Провинциальный комиссариат (СИ) - Гребнев Александр - Страница 18

Охранники палили без передышки, и через несколько мгновений послышались холостые щелчки курков. Потом стихли и они. Перезаряжаются. Робин понял, что надо попытаться проскочить в комнату дальше, пока есть возможность, но ноги не держали. Он привалился к дверному косяку, стараясь, чтобы никакая часть его тела не выступала в коридор. Напротив Кир точно также, но гораздо более уверенно прятался за своим дверным проёмом. Он выставил в коридор руку с пистолетом, оперев её о стену, и, выглядывая краем глаза, целился дальше по коридору. На его лице застыл хищный оскал. Злой, почти нечеловеческий.

Из конца коридора донеслось сдавленное: "На счёт три! Раз! Два! Три!" Кир четырежды нажал на спуск. Робина оглушило, вонь пороховой гари стала непереносимой. Кир рванул из двери исчез из вида.

Страх никуда не делся, но бросать друга одного Робин никак не мог, поэтому, почти не видя ничего перед собой, тоже выскочил в коридор и побежал. В распахнутой двери в конце лежали два тела, одно немного шевелилось. Из проёма лился странный жемчужно-белый свет, будто за дверью горела очень яркая люстра.

Кир добрался до конца коридора первым, привалился к косяку слева от прохода и обернулся на Робина, одними губами проговорил ему "Давай быстрее!" Робин врезался в стену с правой стороны и постарался перевести дыхание. Под ногами стонал охранник, а к вони пороха отчётливо примешивался металлический запах свежей крови. К горлу подкатил комок.

Кир быстро заглянул внутрь и мгновенно убрал голову обратно. Ничего не произошло. Он показал Робину три пальца. Загнул один, потом второй. Робин сглотнул, крепче стиснул рукоять пистолета, из которого так ни разу и не выстрелил, успел подумать, что они тоже входят на счёт "три", и ломанулся внутрь.

Внутри было светло и чисто. И очень-очень тихо. Кажется, даже стонов раненого не было слышно, хотя он был всего в паре шагов сзади. И, что самое странное, не было никаких запахов, будто их отрезала незримая завеса, заперев в коридоре. Кир смерил глазами то, что было перед ними и отчётливо негромко проговорил: "Пиздец…"

Извозчика они остановили на перекрёстке, за которым начинался район особняков. Инспектор легко спрыгнул с пролётки, каким-то образом тут же оказался по другую её сторону и подал Бригите руку. Бригита приняла её и спустилась, только потом подумав, что на эти пару мгновений оказалась совершенно беззащитной. Инспектор, впрочем, кажется, не имел никаких агрессивных намерений — отступил на шаг, улыбнулся и подчёркнуто вежливо не заметил, как она торопливо ухватилась за сумочку, где лежал пистолет.

— Пойдёмте, госпожа Лин, — он махнул извозчику, отпуская его, — Тут недалеко. По дороге расскажу вам кое-что — хотел сделать это наедине.

— А куда мы идём?

— К особняку Мангелисов, — инспектор повернулся и неторопливо зашагал по улице.

Бригита аккуратно, стараясь не щёлкнуть застёжкой сумочки слишком громко, вытащила пистолет, переложила его в карман и пошла следом.

— А что вы хотите показать в особняке Мангелисов?

— Думаю, стоит начать с самого начала, госпожа Лин, — инспектор замедлил шаг, ожидая, когда Бригита поравняется с ним, — Я всегда верил в важность общения. Если тебе что-то нужно, необязательно делать всё в одиночку — всегда есть кто-то, кто может помочь. А чтобы он тебе помог, не обязательно заставлять его силой или хитростью — обычно достаточно договориться по-хорошему. Возможно, мне с самого начала стоило заручиться поддержкой полиции в том деле, ради которого я прибыл в город.

— Заручаться поддержкой полиции имеет смысл у комиссара, — скептически заметила Бригита.

— Формально — да, но я предпочитаю по возможности избегать лишних передаточных звеньев. Сейчас у нас с вами есть возможность уладить ситуацию быстро и без лишних жертв.

— Лишних жертв? Всё настолько опасно?

— Не притворяйтесь глупой, вам не идёт. В порту от взрыва погибли шесть человек. Шесть человек, которых я убедил мне помочь. Это достаточная нагрузка для моей совести, чтобы я начал задумываться о правильности избранного мной пути. Сначала я пытался сделать всё максимально тихо и не привлекая внимания официальных властей. По ряду причин. Это оказалось излишне самонадеянным. Решив действовать в тенях, куда не всегда дотягиваются руки государства, я остался наедине с теми, кто в этих тенях живёт. И приспособлен к ним куда лучше моего.

Инспектор замолчал. Бригита поёжилась — огней вокруг почти не было, и тёмные изгороди особняков надвигались справа и слева как стены ущелья. Свет угасающего вечера пробивался едва-едва, и в нём лицо инспектора вырисовывалось ещё более угрожающим, чем обычно. Калейдоскоп теней подчёркивал рассекающий лицо шрам. Поверх шрама был наложен грим, но, кажется, уже давно, и в последнее время инспектору было не до того, чтобы следить за ним.

— Простите, что нарушаю вашу драматическую паузу, инспектор. У меня к вам два вопроса.

— Валяйте, — он криво усмехнулся. Только сейчас Бригита поняла, что асимметрию лицу придавал именно шрам.

— Как к вам обращаться?

— Довольно неожиданно, должен сказать, — он улыбнулся чуть теплее, — Тим. Называйте меня Тим.

— Но…

— Это не то имя, которое стоит в моих документах, верно. Впрочем, вы всё равно не вспомните, какое оно там. Поэтому просто Тим. У этого имени есть одно достоинство.

— Его просто запомнить? — не удержалась Бригита, хотя настроения для шуток не было.

— Значит, два достоинства. Ещё оно — настоящее.

— Такое доверие — это часть вашего… способа решать проблемы? Или… — Бригита стиснула в кармане рукоятку пистолета и нащупала предохранитель.

— Догадываюсь, о чём вы думаете. Нет, я здесь сегодня с самыми добрыми намерениями, прошу поверить. Во всяком случае, по отношению к вам, — он развёл руки, как бы демонстрируя, что в них ничего нет, — А что за второй вопрос?

— Ваш шрам. Очень характерный — скользящий удар длинным тяжёлым клинком. Где вы нарвались на такой раритет? Кажется, холодное оружие крупнее ножа даже на юге не используют уже лет сорок.

— Страшнее нет косого сабельного шрама… Вы наблюдательны, госпожа Лин.

— Нет, просто вы забыли подновить грим, — Бригиту уже несло, как и всегда от страха.

— Ошибки молодости, скажем так. Я хорошо сохранился. А теперь, если вы не возражаете… — откуда-то спереди донёсся звучный удар металла о металл, — Да, нам, вероятно, стоит поторопиться, как можно слышать. Так что, если вы не возражаете, я перейду к сути.

В тишине раскатились несколько отрывистых хлопков — всё оттуда же, спереди.

— Стреляют? — Бригита дёрнулась вперёд, — Что там?

— Там особняк Мангелисов, к которому мы идём. Ускорим шаг. Бежать не стоит — только выдохнемся. А пока идём, слушайте меня. Я здесь, чтобы остановить Аду Мангелис. Поначалу, когда я прибыл в город и увидел её, я думал, что она мне поможет. Мы… давно знакомы. Я узнал её по тайному знаку, она меня — по перстню на пальце. Мы вспомнили старое и всё было хорошо. Пока я не понял… не вспомнил, что она всегда отличалась иным подходом к решению проблем. Она не договаривается, она принуждает. Так ей кажется проще. Эффективнее.

— Вы так и не сказали, о какой проблеме идёт речь… Тим.

— И вот тут мы вступаем на сложную территорию, госпожа Лин. Я мог бы солгать, но у меня нет ни желания, ни, если быть совсем честным, времени для придумывания версии достаточно правдоподобной для вашего острого ума. Я скажу вам правду и надеюсь, что вы отреагируете спокойно. Конкретно в этом городе и конкретно в ближайшие дни сложились благоприятные… предельно благоприятные, какие бывают раз в несколько десятков лет, условия для того, чтобы провести один крайне сложный ритуал.