СволочЪ (СИ) - Тулина Светлана - Страница 16

Ларт сверлил взглядом пустой стол (ну как пустой? По прежнему заваленный бумагами, да… Но все равно выглядящий как-то пусто и сиротливо), чувствовал себя при этом полным идиотом и злился. По большей части на самого себя, конечно. А на кого же еще-то? На шефа, что ли? Можно было бы, кто спорит… Это было бы даже как-то привычней и удобней. Только вот смысл? Начальство, оно такая зараза, что виновато всегда и во всем просто по факту своего существования, это понятно. Злость на него привычна. Но неконструктивна.

К тому же именно сейчас шеф как раз-таки был совершенно ни при чем. Сейчас виноват был Ларт и только Ларт. Причем в обоих случаях — и если на этот раз таки умудрился каким-то чудом сделать все правильно, и если опять облажался.

Ларт засопел, сдвинул бумаги на край стола. Вытащил из-под низа пухлой пачки первый попавшийся под руку бланк — что это у нас? Отчет за… ого! Поза-поза-позапрошлый месяц. Правильные полицейские обязаны вовремя сдавать отчеты, а Ларт у нас правильный полицейский, вот он сейчас все это и докажет. Возьмет и заполнит. От всей души, со всей старательностью…

Если бы Ларт писал гусиным пером — оно наверняка сломалось бы, предварительно продрав бумагу и обрызгав все вокруг чернилами. Но современную бумагу сложно прорвать, да и цельнолитой световой маркер еще попробуй сломай. Маркер стремительно летал над графами, заполняя их закорючками, Ларт не особо вдумывался в содержание, голова была занята другим. Опомнился, только когда понял, что дошел до конца оборота и успел трижды расписаться. Надо же! Менее пятнадцати минут заняло, и зачем было тянуть четыре месяца?

Отчет полетел в ящик «исходящие». Ему на смену из толстой стопки тут же был выдернут новый. Ларт старательно прилип взглядом к строчкам, заполняя все подряд — лишь бы был повод не поднимать головы и не видеть пустого стола.

Конечно же, стол Ларта вовсе не был пуст. Монитор комма на нем стоял по-прежнему, и по-прежнему возвышалась груда бумаг, грозя в любую секунду погрести неосторожного посетителя под шелестящим оползнем. Может быть, сегодня эта груда возвышалась даже более прежнего — потому что теперь ее уже не придавливал своим гранитным основанием злополучный кубок.

Ларт засунул его в нижний ящик стола — вот сразу как вошел, увидел словно со стороны, и аж затошнило, как мерзко сделалось. Трусость, да. А никто и не спорит. Не утверждает, что это не так. Ларт первым же согласен признать — да, именно что. Он струсил. Сдался. Выкинул белый флаг.

Просто слишком уж сильным оказался контраст. Слишком резко напомнили…

Пока допрашивал Мэнни, пока ломал голову над завтрашней операцией и странным поведением Сволоча — успел забыть о всей той ночной мерзости. Успел снова почувствовать себя человеком. А вошел, увидел и… не выдержал. И запрятал в самый нижний ящик, подальше, пока не видит никто. Чтобы не напоминало каждую секунду. при каждом случайном взгляде. Только ведь все равно уже не поможет.

Глупо, да, глупо! Как требование не думать о белой обезьяне. Но точно так же глупо было и оставлять его на столе — в качестве напоминания. Словно можно на самом деле забыть, каким запредельным паскудством оборачивается иногда непродуманное слово, на первый взгляд безобидное, брошенное сгоряча и в запале паршивого настроения. Словно это вообще возможно — забыть, как издевался над беспомощным, над тем, кто не может ответить.

Да, свидетелей нет — кроме Сволоча, а он-то точно не проболтается. И хорошо, что ребята не видели своего начальника таким. И никогда, будем надеяться, не увидят… но ты-то сам знаешь. И помнишь. И глупо врать самому себе, что не хотел, что случайно, что совсем не думал… Думал. И хотел. Отомстить хотел — за то, первое унижение, когда запаниковал и вынужден был чуть ли не на ручках тащить… за то, в чем, собственно, тоже виноват был сам и только сам. Отомстить. Размазать, унизить — но без драки, без крови, чтобы остаться чистеньким, словно бы и ни при чем.

Ну и кто же ты, Ларри, после этого?

К черту!

Новый отчет полетел в корзину, маркер забегал по следующему. Сволочь стоял в своей нише, как всегда глядя в стенку прямо перед собой, Ларт буквально всей кожей чувствовал его укоризненно-осуждающее молчание. Больше в кабинете никого не было, только сидели на диване странными обрубленными тушками без голов и ног три комплекта полуброни — шлемы лежали отдельно, на столе у Селда.

Ларт боялся, что отсутствие кубка заметят. Начнутся вопросы, подначки — а куда это, мол, подевалась твоя краса и гордость? Был готов небрежно отмахнуться, как от пустяка какого. Даже придумал фразу, смешную такую, остроумную… вспомнить бы ее еще только. Впрочем, незачем вспоминать — ребята не заметили. Никто не заметил.

Кроме Сволоча.

Вот он — заметил, да. Но ничего не сказал — да и что он сказать мог, без приказа-то? Его же не спрашивали! Правильный киборг молчит, когда его не спрашивают, а спрашивать Ларту хотелось меньше всего. Но заметил, тут сомнений не было, губы поджал чуть сильнее и лицом потемнел. А когда броники по дивану рассаживал, искоса так своими рыжими гляделками полыхнул, что Ларт сам взгляд отдернул, словно пойманный за подглядыванием. Стоит вот теперь. Молчит. Боится, но осуждает. Но боится. Молча. Ну правильно, он ведь последнее время пытается подстраиваться, идеальный киборг, любо-дорого, если мелких нарываний с именем не считать.

За неделю — ни единого неверно понятого приказа, ни одной разбитой чашки. И даже кофе приносит почти без горки. Не то что раньше, когда поднять стакан, не расплескав, мог только другой киборг, но уж никак не Ларт. И на документы такие переполненные стаканы больше не ставит. И этот вечный напряженно-затравленный взгляд — я правильно сделал, хозяин? Ты не будешь меня бить? И единственный след былой вольницы — вот это самое «Ларри». Через слово, как заклинание. Словно других имен в его базе вообще не осталось. Словно для него очень важно — сохранить хоть что-то, остальное-то ты отобрал.

Ларт и сам не заметил, как стал ждать этих «Ларри», отгоняя паническую мысль о том, что будет делать, если в своем стремлении стать идеальным Сволочь откажется еще и от них.

Потому что если бы этот гадский киборг еще и обзываться прекратил — стало бы, наверное, совсем тошно.

Бонд по имени Сволочь

Режим «вольно» с точки зрения Сволоча был одним из самых паршивых режимов. Вроде бы и не активен, но и приказа «отдыхай» не было. А значит — нельзя сесть, нельзя сменить позу из этой самой стойки «вольно» на что-нибудь еще более вольное и удобное. Нельзя самовольно (вольно, ха!) выйти из ниши. Нельзя проявить инициативу, доступную в режимах «отдыхай», «свободен до…» или «сбор информации». Тебе разрешили стоять не по стойке «смирно» — вот и вся вольность этого режима. Скверная штука.

При попытке повернуть голову перед глазами возникают красные строчки запретного кода. Можно, конечно, проигнорировать — это не нарушение прямого приказа, программа позволит, не скрутит тело застопоренными имплантатами. Да только вот строчки эти никуда не денутся, так и будут мельтешить мигающей сеткой перед глазами, стремясь привлечь внимание. И останутся в памяти — программа все пишет! — на радость первому же заинтересовавшемуся проверяльщику из авангардного сервис-центра.

Игнорирование однозначных запретительных кодов — прямая дорога в утилизатор. Оно тебе надо? Не надо оно тебе. Да и что толку поворачивать голову, если самому заговорить все равно не получится. Режим «вольно», чтоб его. В этом режиме можно только стоять и молчать. Любому правильному киборгу. Если, конечно, он хочет, чтобы его и дальше считали правильным. Мерзкий режим.

Вот режим «сбор информации», это совсем иное дело, он позволяет много чего интересного. Использовать мимику и жесты, заговаривать первому не только с посторонними людьми, но и с обладающими правами управления и даже хозяевами первого порядка — если не было прямого приказа заткнуться и не отсвечивать. Режим «сбор информации» — хороший режим. Удобный.