Рыба без головы. Апокалипсис (СИ) - Шуравин Александр - Страница 33

— Он говорит про эволюцию, — пояснила Маргарита, — естественный отбор, борьба за существование. А то, что «я», объединялись в «мы», это, например, были одноклеточные, стали многоклеточные. Или, например, колония муравьев, тоже можно сказать, что это объединение отдельных «я» в «мы» муравейника.

— А что, у муравьев есть свое «я»? — удивленно спросил Павел, — «у них и правда есть сознание»?

— Должно быть, да, — ответила Маргарита и обратилась к Рахману:

— Мы правильно интерпретировали твою, то есть, вашу, мысль?

— Да, совершенно верно. Судя по всему, странная форма жизни на вашей планете эволюционировала до весьма высокоразвитых существ, которые смогли однажды даже ненадолго покинуть планету. Только вот такие существа не могут существовать. И тем более не может существовать созданная ими цивилизация.

— Но существует же! — возмутился Антон.

— Это и странно, — продолжал вещать Рахман, — и чем больше мы изучали вашу цивилизацию, тем больше удивлялись. Вы сохранили все те особенности, которые унаследовали от первобытных «я». Вы постоянно боретесь друг с другом за обладание материальными благами. Страны воют за ресурсы. Корпорации конкурируют за рынки сбыта. Отдельные особи человека борются между собой за лучшие места в различных организациях. Ваше общество похоже на пирамиду. Те, кто внизу стремиться попасть наверх. При этом они стараются не пустить наверх других. А те, кто уже наверху, пытаться всеми силами не допустить на свой уровень тех, кто ниже их. Это какой-то абсурд. Абсолютно абсурдное устройство общества. Но, у вас есть теория, которая говорит о том, что так и должно быть. Что это лучшая форма организации общества. Эта теория объясняет такой абсурд тем, что конкуренция двигает прогресс. Что наверху оказываются самые эффективные, которые приносят обществу наибольшую пользу, и они заслуженно получают повышенную долю материальных благ. Весьма сомнительно. Тем более, что те, кто получил места на вершине пирамиды, не все были эффективными, а получили эти места лишь по праву рождения. Особенно абсурдно выглядит то, что те, кто вот так вот по праву рождения получил места наверху, считают себя эффективными и получившими это место заслуженно, а тех, кто ниже считают лентяями и неудачниками, которые заслуженно находятся внизу. Мы решили проверить эту вашу теорию. Мы решили уничтожить верхушку пирамиды. Если теория верна, то места наверху займут наиболее эффективные из нижестоящих, и цивилизация продолжит существовать. Может быть, будет небольшой кризис, но не смертельный. Но эксперимент показал, что кризис оказался фатальным для цивилизации. Вся планета за считанные дни погрузилась в хаос.

— Так вот для чего нужна была панацея! — воскликнул Антон, — убить богатеев?

— Да, — ответил представитель инопланетян, — панацея — это детектор. Ее может позволить себе только очень богатый человек, тот, кто стоит на вершине пирамиды. А то, что она лечит от всех болезней — это просто способ, чтобы заставить элиту принимать вещество.

— Почему здесь панацея не стала черным веществом? — спросила Маргарита.

— Потому что она не соприкасалась с генетическим материалом особей человека.

— Тогда почему панацея почернела у меня в пробирке?

— А ты уверена, что пробирка была стерильной? — ехидно спросил Антон.

— Значит, в пробирке тоже был генетический материал особи человека, — ответил Рахман.

— Подожди, — вмешался в разговор Павел, — но ведь ты трогал панацею?

— На мой биоматериал она не реагирует, я помеченный. У вас еще есть вопросы?

— Да, — сказал Антон, — что вы собираетесь делать дальше?

— Мы познали вас. Вы нам больше не интересны. Мы скоро покинем планету. Но, может быть, мы еще встретимся.

Сказав это, представитель инопланетян упал. Его тело начало превращаться в черную жижу. Сама груда панацеи тоже начала чернеть. Присутствующие продолжали удивленно наблюдать за процессом, не в силах вымолвить ни слова.

— Пойдемте отсюда, — сказал Антон, — здесь больше делать нечего.

— Рыба гинет с головы, — задумчиво проговорил Павел, — но с какого места будет гнить рыба, если у нее уже нет головы?

Но никто не ответил на его философское замечание.

— Жаль, что мы не успели спросить его про формулу панацеи, — грустно вздохнула Маргарита, когда они покинули цех.

— Вы ему верите? — спросил Павел.

— То, что он не человек, это точно, — ответила Мария, — это по его взгляду видно.

— Да и в инопланетном происхождении панацеи тоже сомнений нет, — сказала Маргарита.

— Тогда получается, что такая же ерунда творится и в России? — предположил Антон.

— Не факт, — проговорил Павел, — но, в любом случае, чтобы узнать, надо до нее добраться. Предлагаю не мешкать, а ехать прямо сейчас.

— Мы еще хотели посмотреть, что твориться в городе…, - напомнила Мария.

— А смысл? Если в России такой же постапокалипсис, то посмотрим там. Если нет — то зачем рисковать жизнью, зачем соваться туда, откуда все бежали?

— Хорошо бы вернуться за второй машиной. Там у нас осталось сколько-то провизии, — сказал Антон.

— Конечно, — ответил Павел.

Путники выехали на трассу. Через некоторое время увидели одиноко стоящую вторую машину. За время их отсутствия никто на нее не позарился. Антон пересел в другой автомобиль и поехал следом. Они минули поселок, некоторое время плутали по грунтовым дорогам, а потом уперлись в тупик. За тупиком росла высоченная трава, и было ясно, что на машине там не проехать.

— Странно, — проговорила Маргарита, — а на карте тут дорога.

— Не всегда стоит верить картам, — философски заметил Павел.

— Есть еще один путь, — сказал Антон, — давайте, за мной ребята.

На этот раз они ехали довольно долго. И снова уперлись в тупик.

— Ты прямо как Сусанин, — усмехнулась Мария.

— Ладно, ребята, придется ехать через город, — сказал Павел.

— Там же пробка, — возразил Антон.

— Попробуем заехать в город вот здесь, — сказал Трубинин демонстрируя карту на смартфоне.

— Что-то мне подсказывает, что и тут пробка, — проговорила Мария.

— В таком случае, бросим машины, возьмем еды, сколько сможем унести и пойдем искать другой транспорт. Аналогично поступим и на выезде из города, — сказал Павел.

— Жаль терять продукты, — вздохнула Девятова, — а других вариантов нет?

— Можно попробовать растолкать ряд машин длиной в пару километров. Только тогда мы здесь задержимся надолго.

— Да ручками перетаскаем, — сказал Антон, — что, ноги отвалятся, несколько раз сходить?

— Ладно, решим на месте, поехали.

Вскоре они добрались до города. Как и ожидалось, альтернативный въезд тоже был закрыт пробкой.

— Предлагаю сначала сходить на разведку, — сказал Павел, заглянув в карту, — тут до выезда всего километр. А недалеко больница есть. Возможно, там мы сможем взять какие-нибудь лекарства.

— Опять мародерствовать? — фыркнула Мария.

— Кстати, — сказала Маргарита, — телефоны надо бы отключить, не стоит зря тратить батареи — неизвестно, когда мы в ближайшем будущем сможем их зарядить.

— Согласен, — ответил Павел, — надеюсь, никто топографическим кретинизмом не страдает?

В ответ послышалось пару смешков. Путники зашагали вдоль дороги, заставленной беспорядочно брошенными машинами.

Вдруг Маргарита громко завизжала. Причиной ее истерики оказалась вольготно разгуливающая по дороге большая толстая крыса, которая несла в зубах чью-то оторванную руку.

— Тьфу, — Антон презрительно сплюнул, увидев сие зрелище.

Павла вырвало. Армэль скривил лицо. И только Мария реагировала на это спокойно. А крыса, тем временем, заметив группу живых людей, поспешно ретировалась.

— У тебя патронов много? — спросила Мария у Антона, который непринужденно поигрывал двустволкой.

— Вообще-то не очень. А что?

— Если в городе наступил хаос, то о больных, скорее всего, никто не позаботился. А значит, в больнице будет много трупов. А значит, нам встретиться много крыс, и, возможно, диких собак. От них придется отбиваться.