голову морочат.

– Папуля, ты просто в лесу от жизни отстал, – улыбаясь его словам, сказала старшая дочь. – Некоторые всем этим еще и пользуются, даже у нас в школе.

– Я ведь тебе не случайно твердила, что с твоего прославленного завода бежать нужно и в любой частной фирме устраиваться, хоть полы мыть. Тогда бы ты от всего этого дар речи не терял, – добавила Надежда. – У тебя эта работа постоянная?

– Не знаю, как справлюсь, – погрустнев, ответил Скоков.

После длительного хождения по отделам и многочисленных примерок старшей дочери Лене купили на выпускной вечер импортный костюм и туфли, а младшей зимнюю куртку и платье. Надежде долго выбирали сапоги. Не привыкшая к дорогим подаркам, она остановилась на тех, что подешевле, но Скоков этому воспротивился и силой натянул ей на ноги модные итальянские. Под стать новым сапогам в соседнем отделе подобрали сумку. Жена и дочки сияли от щедрых подарков, чмокали его в обе щеки и тянули в мужскую секцию.

– Мне ничего не нужно, у меня все есть, – отбивался Валентин. – Я бы лучше что-нибудь мясного поел. Пойдемте в кафе, – предложил он.

Все, возбужденные, высыпали на улицу. Неподалеку от Гостиного они завернули в кафе «Минутка» и расположились за столиком, заказав по стакану «колы» и длинному французскому батону, начиненному овощами и мясом. Скоков быстро, как удав, заглотил свой батон и с виноватым видом сходил за вторым.

В довершение сказочного вечера, уже в метро, он одарил дочек импортным эскимо, а Надежду букетом цветов. Три гвоздики сразили ее наповал, и она заговорила о возвращении домой. Однако это испугало Скокова, и он, сославшись на занятость, попросил повременить с переездом. Надежда отнеслась к его просьбе с пониманием.

Вернувшись домой, Скоков собрал имевшиеся в доме детективы и принялся их штудировать, обращая особое внимание на технику описываемых убийств и действия сыщиков. «Хорошо бы его, конечно, радиоуправляемым взрывным устройством грохнуть, – подумал он, дочитав очередной рассказ. – Только с кого я тогда вторую часть получу?» Неожиданно ему вспомнился чудесно проведенный вечер. «Эх, знала бы Надя, что мне за секретная работа предстоит. У нее бы этот батон в горле застрял. А впрочем, другие глотают, не давятся. Наверное, это дело привычки и вкуса», – успокоил он себя и с этими мыслями заснул, прижимая к груди томик Андрея Кивинова.

• Предыдущая
• 7/34
• Следующая