Каменный леопард (ЛП) - Форбс Колин - Страница 1

Сухой комментарий был сделан заместителем министра иностранных дел Великобритании неофициально. Представитель американского Госдепартамента выразился более мрачно. «После Жискара пришел более жестокий де Голль — де Голль, усиленный в десять раз». Они, конечно, имели в виду нового президента Французской Республики всего за несколько часов до первой попытки убить его.

Именно его антиамериканский взрыв в Дижоне спровоцировал эти два описания самого влиятельного политического лидера в Западной Европе. Понятно, что в определенных вашингтонских кругах известие о покушении на жизнь президента Флориана по-настоящему огорчило то, что оно не удалось. Но в тот зимний декабрьский вечер, когда Флориан вышел из Елисейского дворца, чтобы пройти несколько десятков метров до Министерства внутренних дел на площади Бово, он был на грани смерти.

Приход к власти Ги Огюста Флориана, сменившего Жискара д» Эстена на посту президента Французской Республики, был впечатляющим и неожиданным — настолько неожиданным, что это вывело из равновесия почти все правительства мира. Высокий, стройный и подвижный, Флориан в свои пятьдесят два года выглядел на десять лет моложе; исключительно сообразительный, он не выносил ума, который двигался медленнее, чем его собственный. И было что-то от де Голля в его властной внешности, в том, как он господствовал над всеми вокруг себя одной только силой личности. В восемь часов вечера в среду, 8 декабря, он был в крайнем нетерпении, когда Марк Грелль, префект полиции Парижа, предостерег его от прогулок по улицам.

«Ждет машина. Он может довезти вас до министерства, господин президент…

— Думаешь, я простудлюсь? — спросил Флориан. «Может быть, вы хотели бы, чтобы доктор сопровождал меня в течение двух минут, которые потребуются, чтобы добраться туда?»

«По крайней мере, он сможет остановить кровотечение, если тебя настигнет пуля…»

Марк Грелль был одним из немногих мужчин во Франции, которые осмелились ответить Флориану той же сардонической монетой. Ему было сорок два года, он был на несколько дюймов ниже президента ростом шесть футов один дюйм. Он был стройным и спортивным человеком, не любившим формальностей, отутюженные брюки и свитер с воротником-поло, которые он все еще носил. Возможно, именно непринужденность, непринужденность манер делали префекта, овдовевшего годом ранее, когда его жена погибла в автокатастрофе, привлекательным для женщин. Его появление, возможно, помогло; у него были аккуратные темные усы, которые гармонировали с его копной черных волос, у него, как и у президента, был хороший костяк, и, хотя обычно у него было бесстрастное лицо, в уголках его твердого рта был намек на юмор. Он пожал плечами, когда Флориан, надевая пальто, собирался покинуть свой кабинет на первом этаже Елисейского дворца.

— Тогда я пойду с вами, — сказал префект полиции. — Но вы идете на глупый риск…

Он вышел из кабинета вслед за Флорианом и спустился по лестнице в большой холл, который ведет к парадному входу и огороженному двору за ним, натягивая на ходу кожаный плащ. Он намеренно оставил пальто расстегнутым; это дало более легкий доступ к. 38 усилителей Смита; Револьвер Вессон он всегда носил с собой. Для префекта ненормально быть вооруженным, но Марк Грелль не был нормальным префектом; поскольку одной из его основных обязанностей была защита президента в пределах Парижа, он взял на себя ответственность лично. В устланном ковром вестибюле швейцар в униформе и украшенный медалью открыл высокую стеклянную дверь, и Флориан, намного опередив префекта, сбежал по семи ступеням в мощеный двор. Все еще внутри, Грелль поспешил догнать его.

Чтобы добраться до Министерства внутренних дел, которое находится всего в трех минутах ходьбы от Елисейского дворца, президент должен был выйти из двора, пересечь улицу Фобур-Сент-Оноре, пройти несколько десятков метров до площади Бово, где он должен был свернуть на вход в министерство. Он уже начал переходить улицу, когда Грелль, коротко отсалютовав часовым, вышел со двора. Префект быстро взглянул налево и направо. В восемь вечера, всего за две недели до Рождества, которое в Париже не отмечают с большим энтузиазмом, было темно и тихо. Движения вокруг было очень мало, и на лице Грелля чувствовались пятна влаги. Ради всего святого, снова собирался дождь — дождь шел непрерывно в течение нескольких недель, и почти половина Франции оказалась под водой.

Улица была почти пуста, но не совсем; Подойдя к входу в Елисейский дворец со стороны Мадлен, пара остановилась под лампой, пока мужчина закурил сигарету. Грелль догадался, что это британские туристы: мужчина без шапки был одет в британскую теплую одежду; женщина была одета в нарядное серое пальто. Через дорогу был кто-то еще, женщина, стоявшая в одиночестве возле мехового магазина. Мгновением раньше она смотрела в окно. Теперь, полуобернувшись к улице, она рылась в сумочке, предположительно, в поисках носового платка или расчески.

Довольно привлекательная женщина — насколько мог видеть Грелль, ей чуть за тридцать, — на ней была красная шляпка и облегающее коричневое пальто. Когда он направлялся к площади Бово, пересекая улицу по диагонали, Флориан проходил мимо нее под углом. Никогда мужчина не мог не заметить привлекательную женщину, президент взглянул на нее, а затем пошел дальше. Все это Грелль осознал, когда достиг тротуара, все еще в нескольких метрах позади своего нетерпеливого президента.

Никакие детективы не были назначены, чтобы сопровождать Флориана, когда он уходил: он прямо запретил то, что он назвал «вторжением в мою личную жизнь». Обычно он ездил на одном из черных «ситроенов DS-23», всегда припаркованных во дворе, но у него выработалась утомительная привычка каждый раз, когда он хотел увидеть министра внутренних дел, идти пешком на площадь Бово. И об этой привычке стало известно, о ней даже сообщили в прессе.

«Это опасно», — запротестовал Грелль. — Вы даже выходите в одно и то же время — в восемь вечера. Подождать тебя не составит труда…

«Вы думаете, что американцы пришлют боевика?» — сардонически спросил Флориан.

«Всегда есть чудаки…»

Грелль сошел с тротуара, все еще догоняя Флориана, его глаза метались по сторонам, когда что-то заставило президента оглянуться. Он был не более чем в метре, когда женщина достала из сумочки пистолет. Совершенно хладнокровно, не выказывая признаков паники, с твердой рукой она прицелилась в упор. Флориан, скрючившись, застыл в изумлении всего на несколько секунд. В другую секунду он бы уже бежал, пригибался, что-то делал. Звук двух выстрелов, прозвучавших в быстрой последовательности, эхом разнесся по улице, как барабанная дробь большого автомобиля.