Венецианский купец (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 60

— Витале, если тебе, когда-то ещё понадобиться такая же помощь, то обращайся только ко мне, ик, — сказал он, когда я с помощью матросов загрузил его на ближайшую галеру и отправился в обратный путь.

Скоро начиналась весна и я прямо чувствовал своё нарастающее нетерпение поскорее заняться тем, что меня стало увлекать больше, чем эти гонки за милостью королей и императоров. Нужно было закончить это последнее дело и завязывать с чужими империями, подумав о себе.

2 марта 1194 года от Р.Х., Венеция

Первое, что бросилось мне в глаза, когда мы подплывали к Венеции, так это лёгкая загрязнённость береговой линии. Обычно всё чистилось и убиралось, чтобы город имел опрятный вид, но в этот раз очень много разнообразного мусора колыхалось то тут, то там на волнах.

— Чего это с городом? — удивившись, я показал дядя на непотребства.

— Сейчас узнаем, — философски заметил он, зевая во весь рот.

Вторым фактором, из-з которого мы не узнали город, были злые и нервные горожане, которые раньше в хорошую погоду любили прогуливаться на лодках по каналам, или навещать соседей, сейчас же сидели по домам, на улицах редко кого можно было увидеть кроме слуг и рабов.

Ну и третье, едва портовый служащий узнал меня, как тут же бросился во дворец дожа, откуда вскоре появились три разъярённых взрослых, потребовавших от меня немедленно! Прямо сейчас убрать от города свою армию.

— Какую армию? — удивился я.

— Ту, которую вы наняли, и которая вот уже месяц не даёт житья никому в городе! — продолжили они возмущаться.

Чувствуя, что немного не в теме, я отправился домой, где нашёл маму и дядю, которые сидели на осадном положении, стараясь никуда не входить. При виде меня, Джованни радостно подскочил и тоже попросил убрать подальше от города армию, которую он для меня собрал.

— Чего вы прицепились к этому слову, — удивился я, — сколько вы набрали?

— Тридцать тысяч, — грустно ответил он, — я очень хотел выполнить твою просьбу.

Мои глаза невольно расширились, мне показалось, что я ослышался.

— Сколько?

— По штатной численности, что предоставили капитаны, у них тридцать тысяч солдат, — выдохнул дядя, — и Витале, если они останутся тут ещё хотя бы на месяц, то нас самих, взбешённые горожане выкинут из города. Энрико тоже осаждают во дворце, прося угомонить сына, то есть тебя.

— Ладно, если так сильно хотят от меня избавиться, пусть дают галеры, — согласился я, прося отправить письмо отцу.

Тот, офигев от моей наглости, передал моё условие всем знатным домам, и те неожиданно согласились. Они были рады избавиться от целой оравы солдатни, которая от безделья занималась всем чем угодно, кроме созидательной деятельности, что конечно же в итоге отразилось на городе, который после их отъезда нужно будет ещё потом месяц мыть и чистить.

Вот так я обзавёлся собственным флотом в размере ста галер, пусть и на время одного перехода. Причём как транспортным, так и военным, который охраняли наш переход. Часть нобилей пыталась выставить отцу счёт за это, но он быстро перевёл стрелки на меня, сказав, что у меня тоже есть свои деньги. С меня же взятки были гладки, я сказал, что в принципе мне ещё на три месяца хватит оплаты для этого войска, так что солдаты могут побыть тут и до лета, если кто-то попытается с меня стрясти хоть одну монету за транспортировку. В общем галеры мне дали, но отец при этом настоятельно попросил, чтобы я отныне с меньше, чем с десятком людей охраны из дома не выходил. На меня слишком многие из домов ополчилось, затаив злобу за такое дерзкое поведение. Я согласился, но в голову сильно не брал, таких желающих и так было выше крыши. Пока были задачи поважней, чем месть великих домов Венеции, а именно, как так намекнуть Генриху VI, что размер моего войска немного изменился, а следовательно и его оплата.

12 марта 1194 года от Р.Х., Мессина

Поскольку я плыл в головном дозоре из пяти галер, оставив основной караван позади, то даже не сразу понял, что на нас напали, когда мы проплывали узкий перешеек между Мессиной и Катоной. Повернув голову, я увидел, как от берега нам наперерез спешат десять кораблей. Низкий рокот рога раскатился по морю, когда мой капитан сыграл сигнал атаки, и все пять галер стали разворачиваться, строясь в боевое построение.

Я, пока взрослые готовились к бою, занял привычное место, вдалеке от всех, чтобы не мешаться под ногами. Пажей не было, а самостоятельно натянуть тетиву арбалета я не мог, поэтому и оставалось смотреть, как на чужие корабли вскоре полетели крючья и туда хлынуло втрое больше людей, чем обычно бывает команды на подобных галерах, а когда противники, поняв свою ошибку попытались развернуться, то было уже поздно, лишь двоим из них удалось оторваться и направиться в родной порт, туда же, поспешили и мы, стараясь догнать беглецов.

И вот тут, что-то пошло не по плану. Из пролива выплыли первые транспортники, капитанами которых были совершенно не подчиняющиеся мне люди, да ещё и злые, что их заставили работать бесплатно. Они, видя, что идёт нападение на порт, не мудрствуя долго направили свои корабли туда же. Я разинув рот смотрел, как то одна, то другая галеры, подходят к порту и из них вырывается дорвавшаяся наконец до драки орава наёмников. Стража попыталась запереть ворота, но на плечах их же матросов, влетел авангард нашего войска, начав штурм города. Всё осложнялось тем, что, видя бой, остальные галеры из каравана просто причаливали, разгружая всё новые и новые войска, которые тут же вступали в схватку. Вскоре в городе начались пожары, массовые убийства и грабежи.

Я опомнившись от шока, тут же приказал быстрее туда грести, чтобы спасти тех, ради кого собственно и согласился на этот поход. Вырывать добычу из рук озверевших от крови наёмников было то ещё дело, но за мной двигались сотни отряда, легко нанизывая на наконечники копий тех, кто пытался кинуться на нас. Очень быстро наёмники поняли, что мы вытаскиваем людей только из определённых домов, оставляя остальное им, и они отстали от нас, бросаясь в другие дома.

Два дня и две ночи они зверствовали в городе, убивая всех, кто сопротивлялся, и только на третий день, мне удалось собрать капитанов и настоять на прекращении насилия, хотя если честно, в Мессине уже не осталось больше десяти процентов жителей. Вот так, с разрушенным городом у моих ног, и отсутствием транспорта, который решив, что своё дело выполнил, даже не уведомляя меня, стал возвращаться в родную гавань, я и оказался на востоке Сицилии с тридцати тысячным войском во главе.

Первым делом пришлось настоятельно убедить капитанов, что частью военной добычи придётся делиться с императором, под знамёнами которого мы должны сражаться, ну и второе, вводить понятие дисциплины в походах и стоянках. Разнообразные отряды, постоянно затевали драки, споры и сражения между собой и только показательные порки, и подвешивания на ближайших деревьях смогли привести войско в слабое подобие порядка. Я дал чётко понять, что во время движения и отдыха, буду пресекать любое неповиновение, взамен, давал им полный простор при захватах городов, ну кроме тех домов, которые помечены в углу косяков, белым крестом. Почему других городов? Потому что в отсутствии транспортов и обеспечения, у меня, просто не было другого выхода, как пойти пешком, набирая припасы из разграбляемых городов и деревень, по пути следования в Палермо.

И вроде бы идти было всего двести с лишним километров, но остановки для захвата каждого следующего города, которые воодушевлённые наёмники брали один за другим, заваливая трупами подходы к стенам, сами стены и улицы городов, но зная какая награда их ждёт, все словно превратились в берсерков. Войско, а мою радость начало медленно таять, но тут, к нам стали присоединяться те наёмники, которых наняли защищать города. Предавая своих нанимателей, они открывали ворота и присоединялись к вакханалиям, которые их собратья устраивали в захваченных городах. Я едва успевал спасать тех ремесленников и их семьи, которые наметил во время своего зимнего путешествия и засовывая ошалевших и ничего не понимающих людей на несколько своих галер, отправлял их в Венецию по мере их наполнения, надеясь, что сеньор Франческо, выполнит мои наставления, поскольку всё на что мне хватало теперь времени, так это контролировать эту беспрестанную чехарду боёв, делёжа добычи и направление войска к следующему несчастному городу.