Дороги, которые нас выбирают - Романов Михаил Яковлевич - Страница 19

Дальше начиналось самое интересное – поступление в институт или университет. Самые умные поступали на математический, физический факультеты или на информатику. Там не было списков, и связи были не нужны. Те, у кого были связи, оказывались по спискам в медицинском или юридическом. Средние и без связей поступали в политехнический, слабые – в педагогический, а самые слабые – в сельскохозяйственный. Потом была учеба, совсем не плохая, на довольно высоком уровне. Зачеты и экзамены иногда нужно было вымаливать, а позднее и покупать. Естественно, экзамены принимали те, кто учил, поэтому результат был заранее предсказуем. Потом были экзамены заключительные, которые сдавали все. Из ста поступивших дипломы получали девяносто. Это считалось нормальным.

Результаты такой учебы были плачевны. В стране была огромная детская смертность, продолжительность жизни была одной из самих низких в мире. Позднее в стране лечились только те, у кого не было денег, даже вырезать гланды детям стали за границей.

Иногда дело доходило до абсурда. В одной из южных республик у ее главы был личный врач, одновременно главный терапевт республики и заведующая кафедрой мединститута. У этой во всех отношениях замечательной женщины был сын – дебил. Это не помешало ему успешно закончить мединститут и стать врачом институтской клиники. Дебилизм его был настолько ярко выраженным, что даже присутствие высокопоставленной мамы не давало ему возможности и права лечить людей. Руководство клиники поручило ему заниматься наглядной агитацией и оформлением красного уголка, с чем он и его мама безропотно согласились. Прошли годы, мама умерла. На следующий день после ее похорон сыну была вручена метла, и с тех пор он благополучно подметает двор клиники. Никаких возражений эта смена рода деятельности у него, как ни странно, не вызвала.

Результаты учебы инженеров и строителей были еще хуже. Много лет страна выпускала самые плохие в мире машины и строила самые отвратительные дороги. Что же касается сельского хозяйства, то тут можно было только плакать. Печальное состояние советской экономики очень хорошо отражалось решениями правительства. Регулярно публиковались постановления о мерах по улучшению в сферах строительства, машиностроения и сельского хозяйства.

Хуже, чем в сельском хозяйстве, дело обстояло только в дипломатии. Туда принимали исключительно детей самых-самых, независимо от их умственных способностей. Для удобства институт международных отношений даже вывели из системы высшего образования и подчинили непосредственно Министерству иностранных дел. Результатом этого стали перманентные провалы поздней советской и всей российской дипломатии. Весь мир просто перестал воспринимать ее всерьез. Иногда, когда видишь российских дипломатов, участвующих в политических шоу и с перекошенным ртом, используя приблатненную лексику, доказывающих свои сомнительные тезисы, хочется предложить им попробовать свои силы в торговле на колхозном рынке.

В самой крупной европейской стране, славящейся также и своими дипломатическими успехами, специальности «дипломатия» не существует вообще. Дипломатом может стать человек, окончивший университет по любой специальности и знающий в совершенстве два иностранных языка. Каждый год набирают около пятидесяти человек из примерно двух тысяч претендентов, то есть конкурс составляет примерно сорок человек на место. Предпочтением пользуются, как ни странно, математики. Может быть, когда-нибудь и в России вернутся к практике ранних лет советской власти, когда на дипломатическую службу брали зрелых, хорошо себя зарекомендовавших специалистов. Тогда с российскими дипломатами считались все.

Только советские и российские математики, физики и программисты всегда соответствовали лучшему мировому уровню. Они поступали без списков, экзамены сдавали без денег и на работу устраивались без протекции. Постановлений правительства об улучшении их работы не было. Они без проблем находили и находят себе работу в любой стране мира.

И вот в этой неравной, казалось бы, заранее обреченной на неудачу борьбе Владу предстояло принять участие. Марина помогала ему как могла, у нее самой никаких проблем с экзаменами не было, она была отличницей. Влад писал диктанты под ее читку, сочинения на придуманные Мариной темы. Она проверяла его по истории и литературе. Марина самоотверженно помогала Владу, хотя на самом деле у нее были совсем другие планы. Марина не хотела, чтобы Влад поступил на юрфак и стал разведчиком. На это у нее были веские причины. Втайне она надеялась на то, что Влад провалится на вступительных экзаменах или не пройдет по конкурсу. Также как и мать Влада, Марина хотела, чтобы он пошел на завод, заочно закончил политех и стал инженером, как ее отец.

Школьные экзамены были сданы, и на удивление совсем неплохо.

И вот настал день, когда Влад переступил порог университета. Заполняя дрожащей рукой анкету абитуриента, он ясно осознавал, что у него есть только два плюс-пункта – рабочее происхождение и успехи в спорте. Будет ли этого достаточно, Влад не ведал.

Влад не мог знать, что его расчет оправдался. Нет, он не попал в ректорский список, также не попал он и в список декана. Но завкафедрой физкультуры, просматривая анкеты, отложил его заявку в сторону и попросил председателя приемной комиссии посодействовать, если будет возможность. Гарантий, конечно, никаких не было. Но Влад неплохо сдал экзамены, кроме того, прием на юрфак был в последнюю минуту неожиданно увеличен на двадцать пять человек.

До последней минуты Влад сомневался. Наконец настал день, когда были вывешены списки зачисленных. Влад искал свою фамилию, и казалось, что сердце сейчас выскочит из груди. И вот его глаза наткнулись на слова: «Гутин Владлен». Влад понял, что поступил. Вторая большая жизненная цель была достигнута, еще на один шаг он приблизился к своей заветной мечте. Влад понесся к Марине, она должна была узнать об этом радостном событии первой.

Иса не помнил, как он добрался до дома. Какой-то туман окутывал его. Перед глазами стояли фантастические картины, которые он увидел на берегу. Дома все уже спали. Иса поднялся на плоскую глиняную крышу дома. Вдалеке был виден небольшой кусочек океана и слегка слышен шум прибоя. Иса чувствовал, что разговор не окончен и он должен увидеть и услышать продолжение. Иса долго вслушивался и всматривался вдаль, и вдруг он опять увидел «это».

Человек лежал в пыли, и казалось, что он был мертв. Но вдруг он вздрогнул, зашевелился и открыл глаза. Какое-то время человек лежал и смотрел в небо. Потом он поднялся, неуверенно сделал несколько шагов, посмотрел по сторонам и пошел. По какой-то непонятной причине он пошел в ту же сторону, куда уже летели птицы и шли звери. Человек был совершенно гол, тело его покрывали густые темные волосы. У него была широкая мощная грудь, длинные крепкие руки, и было видно, что это был мужчина. Человек шел уверенным шагом, и казалось, что он продолжает путь по земле, начатый им много лет назад. Но это было не так у всех людей, очнувшихся в тот день, это было началом сознательной жизни, хотя им казалось, что они жили всегда.

Человек шел, повинуясь какому-то странному чувству, которое гнало его вперед. Он шел по холмам и долинам. Закончился день, и наступила ночь, стало темно, человек не мог двигаться дальше. Тогда он сел на теплую землю и быстро уснул. Когда рассвело, он пошел дальше. Вскоре у него появилось какое-то непонятное чувство, ему чего-то не хватало. Так впервые человек почувствовал голод. Рядом с ним летели птицы. Иногда птицы садились на кусты и начинали клевать какие-то яркие плоды. После этого их настроение явно улучшалось и они весело летели дальше. Они как бы говорили ему: «Попробуй, это очень вкусно». И человек сорвал ярко-красный плод и начал его есть. Плод был очень сладок и сочен. Странное чувство в животе исчезло, и он пошел дальше. Так человек впервые узнал вкус яблока. Он шел дальше и пробовал другие фрукты: желтые, зеленые, они тоже были сладкие и сочные, но вкус первого яблока человек запомнил навсегда.