Лунная дорога. Часть 1 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 8

Стянула с себя шлем и небрежно махнула рукой:

– Ерунда! Завтра отдам!

Папа покачал головой:

– Придется перекинуться парой слов с Вадимом. Что-то мне это не нравится.

Вот ведь никчемушная проницательность! Постаралась ответить как можно небрежнее, чтоб папа понял бесплодность своих подозрений:

– Он спешил к парням. Он меня отвез, а они остались.

– На танцах в клубе?

– Ну да. А что? – слегка удивилась я. Это же и так понятно, к чему спрашивать?

Папа немного помолчал, обдумывая мои слова, потом выдал многообещающее:

– Судя по всему, намечается грандиозная драка.

Что ж, ему виднее. В молодые годы он не раз был замечен в драках между аборигенами и садоводами. Это ерунда, дело молодецкое. Как говорила бабушка, иногда и размяться не грех. Главное, до членовредительства дело не доводить.

– Как тебе на танцах, понравилось?

И с чего это сегодня папа проявляет праздное любопытство? В обычное время он этим не страдал.

– Нормально. Если б еще музыка так не орала, вообще бы классно было. Представляешь, там даже вальс танцуют!

А вот зря я это сказала. Папочка враз насторожился.

– Вальс? Что-то о таком чуде я никогда не слыхивал. И кто с тобой его танцевал?

Я небрежно передернула плечами.

– Не знаю. Какой-то местный парень.

– И что, он даже не попытался познакомиться? – не поверил своим ушам папа.

– Он-то пытался. А вот я – нет, – призналась я. А чего скрывать? Не в первый же раз.

Папа удивлен не был.

– И что, ему можно посочувствовать?

– С чего это вдруг? – не поняла я его. – Он жив и даже здоров. – Врожденная тяга к справедливости потребовала уточнить: – Частично.

– Частично – это как? Руки отнялись или ноги? – да уж, в дотошности папочке не откажешь.

Да, ноги обездвиживать я тоже умею. Пришлось признаться:

– Всего только одна рука. Левая.

– Не очень-то и нужная, так? – папа уже откровенно прикалывался.

– Не придирайся, папа! Все равно скоро пройдет. Так что ничего страшного. И вообще, он сам виноват.

Отец рассмеялся.

– Ладно, ты права. Спать сразу пойдешь или перекусишь чего-нибудь?

– А что есть поесть?

Он призадумался.

– Не знаю. Но что-то в доме ведь все равно найдется. Нужно просто посмотреть.

Вот что значит всю сознательную жизнь прожить с домработницей! Ни он, ни мама в продуктовых магазинах по своей воле не бывали. Если только с закупочным списком от бабушки. Я выбрала менее затратный вариант:

– Лучше спать пойду. Устала что-то. Пока!

Ушла к себе, включила комп и снова принялась за разбор почты.

Опять сообщений немерено! Просто наказание какое-то! Это у всех так или только у меня популярность угнетающе высокая? Или я к ней как-то неправильно отношусь? Утомляет меня она слишком.

Полюбовалась на новые селфи, выложенные подругами, удивилась, как это может им нравиться. Лично я на себя лишний раз смотреть не люблю и другим свои фото показывать не желаю.

Бабушка говорила, что люди все разные: есть хорошие, а есть дурные. Они, позавидовав, могут сглазить. Я тоже так считаю. Мысль – она материальна, это давно доказано. А вот свойства мысли неизвестны. Так что все может быть. Позавидует кто-нибудь красоте моей писаной (шучу, конечно, мне до сказочных королевен как до луны) или популярности неизбывной, пожелает гадость, а она возьми да исполнись! Нет, этого мне не надо. Уж лучше пусть меня в инете будет поменьше, мне же спокойнее.

В общем, спать удалось лечь стандартно, в два часа ночи. Уже засыпая, услышала незнакомую мелодию, настойчиво наигрываемую телефоном, но отвечать не стала. Вот еще! Они что, время определять не умеют? Или с противоположного конца планеты звонят, где сейчас день в разгаре?

Встала в десять. Вот знаю, что поздно, а что делать? Если б я могла ложиться вовремя, то и вставала бы рано, а так… Спать-то ведь тоже надо. Я и так сплю восемь часов, ровно столько, сколько нужно.

Чтоб взбодриться, приняла прохладный душ, привела себя в порядок. В огород вышла в одном купальнике. Лето, а я бледная, как поганка. Непорядок, надо загорать. Наберу подножного корма, поем и сгоняю в деревню за молоком.

Потом надо будет приготовить сметану, вернее, просто молоко просепарировать, это и сливки и сметана, два в одном флаконе, так сказать. Ну и хотя бы пару грядок прополоть. Дел выше крыши, как обычно.

А считается, что на даче отдых. Хотя так оно и есть, если верить, что отдых – просто смена деятельности. Поучился или там поработал – в огороде покопал. Мозги расслабились, мускулы окрепли. Это и называется «здоровый образ жизни».

Едва вышла за порог, как мне навстречу со ступенек поднялся Красовский собственной персоной. Причем находился он не с той стороны калитки, как положено, а с этой. А точнее сидел на нашем крылечке, сиротливо так. На нем была все та же черная майка, но на длинных мускулистых ногах красовались неровно обрезанные темно-серые шорты.

Я оторопела и даже не знала, что сказать. Он ухмыльнулся и с некоторой издевкой поклонился:

– Добрый день, спящая красавица! Я тебя тут уже больше часа жду.

Впав в какой-то ступор, я смогла только невнятно прошелестеть:

– Зачем?

– Пообщаться. Ты же мечтала со мной поговорить? – это прозвучало вовсе уж насмешливо. – Ты не против, надеюсь?

– Надеешься зря! – опомнившись, сурово отрезала я. – Мне не до случайных знакомых! И вообще, как ты меня нашел?

Он хмыкнул, разглядывая меня. Моя неодетость меня изрядно смущала, но вида я не показывала. Вот еще! Я его не ждала и красоту наводить не обязана. Хотя от его слишком уж пристального взгляда и хотелось прикрыться простынкой.

– Нашел очень просто. Ты же личность приметная. Спросил у Маринки, я ведь видел, как вы с ней болтали. Она и сказала, кто ты и откуда.

Вот уж от Маринки такой подставы не ожидала, не такой она человек! Посмотрела на его красивое ухмыляющееся лицо и догадалась:

– Шантаж, да?

Он ничуть не смутился. Более того, горделиво вздернул подбородок, будто совершил что-то на редкость нужное и дельное.

– Есть немного. Ну и что? Своего нужно уметь добиваться, – и при этом посмотрел на меня так, как смотрят на уже купленную вещичку.

Почему-то мне стало ужасно обидно. И с чего бы это? По идее, мне нужно было бы проникнуться собственной значимостью и милостиво откликнуться на его предложение, но вот только не хотела я быть вещью, которую «добиваются».

– Здесь ты ничего не добьешься. Вали отсель быстро! – рявкнула, не скрывая своего возмущения.

– Ай-яй-яй! – укоризненно заметил он. – И не стыдно? Какие выражения употребляешь некрасивые!

– Зато общедоступные! Как раз для таких олухов, как ты! Ты в курсе, что это такое – частная собственность?

Он с нарочитой задумчивостью почесал в затылке.

– Ты намекаешь, что мне здесь находиться нельзя?

– Я не намекаю, я тебе это прямо говорю! Как ты сюда проник, интересно?

Вопрос был актуальным – высота забора была более двух метров, калитка захлопывалась изнутри.

– Это моя тайна! – гордо оповестил он меня и широко улыбнулся.

– Ты взломщик-любитель? – подозрительно поинтересовалась я. – Или занимаешься этим профессионально?

Отпираться он не стал:

– А вот это в соответствии с обстоятельствами.

Я не поняла.

– С какими-такими обстоятельствами?

– Разными, – и нарочито плотоядным взглядом обвел мою фигуру.

Посмотрев на свой пляжный наряд, я сочла его недостаточно пристойным для встречи на столь высоком дипломатическом уровне. Молча повернулась и зашла в дом, негостеприимно захлопнув дверь перед носом непрошеного визитера. Потом быстро надела шорты и свободную рубашку.

Снова вышла из дома, надеясь, что этот нахальный тип проникся недопустимостью своего поведения и смотался.

Ошиблась.

Тип привольно сидел на том же месте и меланхолично жевал травинку. Увидев меня, печально констатировал:

– А раньше было лучше, – и с похабненькой улыбкой посмотрел на мои голые ноги. – Но, впрочем, и сейчас неплохо.