Провинциальный комиссариат (СИ) - Гребнев Александр - Страница 13

— Когда рядом нет Кира, ты начинаешь его напоминать, — буркнул Робин, выбираясь из зарослей, — Он на тебя плохо влияет. Или хорошо.

Бригита хотела что-нибудь ответить, но передумала и молча полезла за ним. От долгого сидения на холоде всё тело закоченело, и казалось, что каждый сустав скрипит. Но двигаться было приятно — это разгоняло кровь, и когда она добежали до пакгауза, то почти согрелась.

Робин, который добрался до входа раньше, с подозрением оглядывал дверь в левой створке высоких грузовых ворот.

— Что-то не так?

— Наоборот, — пробормотал он, не отрывая взгляда от замка, — Наоборот. Всё слишком так. Они так торопились, что даже не заперли за собой.

— Думаешь, ловушка?

— Не знаю. Здесь никого нет. Это точно. Мы бы увидели. Услышали. Если только капкан или растяжка… но в этом нет смысла. Нет, думаю, это не ловушка.

— Тогда открывай.

— Не стоит считать хитростью то, что может оказаться простым разгильдяйством. Им оно, скорее всего, и окажется, — Робин вздохнул и повернул ручку двери.

Внутри было совсем не темно, вопреки ожиданиям Бригиты. Широкие столбы света падали из квадратных окон в скатах крыши, в них висела тонкая пыль. Центр помещения был расчищен, Немногочисленные стеллажи и ящики были как попало сдвинуты в стенам. В самом центре стояло несколько небольших картонных коробок, похожих на обувные, и пара жестяных фляг — похоже, для краски. Рядом лежали несколько малярных кистей на длинных ручках, плотницкий угольник и какая-то катушка — Бригите она показалась похожей на мерную ленту.

— Как бы смешно это ни звучало, но предлагаю разделиться, — сказал Робин, — Быстрее осмотрим. Неизвестно, когда они вернутся.

— Согласна, подумав, кивнула Бригита, — Давай ты по часовой, а я против, потом посмотрим инструменты в центре.

Бессмысленность затеи Бригита поняла почти сразу — стеллажи были пусты, в ящиках, ни на одном из которых не было крышек, была только потемневшая от старости и пыли стружка. Судя по всему, ничего из этого давно не использовалось. На полу между всем эти тоже было пусто, если не считать мятого проржавевшего ведра, стёртой покрышки и подобного хлама. Перестав внимательно приглядываться, Бригита чуть не пропустила люк. Видимо, он вёл в какие-то дренажные отводы, потому что был небольшим и решётчатым. Небольшим, но достаточным, чтобы через него мог протиснуться тощий человек. И он был открыт. И от него вели уже немного подсохшие, но отчётливо видимые в пыли следы — куда-то в темноту между следующими двумя ящиками.

Надо было окликнуть Робина. Но может, лучше пока не давать неизвестному знать, что его обнаружили? Нет, если он где-то здесь прячется, то не мог не видеть, что она заметила люк и следы. Значит, можно шуметь.

С этой мыслью она открыла рот, но где-то в стороне — однако совсем рядом, сильно ближе, чем она думала — щёлкнул металл.

— Не двигаться, — знакомый голос, — И вы, господин хэль, тоже не шевелитесь. И будте добры держать руки на виду.

Бригита медленно подняла руки перед собой ладонями вперёд. Краем глаза заметила, что Робин на противоположном конце пакгауза сделал то же самое.

— Мы с вами встречаемся в странных местах, госпожа полицейская, — в тени шевельнулся силуэт, наполовину выступив на освещённое пространство. Тускло блеснула сталь большого угловатого пистолета.

— Господин Янг, — прошипел Робин, широко и неприятно улыбаясь.

У хэль со зрением и слухом было куда лучше, чем у людей. А у Робина — ещё и с памятью. Но теперь и Бригита узнала голос. Дерек Янг. Сильно отощал и, кажется, слегка припадает на правую ногу — совсем не такой, каким она запомнила его по той встрече пару месяцев назад.

— В прошлый раз ты называл меня "девочкой". Что ты тут делаешь?

— Вопрос не в том, что я тут делаю, вопорос в том, чего я тут не хочу делать. А именно — оставлять пару трупов и лужи крови. Поэтому у меня предложение — вы тихо выходите и проваливаете на все четыре стороны. У меня очень мало времени.

В другой руке Янг что-то держал, но Бригита никак не могла разобрать, что именно. Впрочем, сейчас её занимало не это. Мозг лихорадочно работал. Янг проник сюда тайно и боится наследить. По крайне мере, на видном месте. Значит, не хочет, чтобы пограничники и инспектор узнали о том, что в пакгаузе кто-то побывал. Хочет украсть что-то? Или, наоборот, оставить? Что?

— Довольно глупо с твоей стороны появляться второй раз там, где тебя уже однажды поймали, — произнёс Робин.

— Капитан пограничников сказал то же самое. Не тяни время, хэль — они скоро вернутся, а это не нужно ни мне, ни вам. Разворачивайтесь и уходите. Вы мне не нужны.

— Ты же понимаешь, что так не пойдёт. Ты просто пристрелишь нас снаружи, — сказала Бригита, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Да мать же вашу! Понятно, что вы мне не верите, но второй раз так их отвлечь уже не получится, а у меня здесь важное, очень важное дело!

— Так, может, начнёшь его делать, а мы посмотрим? — фыркнула Бригита. В ней понемногу закипала злость, вытесняя собой страх. — Ты не можешь нас тут убить, и что будешь делать, если я просто останусь на месте?

— Ты уверена, что хочешь проверить? Он кажется нервным, — бросил Робин.

— Я не нервный. Я, блядь, в бешенстве. Считаю до пяти и стреляю — уже насрать, наслежу тут или нет. Может, удастся свалить ваши трупы на белого — хоть задержу его немного. Раз!

Бригита завизжала от страха — про себя… по крайней мере, она искренне надеялась, что не сделала это вслух — и прыгнула в сторону, за пустой ящик. Так себе защита, но, может. Она не успела додумать мысль, потому что ударил выстрел. Брызнули щепки, и вот теперь она точно завизжала вслух. Может, ящик поможет хотя бы тем, что скроет её из виду, вот. То, что патрон в патроннике есть, она на этот раз помнила отчётливо. Проблема была в другом — ладони скользили по рукоятке — и когда они успели так вспотеть? — и она чуть не выронила пистолет в открытый люк.

С противоположного конца пакгауза раздалось сразу три выстрела, почти слившиеся в единый раскат. Даже так они звучали тише, чем грохот гаубицы Янга — это Робин. Янг что-то прокричал и выстрелил ещё раз. На сей раз рядом с Бригитой ничего не разлетелось — значит, стрелял в Робина. Бригита попыталась не обращать внимания на ледяной ком в желудке и, не переставая визжать, высунулась из-за ящика. Стрелять она, кажется, начала ещё до того, как выглянула, выставив только ствол. Сколько раз выстрелила, так и не поняла, но затвор на задержку не встал — значит, хоть один патрон да остался.

Из задней части пакгауза послышался удар и треск дерева.

— Уходит! — крикнул Робин, — Заднюю дверь вышиб!

И он выстрелил ещё дважды. Потом повисла тишина. В столбах света плавал тонкий прозрачный дым, остро пахло порохом. Бригита высунулась ещё раз, осторожно осмотрелась. Янга нигде видно не было. Собравшись с духом, она зигзагами перебежала помещение и хлопнулась задом на пол рядом с Робином, засевшим, как и она, за пустым ящиком.

— За ним?!

— Н-не думаю, — у Робина отчётливо стучали зубы, — Он легко нас там сможет подстеречь. Видела, какой там лабиринт?

— И что тогда? Ждём немного и убираемся отсюда?

— Д-думаю, д-да.

— А осмотреть? — только сейчас Бригита почувствовала, насколько сильно у неё трясутся руки.

— Какой "осмотреть"? Просрали всё, что можно. Сейчас до телефона добраться, вызвать оцепление. Тогда всё осмотрим. Считаем до ста и валим.

Досчитали они только до сорока. Потом посмотрели друг на друга, поняли, что другому не терпится убраться, и убрались.

Когда Робин заводил машину, у него уже даже почти не тряслись губы.

Бровь люто болела. Вся правая половина лба казалась распухшей и горячей. Робин изо всех сил боролся с глупым детским желанием потрогать пластырь.