Всем сердцем (СИ) - Елена Рейн - Страница 50

Не могла говорить, только плакала и улыбалась, а внутри все сжималось и хотелось выплеснуть вспыхнувшие эмоции.

Когда мы уже с ней успокоились, молча смотря друг на друга, понимая все без слов, Тарлан ворчливо предложил двигаться в путь.

***

Погибших было много, и когда мы пришли на место сражения, к сожалению, не было даже шанса помочь хоть кому-то. Больше двадцати тайхар и шанар погибло в сражении с ворхами.

Лорган со своими шанарами категорично заявил, что будет провожать нас до дома, и ему было совершенно наплевать, что мы этого не желаем. Все оборотни перекинулись в медведей, и в таком виде сопровождали нас до места. Тайхары оседлали кыбаров, и двинулись в путь.

В дороге я излечила мужа, и от усталости уснула, проспав больше суток, чем встревожила Тарлана. Проснувшись, слушала обязанности жены ворая, которые мужчина усердно озвучивал, сжимая меня в своих крепких объятьях. Он даже не подумал, что я могу отказать, совсем не рассматривая этот вариант.

Оказавшись вблизи поселения, шанары остановились, и Лорган громко зарычал, давая понять, что хочет переговорить с нами, и мгновенно перекинулся в человека.

Тарлан помог мне слезть с мохнатого чудовища и, стараясь не глядеть на обнаженного шанара, совершенно не стеснявшегося своей наготы, наблюдала, как мужчины молча смотрят друг другу в глаза, а потом Лорган ухмыльнулся и подал руку, которую принял Тарлан, и больше ничего. Альфа развернулся уходить, но замер и, повернувшись к вораю, нагло заявил:

– Как бы вы не реагировали, я буду контролировать защиту ваших территорий от набегов ворхов.

– Сами справимся, – недовольно рявкнул Тарлан.

– Не сомневаюсь, – ехидно заявил мужчина, переводя взгляд на меня, напоминая о двух похищениях.

Мой мужчина зарычал и выдал:

– Этого больше не произойдет!

– Конечно, – нагло подтвердил шанар, намекая на свою защиту, а потом продолжил: – Хочу предложить осуществлять обмен кыбаров… и другое, но это обсудим позже.

Тарлан кивнул, но Лорган резко недовольно насупился, а потом посмотрел на меня и грубо сообщил вораю:

– Береги… либо я заберу их себе, чтобы знать, что им ничего не угрожает.

– Мертвым ты этого точно не сделаешь – процедил муж в ответ, рьяно реагируя на слова ехидного шанара, который только этого и добивался, если смотреть на его довольный оскал.

– Что же… посмотрим, – выдавил Лорган, усмехаясь, и пошел к своим воинам.

Я положила руку на грудь своего мужчины и улыбнулась, отчего он нежно, как никогда, поцеловал меня в губы. Таяла в его руках, растворяясь в нашем счастье, а как только оторвались друг от друга, тихо прошептала:

– Думаю, все хотят домой, и мы их сейчас раздражаем.

– Потерпят, – хищно заявил Тарлан, и вновь поцеловал, уже искушая своим напором, безумным желанием и дикой любовью.

6 лет спустя

Светлана

Стою на веранде нашего огромного двухэтажного деревянного дома, отстроенного совсем недавно по моей просьбе, и смотрю на наш дворик. Не смогла я жить в том доме, где творилось зло, меня все там угнетало, и я чувствовала себя узницей. К тому же хотелось отдельного дома, где не будет крови и рычаний. Поэтому в старой избе теперь проходят собрания, и его называют хотр, дом управления.

Много чего произошло за это время, тяжелое в понимании, но важное для жизни. Недовольные новыми порядками тайхары-мужчины, привыкшие к насилию и издевательствам над слабыми, не желали принимать неприемлемые для них законы и порядки общины, которые ворай требовал с них, думая в первую очередь о своей семье, не желая, чтобы нас постигла незавидная участь, если с ним что-то случится.

Только в первый год Тарлан почти через день принимал вызовы от сородичей, кровью омывая нововведения. Я не лезла, даже не пыталась, лишь поддерживала мужа, и лечила пострадавших от его силы, искренне возмущаясь их жизненным позициям. Меня удивляло, что некоторых мужчин не устраивало, что женщины больше не доступны в любое время, и нужно их добиваться, в противном случае будут отвечать перед предводителем.

Никчемные убеждения некоторых тайхаров выходили за рамки моего понимания. Несомненно, жестокость в поведении и тяжелый быт остались, и с этим еще много лет нужно бороться, перестраивая людей, но, тем не менее, женщины и дети на данный момент обеспечивались всем необходимым, а главное защитой ворая в любом случае, тем более, если их мужья погибали в черных лесах.

Стоит заметить важное, харов больше нет, как у нас, так и у шанаров. Мы отпустили всех, как впрочем, и они. Говорить о состоянии бывших рабов не стану, наверное, на протяжении нескольких месяцев я лечила больше пятидесяти человек, пострадавших от издевательств оборотней.

К сожалению, мы и сейчас ведем борьбу с монстрами, несмотря на то, что на них постоянно охотятся воины двух рас, и альфа с вораем создали патрули по пустыне, не давая возможности ворхам выходить за пределы черных лесов.

Злобного, жестокого мальчика так и не нашли. Считаю, что на данный момент он уже несомненно взрослый, так как когда я его видела по возрасту ему было лет шесть, но на самом деле около двух лет, по словам матери. Он сын ворха, сотворенного черной магией, и его тело быстро взрослеет, в отличие от разума. Дикий безумный зверек, чем представляет собой еще большую опасность, чем Хатард.

Все мысли и надежды только на то, что сын монстра бесследно исчезнет, не имели смысла. Думаю, когда-нибудь он обязательно объявится и нужно к этому готовиться, особенно нашей дочери.

Взяла с Тарлана обещание, что он научит Милену защищаться, как только придет время, и он поклялся Тайхарой, уверив, что другого и не думал. Кроме этого, ворай позволил и другим дочерям лероков и сильных воинов владеть мечом.

Учение самообороны и защите у девочек успокаивали, давая надежду на возможность нормальной жизни для нашей милой, черноволосой непоседы, в которой мы души не чаем. Смотрю на нее и вижу нежную изящную красавицу, с крепким стержнем внутри и большой силой воли. Я видела ее в своих снах, и примерно знаю, какая она может быть… как без силы, так и с огромной мощью.

Год назад у нас родился сынок. И я очень этому рада, ведь я мечтала и надеялась жить в огромной любящей семье. Если бы мне кто-нибудь сказал шесть лет назад, что я попаду в ужасный мир и буду там счастлива, я бы не поверила, но закрылась бы дома и никуда не выходила в тот день, стараясь избежать тяжелой участи и ненужных проблем. А сейчас… я бы не променяла свою жизнь здесь ни на что.

Живя в своих хоромах, пользуясь всевозможными благами, отдыхая в разных уголках мира и имея престижную высокооплачиваемую работу, я не была и на половину счастлива, как сейчас. Да, именно здесь в варварских условиях, постоянной борьбе с ворхами и ежедневным добыванием еды, я испытываю настоящую любовь и нежность к своей семье: мужу и двум детишкам, без которых не представляю жизни… себя.

Положа руку на сердце, не тая, могу уверенно сказать, что я бы прошла весь свой тяжелый кровавый путь вновь, в полной уверенности, что за любовь и счастье можно преодолеть любые трудности.

Единственно, что разрывает мое сердце, это разлука с матерью. Постоянно думаю о ней, и надеюсь, что она жива и с ней все хорошо. Мне ее безумно не хватает, и я бы многое отдала, чтобы она была рядом.

Тонкая ткань трепыхалась на ветру, приделанная как тюль к двери. Тем самым в дом поступал чистый воздух, и не нужно было прикрывать дверь, чтобы услышать любой крик и движения сыночка, если вдруг он проснется. Я стояла у стены, прижимаясь спиной, а рука сжимала плотное сиреневое платье из нежного теплого материала. Загадочно улыбалась, наблюдая за суровым вораем, заботливым мужем и любимым мужчиной в одном лице.