Пожиратель-275 (СИ) - "Mr.Nobody" - Страница 18

Максим вынул из шкафчика две кружки и налил в них чай. Забытый аромат приятно защекотал ноздри, а горячий напиток, разлившись по пищеводу, воскресил отблески прошлого, давно залёгшего на дно разума.

— Так ты, наверное, знаешь и про то место, куда всех выкидывают? — N459S17 отпил и поставил кружку на стол.

— К сожалению, нет, — покачал головой Максим, — ведь оттуда никто никогда не возвращался. Многие привыкли считать, что там пустота, Ничто, но так ли это на самом деле, остаётся гадать. Я не верю в Ничто, что-то там обязательно должно быть, но и проверять не хочется, ведь кто знает…

— Никто не знает, даже о том, где мы находимся, — заметил N459S17.

— Пойдём, — сказал Максим, встал с кушетки и направился к трубам. N459S17 последовал за ним. На огромном жёлтом вентиле красовалась штампованная надпись.

— Читай, — ткнул в неё пальцем Максим.

— «Пожиратель-275», — прочитал N459S17, — что-то знакомое.

— Это место, где мы находимся.

— И что он пожирает?

— Да всё подряд: города, природу, мир, нас, в конце конов.

— Какая странная штука… — N459S17 задумался, в голове толпилась куча вопросов.

— Кстати, советую поторопиться, чтобы уволиться раньше, чем они сами это с тобой сделают, — заметил Максим. — Только в цех не иди, беги сразу в контору, понял? Будут отговаривать или угрожать — не обращай внимания. Отказать они не в праве.

N459S17 вспомнил, что уже давно ушёл из цеха. Наверняка его спохватились и в любую минуту могли отправить в главный офис сигнал. Чуть ли ни бегом он бросился к выходу.

Управление мусороперерабатывающего завода находилось десятью этажами выше. N459S17 редко тут бывал, но расположение конторы помнил. На верхних уровнях люди выглядели совсем по-другому: они носили белые рубашки, а лица их были светлее и опрятнее, чем у рабочих внизу, хоть и такие же одинаковые. Иногда здесь встречались руководители. Одетые в костюмы с разноцветными нашивками на лацканах пиджаков, они гордо расхаживали среди рядовых конторщиков, посматривая на них сверху вниз.

В офисное помещение N459S17 вломился впопыхах, вызвав оторопь у девушки на ресепшене.

— Хочу уволиться, — с ходу огорошил её N459S17, и сотрудница уставилась на рабочего так, будто перед ней разверзлась мировая бездна, в её серых безучастных глазах сквозил ужас.

— Простите, что? — переспросила она.

— Я хочу уволиться! — отчеканил N459S17. — Ещё раз повторить?

— Э… ладно… я сейчас, — растерянно залепетала девушка и куда-то убежала.

Очень скоро она вернулась. Следом шагал мужчина в костюме, на лацканах его пиджака красовались синие нашивки — знак отличия руководителя среднего звена.

— Что вы хотели? — спросил он.

— Уволиться. Бумаги дайте, где расписаться.

Тот помялся, поводил бровями, а потом проговорил:

— Но позвольте, что вы собираетесь делать дальше? Вы ведь знаете, что не сможете устроиться на другую работу без рекомендации с предыдущего места, а уволенным мы рекомендации не даём. Вы осознаёте, к чему ведёт столь опрометчивый шаг?

— Да знаю я, к чему ведёт, не задерживайте, некогда мне, — поторопил его N459S17

— Вам стоит очень хорошо подумать, — строго произнёс начальник, подняв палец вверх. — Очень-очень хорошо! Я просто обязан вас предупредить о всей серьёзности последствий. Ваш случай, скажем так… не совсем стандартный, и мы…

— Вы мне отказываете?

— Нет, что вы, ни в коем случае, вы вольны делать всё, что пожелаете. Я сейчас же запрошу бумаги, вы подпишете их, и можете быть… свободны, — последнее слово начальник произнёс как-то странно. «Наверное, он в курсе», — подумал N459S17.

Вскоре перед N459S17 лежала кипа бумаг. Свою подпись он вспомнил легко, стоило взглянуть на документ, где он расписывался при приёме на работу. Посмотрел на дату: это было три года назад.

Но только N459S17 начал подписывать бумаги, как к руководителю подбежал служащий в белой рубашке и что-то сообщил.

— Погодите, — начальник попытался остановить N459S17, — выяснилось, что сегодня вы во время обеденного перерыва самовольно покинули рабочее место, и отсутствовали в течение часа. Мы должны пересмотреть условия вашего увольнения.

— Поздно спохватились, — мрачно произнёс N459S17, не отрываясь от своего занятия.

— Остановитесь! Вы не можете уволиться до выяснения обстоятельств! — начальник шагнул к рабочему и уже хотел забрать документы, но тот вскочил с места:

— Только попробуй подойти, я тебе эту ручку в глаз воткну.

Начальник отпрянул.

— Срочно вызовите службу безопасности! — приказал он девушке на ресепшене, и та судорожно начала куда-то звонить и объяснять ситуацию.

А N459S17 продолжал ставить подписи, и кипа бумаги уменьшалась на глазах. Он видел, как дверь открылась, и в помещение ворвались два коротко стриженных молодых человека в чёрном, как они направились к нему, желая схватить. Но теперь перед N459S17 лежал последний документ, и быстрым движением руки он поставил подпись перед самым носом эсбешников.

— Где он? — спросил один из них.

Начальник, секретарша и два парня стояли, удивлённо оглядываясь по сторонам и не находя только что сидевшего тут рабочего.

— Что? Съели, придурки? — воскликнул N459S17, встав из-за стола и показав средний палец всем четверым. Он спокойно прошёл сквозь них и с триумфом покинул контору, ощущая, как с плеч свалился камень, который приходилось таскать последние три года. Теперь N459S17 дышал полной грудью и с усмешкой посматривал на прохожих, что по-прежнему находились в плену системы.

N459S17 вернулся в арендуемую каморку, чтобы забрать вещи. Теперь тут всё вызывало отвращение: пластиковая посуда, дешёвая мебель, сломанный телевизор, шкаф с комплектом серой повседневной формы. Он выдвинул из-под кровати ящик. В старом пластмассовом контейнере лежала одежда: толстовка, куртка, джинсы и ботинки с отбитыми носами и отстающей подошвой. От вещей несло затхлостью, и вместе с тем пахло чем-то знакомым: в голове всплыли забытые картины осеннего леса и городских улиц. Рассеявшийся сон прошлого воскресал, вновь обретая краски и форму.

N459S17 переоделся и вышел. Он шагал мимо одинаковых штампованных дверей, желая навсегда покинуть это место, как вдруг за одной из них услышал всхлипы. Остановился, хотел пройти мимо, но передумал. Осторожно постучался. Всхлипы прекратился, но никто не открыл, он постучался настойчивее.

Дверь скрипнула, и из полумрака комнаты на N459S17 уставилось испуганное женское лицо.

— Уже на выход? — спросила жительница дрожащим голосом. — Ещё же пять дней до конца месяца.

Она почему-то видела гостя, хоть и не должна была.

— Нет, я не из этих, — успокоил её N459S17. — Просто услышал плач, хотел спросит, что случилось?

— Понятно, — женщина тяжело вздохнула, — а что может случиться: уволили сегодня.

— Паршиво. И меня тоже… точнее я сам уволился, так что мы, считайте, в одной лодке. Пойдёмте, я покажу убежище.

Женщина недоверчиво посмотрела на человека в дверях:

— Вы не шутите? Меня там не найдут?

— Пока не знаю, но место тихое. Думаю, не должны.

— Да, да, хорошо, — она торопливо скрылась в комнате, и вскоре вышла с сумкой. — Я готова, ведите.

Они шли по железному коридору, освещённому отвратительными жёлтыми лампами с заляпанными плафонами, и разговаривали.

— За что тебя уволили? — спросил N459S17.

— Да вот, партия бракованная оказалась, а меня обвинили, — посетовала женщина. — Они постоянно виновных ищут и выкидывают вон. Четыре года назад мужа выкинули за нарушение распорядка, теперь — меня. Им плевать на людей, мы не стоим даже копеек, затраченных на испорченный материал. Мы ничто. Народу каждый день приходит столько, что его совсем не жалко. Как можно так поступать с нами?

— Это механизм, — рассудил N459S17, — а механизму неведома жалость. Если деталь ломается, её выкидывают.

— Но мы не детали!

— Руководство считает по-другому. Они нам дают работу, они и правила устанавливают. Тут мы бессильны.