Последний остров (СИ) - Неверов Александр Сергеевич - Страница 3

— Это был бы рай, — зажмурился от приятных мыслей Заместитель.

Эти два старых урода жили вместе в одной из комнат при школе. Некоторые ученики, рассказывали шепотом, как заставали их целующимися в укромных уголках… Агей тряхнул головой, избавляясь от дурацких мыслей.

"— Надо дождаться конца экзамена! — твердо решил он. — А затем подойти и поговорить!"

Он начал ходил взад-вперед по коридору мимо запертых пустых классов, от двери аудитории до окна в конце коридора.

Приближаясь к окну, выходящему на гавань, он видел быстро надвигающиеся на Остров темные тучи — предвестники большого шторма. Шагая назад к классу, он слышал бормотание экзаменуемых учеников и голос наставника.

— Почему наш остров называется Последним? — доносился его скрипучий голос.

— Потому что мы последние люди на планете, — заученно отвечал ученик. — В древности произошла Великая Катастрофа, после которой все живое на планете было уничтожено, и все поглотил Большой Океан. Наш остров — последнее место, где живут люди и где…

Агей удалялся к окну и дальнейшего не слышал. Все это он знал наизусть.

— Кто такой Великий Хранитель? — услышал он вопрос Наставника, когда снова приблизился к классу.

— Великий Хранитель — это самый достойный из оставшихся людей на планете. Он — самый мудрый и разбирающийся во всех науках, оставшихся нам от предков. Он Хранитель знания, которое воссияет в будущем, когда наши потомки снова заселят всю планету.

" — Да уж, заселят, — думал Агей, шагая к окну. — Скоро на Острове вообще детей не останется…"

Тут он остановился возле окна и, опомнившись, прикусил язык.

"— Да что это я??? Что за недостойные мысли! А может, я и в самом деле дурака валяю? Зачем я нарушал запреты? Смотрел на Башню и плохо думал о Величайшем?".

Он вспомнил тупое обрюзгшее рыло Великого Хранителя и противные рожи других важных людей Острова, которые пришли на выпуск своих дебильных отпрысков, которых с этого дня ждет легкая и беспечная жизнь…

Парень помотал головой, отгоняя греховные мысли.

Некоторое время он тупо стоял возле окна, с тоской глядя на серые тучи и свинцовые волны в океане, когда вдруг заметил, что не слышит больше бормотания учеников. Из класса доносился только тихий голос Наставника.

Вдруг раздался громкий детский крик "Ура!". Обрадованные окончанием учебного года младшеклассники выбежали из класса и наперегонки рванули к своим комнатам. Агей заметил, что среди этого класса только одна девчонка.

На острове вообще было мало женщин. Те, кто стоял на нижних ступенях социальной лестницы, практически не имели шансов жениться. Это привилегия для хранителей, администраторов, кладовщиков и прочей шушеры, близкой к власти…

Агей подошел к двери и решительно шагнул в пустой класс. Наставник сидел за учительским столом, задумчиво глядя в раскрытый классный журнал. Услышав шаги, он поднял взгляд.

— А, Агей, — улыбаясь, сказал он. — Ты пришел проститься со мной…

Парень, запинаясь, рассказал о прошедшей церемонии.

— Что ж, — с благодушной улыбкой отвечал наставник. — Мостильщик дорог, это достойная профессия.

Пристально вглядываясь в лицо наставника, Агей с ужасом заметил, что тот ничуть не огорчился, узнав, что одного из его лучших учеников отправляют на одну из самых грязных работ.

— Но наставник Румей, — говорил парень. — Какой из меня мостильщик?

— Тебе не нравится эта профессия?

Агей замотал головой:

— Нет!

— Послушай меня, мой мальчик, — ласковым голосом заговорил учитель. — У нас на острове нет плохих профессий. Все важны и все нужны. Если не будет мостильщиков, то кто тогда будет делать дороги? Ведь без дорог мы даже из дома не сможем выйти.

— Но наставник, ну какой из меня мостильщик? Там ведь сила нужна, а я…

Парень, со слезами на глазах, глядя в сторону, забормотал, что это работа не для него. Когда он снова посмотрел на наставника, то увидел, что у того на лице вместо благодушия написана досада.

— Так значит, ты считаешь, что тебе дали не ту профессию? — наставник недовольно сжал губы.

— Конечно! Ведь я один из лучших в классе…

— И ты хочешь, чтобы я передал тебе свою должность, а сам пошел вместо тебя мостить улицы? — зло сказал наставник.

— Нет, конечно!

— Или ты хочешь, чтобы сам Великий Хранитель обменялся с тобой?

Агей со страхом увидел, что обычно спокойного наставника трясет от ярости.

— Ну, какой я мостильщик, вы сами подумайте… — пролепетал парень.

— Что! — вдруг взревел наставник и вскочил на ноги, опрокинув стул. — Мне??? Мне подумать!!! Ты совсем с ума сошел что ли, мальчишка??? Обсуждать данную тебе профессию??? Обсуждать выбор Хранителя???

Он вдруг замолчал, глядя на испуганного парня странным взглядом.

На мгновение, на лице наставника отразился ехидный взгляд, затем решимость и еще на мгновение показалось презрение. Через секунду он снова напустил на себя благодушный вид.

— Ну что ты, что ты, Агей, — примирительно заговорил наставник. — Ты прав. Прав! Профессии назначаются по результатам выпускных экзаменов и возможно, что в них вкралась ошибка. Давай сделаем так: я еще раз все проверю и выясню, была ли там ошибка? Если была, то я сам, лично, пойду к Великому Хранителю и решу твой вопрос. Но если нет, то…

Он развел руками и сочувственно улыбнулся.

— Согласен?

Агей, все еще напуганный вспышкой гнева наставника, несколько секунд смотрел молча, а затем закивал.

— Спасибо, спасибо, наставник. Большое спасибо!

— Вот что, Агей, дай мне хотя бы час. Иди в свою комнату и жди там меня там. Понял? Никуда не уходи!

— Конечно. Спасибо большое, наставник Румей! — поклонился парень.

— Иди к себе и будь там! Я все устрою.

Агей, не переставая кланяться, пятясь, вышел из класса. Лишь поднявшись на третий этаж и оказавшись в своей комнате, он перевел дух.

— Вот, блин, — озабоченно пробормотал он, усаживаясь на кровать.

Парень и сам не ожидал от себя такой прыти. Испуг прошел и сейчас он был горд своим разговором. Гнев наставника привел Агея в ужас, но последние слова успокоили.

"— Я сделал все что мог, — говорил он себе. — Если уж сейчас ничего не выйдет, то видно, судьба мне такая, дороги мостить".

Он несколько минут сидел на кровати, приходя в себя, а затем осмотрелся.

В этой большой комнате с двумя колоннами посредине жили они трое — он, Север и Владлен, хотя кроватей здесь стояло шесть. Здание школы, классы и спальни были рассчитаны на куда больше количество учеников, чем училось в ней сейчас. Агей сидел и тупо смотрел на полки с тетрадками и учебниками, на длинный стол, стоящий вдоль правой стены, за которым он с друзьями делал уроки.

Потянулись минуты ожидания. Парень растянулся на постели, ожидая прихода Наставника. Прошло полчаса. Никто не приходил. В коридоре царила тишина. Даже друзья почему-то не шли, хотя ему сейчас сильно хотелось рассказать о своем героическом поступке. Он хотел было даже сбегать за ними в беседку, но передумал. Наставник Румей мог появиться любую минуту.

Агей поднялся на ноги и прошелся взад-вперед мимо кроватей. В комнате было три окна, выходивших на океан. Парень подошел к одному из них, мельком взглянув на длинный стол у стены под полками.

"— Когда я еще буду делать уроки, сидя за ним?" — подумал он.

"— Да никогда!" — пришла страшная мысль.

Учеба, а вместе с ней и детство кончились. Уже завтра, а может и сегодня, придется переехать на новое место жительства. В общежитие, где живут бедные рабочие.

От этой мысли стало прямо-таки жутко.

Парень с тоской смотрел на стол, а затем поднял глаза на полки с тетрадками. Там лежал вытянутый прямоугольник из картона — прибор для наблюдения. Агей с друзьями как-то нашли чертеж в старой книге и сделали по нему прибор для того, чтобы можно было смотреть вдаль. Агей называл его "бинокль", Север "монокуляр", а Владлен "подзорная труба". Им больших трудов стоило найти нужные детали, но прибор вышел — одно загляденье. По их расчетам, он увеличивал все далекие предметы в четыре раза. Особенно интересно было рассматривать в него рыбаков, когда те плавали на своих суденышках вокруг острова. Далекие фигурки хоть немного, но увеличивались в размерах.