Разрушенный (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 32

Хьюго наклоняется вперед, наклоняется и нависает над моим лицом.

— Это было хорошо, Сладкая, но никогда не говори никогда. — Чувствую его дыхание на своих губах, и мое сердце внезапно оживает. Беззаботная шутка, которая была несколько секунд назад, внезапно исчезла, сменившись напряжением, но это неплохое напряжение.

— Итак, если у тебя нет сифилиса, то почему ты отвернулся от прекрасного траха? — шепчу я.

Его глаза озорно танцуют. Кажется, что у него всегда такой взгляд, как будто никогда не знаешь, что он собирается сделать дальше, но ты знаешь, что это будет захватывающе. Если бы я могла описать Хьюго одним словом, это было бы возбуждающе… или, может быть, отвратительно… или по-шлюшачьи. Ладно, да, я не могу сказать ни слова. Он хватает меня за ноги и поднимает их, чтобы сесть, прежде чем снова положить их себе на колени.

— Очевидно, потому что я тусуюсь с тобой. — Хьюго рассеянно водит пальцем по моей голени, и у меня учащается пульс.

Что в нем такого, что заставляет мое сердце биться в груди? Эта внутренняя реакция на него, тяга, которую я не могу выразить словами. Он заставляет меня чувствовать себя живой, как всегда. Как будто он делает все более красочным, интересным. Когда я рядом с ним, мне становится немного легче дышать, и жизнь становится немного ярче.

Хьюго все еще улыбается мне, и от этого у меня трепещет в животе. Он такой красивый. Я просто хочу прикоснуться к нему.

Прежде чем я осознаю это, вскарабкалась на колени рядом с ним, даже не осознавая этого. Я протягиваю руку и касаюсь его лица, провожу пальцами по щетине на щеке и по волосам.

Парень улыбается, и это так красиво. Я провожу большим пальцем по его нижней губе. Он хватает меня за запястье и тянет за подбородок.

— Молли. — Хьюго смеется, глядя мне в глаза. — Черт, ты не в себе.

Я хмурюсь.

— Я не… — мой язык кажется толстым во рту. — Просто хочу прикоснуться к тебе.

Он отпускает меня и приподнимает бровь.

— Тогда прикоснись, Сладкая.

ХЬЮГО

Примечание для себя. У Молли ноль толерантности к травке. Едва слова слетают с моих губ, как она принимает это за чистую монету. Она ползет по моим коленям и перекидывает одну ногу поверх моих бедер. Ее длинные ноги обхватывают мои, ее юбка поднимается вверх, обнажая верх кружевных чулок. Бл*дь! Я закрываю глаза и прикусываю щеку изнутри, просто пытаясь думать о чем-то, кроме Молли… с ее длинными ногами… и ее горячим нижним бельем… оседлавшей меня. Черт побери. Я под кайфом, но этого недостаточно, чтобы воспользоваться ею.

Я прищуриваю один глаз. Ничего не могу с собой поделать, у парня так много сдержанности, а я так далек от рыцарства, что это даже не смешно. Черт возьми, она такая горячая. Ее руки скользят по моей груди, широкая улыбка на ее полных губах. Девушка проводит указательным пальцем по моим губам, и требуется вся сдержанность, чтобы не засосать этот палец в рот.

— Молли, ты… — Она склоняет голову набок и прикусывает нижнюю губу.

— Ты хочешь меня, Хьюго? — говорит она с дразнящей ухмылкой.

Я глотаю.

— Так сильно. Слишком, — отвечаю ей.

Слишком сильно, вот в чем проблема. Я могу взять или оставить практически любую девушку, потому что всегда будет другая, которая заменит ее, но Молли, ну, ее просто невозможно заменить. И этот маленький факт пугает меня до смерти.

Ее голубые глаза вспыхивают, встречаясь с моими. Она водит ногтями по моей челюсти, нежно царапая мне горло.

— Я думала, ты всегда получаешь то, что хочешь… — Молли раздвигает бедра немного шире, а ее юбка немного приподнимается.

Еще пара дюймов, и я смогу увидеть кусок черного кружева, который, как я знаю, будет покрывать ее киску. Если и есть что-то, что я знаю о Молли, так это то, что ее нижнее белье всегда в один тон и всегда чертовски горячо. Она может заманить мужчину прямо в ад своим выбором нижнего белья. Сочетание алкоголя и наркотиков привело к появлению грязной девушки, которую она так яростно пытается похоронить. Эта Молли моя любимая, но не тогда, когда я должен быть ее другом, который ее не трахает. Дерьмо.

Она приподнимает мою рубашку, проводя ногтями по моему животу. Я стону и сжимаю пальцы в кулаки, борясь с желанием прикоснуться к ней. Мол наклоняется вперед и касается губами моей челюсти, а затем скребет зубами по моему горлу. Черт возьми. Я не могу этого вынести. Должен прикоснуться к ней. Провожу руками от ее колен, пока не поднимаю ее юбку и не хватаю за бедра. Как и предполагалось, из-за ее нижнего белья я чуть не взрываюсь прямо в джинсах. Ее чулки пристегнуты к черному кружевному поясу, ремни слегка врезаются в кожу. Ее киска покрыта черными кружевными трусиками. Мои пальцы дергаются на ее бедрах, мне не терпится нырнуть под этот тонкий кусок ткани.

Ее пальцы проникают в мои волосы, тянут их от корней, пока я не встречаю ее глаза. Лицо близко к моему, ее дыхание касается моих губ, пока я практически не чувствую ее вкус на своем языке. Все в ней заставляет каменеть как скала и почти отчаяться. Я не могу раздумывать как поступать, когда я с ней, у меня никогда не было возможности. Только Молли. Я чувствую, что не могу дышать, потому моя совесть подсказывает мне, что мне нужно остановиться. Проблема в том, что этот тихий голос борется с гораздо большей частью меня, которая кричит на меня, чтобы я трахнул ее, взял, потребовал во всех отношениях. Подождите. Какого черта? Требовать ее? Дерьмо.

Молли бросает на меня взгляд, который я очень хорошо знаю. Видел это на лицах сотен возбужденных женщин. Мой член тут же пытается вырваться из джинсов, и это неудобно. Поднимаю руку и выдергиваю ее волосы из конского хвоста. Длинные светлые волосы ниспадают на плечи. Я провожу пальцами по ее горлу, и ее глаза закрываются. Есть так много причин, по которым должен попытаться найти какой-нибудь моральный компас прямо сейчас, но я не могу придумать ни одного. Все, что я вижу, это ее длинные ноги, обвивающие мою талию, пока трахаю ее. Как выглядит ее лицо, когда девушка кончает. Я почти чувствую, как ее киска обвивается вокруг моего члена. То, как язык ощущается у меня во рту. Я давно не трахал Молли, и с тех пор я трахал много девушек, но помню все о ней, и ничего о них. Она моя тайна, моя слабость, моя зависимость. И, как гребаный наркоман, я хочу затянуться. Месяцы ломки не помогают. Я так чертовски хочу ее, что сейчас продам за нее мое левое яичко.

Я хотел бы сказать вам, что в моем уме сейчас ведется некоторая моральная битва, но это было бы ложью. Мой разум находится вне офиса, и все звонки переводятся на мой член.

Хватаю ее за волосы и прижимаюсь губами к ее губам. Она не сомневается. Молли крепко меня целует. Ее язык борется с моим, и я улыбаюсь, закусывая ее нижнюю губу.

— Какая чертовски дерзкая, Сладкая. — Она отстраняется, ее глаза сверкают.

Волосы растрепаны, выражение лица голодное. Молли встает на колени, и мне приходится запрокидывать голову, чтобы посмотреть на нее.

Улыбка тянется по моим губам, когда я провожу руками по ее бедрам, прослеживая ремни подвязок, пока не обхватываю ее твердую задницу. Поднимаю одну руку к ее груди и кладу вторую ей между ног, прослеживая влажное кружево ее нижнего белья. Мой член дергается, когда она бесстыдно толкает ко мне бедра.

— Так чертовски мокро для меня, — я рычу, зарываясь лицом ей в грудь.

— Я всегда чертовски мокрая для тебя, — выдыхает она. Обожаю, когда Молли грязно говорит.

Ах, нах*й это. Хватаю кусок кружева, покрывающего ее киску, и дергаю, пока ткань не разорвется. Ее ногти впиваются мне в плечи, скользят по моей коже.

Хватаю ее за талию, поднимаю и швыряю обратно на журнальный столик. У нее сильно перехватывает дыхание. Я не проявляю осторожности, и она не хочет осторожности, что бы она ни говорила себе.

Я прижимаю свой твердый член к ее голой киске, между нами только слой джинсовой ткани. Она стонет, ее губы приоткрываются, а глаза закрываются. Прикусываю ее нижнюю губу, и ее пальцы впиваются мне в спину. Я никогда не хотел ничего больше, чем нырнуть в ее киску прямо сейчас.